Страсти по проблеме генетически модифицированных организмов (ГМО), затронувшие весь мир, будь то Малайзия, Франция или Украина, обошли Молдову. Т.е. не то, чтобы мы не имели их в стране, на полях или в пище. С этим как раз все в порядке. И широко известные транснациональные корпорации, производящие семенной материал со встроенными чужеродными генами, такие как "Novartis", "Zeneka" и др., давно зарегистрировали свои представительства, и гуманитарная помощь, благодарно принимаемая из США нашими фермерами, тоже не без них. А уж что продается и покупается на Центральном рынке – одному Богу известно.
  Но отличие Молдовы от всех остальных стран в том, что, похоже, ни молдавские экологические неправительственные организации, ни широкую общественность, ни даже людей, принимающих решения, вопрос этот абсолютно не волнует, несмотря на то, что ГМО несут реальную опасность и здоровью человека, и биологическому разнообразию страны, а главное – резко снижают экспортные возможности страны в отношении ее сельскохозяйственной продукции и заведомо делают ее аутсайдером европейского рынка.
  Поэтому следует приветствовать инициативу Минэкологии о разработке закона о биобезопасности. Не будем чересчур придирчивы, обнаружив его кровное родство с принятым румынским правительством в январе 2000г. ордонансом. Отрадно и решение министерства поместить законопроект на свой вебсайт месяца на три – в начале этого года. Впрочем, опубликованная «Биотикой» статья в "Экономическом обозрении" за 4 мая с.г. с анализом законопроекта, явившаяся единственной реакцией на проект, прошла мимо его разработчиков, иначе трудно объяснить то, что обнаруженные в нем пробелы в основном остались в проекте, одобренном Правительством. Теперь исправить их предстоит Парламенту, органу политическому, и потому обязанному думать о всех последствиях внедрения закона с учетом специфики Молдовы.
  В мире есть разные взгляды на ГМО. Государственная политика США либеральна в этом вопросе, особенно, в отношении качества семян и продукции, производимых на экспорт. Но 40% всей кукурузы США – генетически модифицировано. Страны Евросоюза (ЕС) более осторожны и имеют гораздо более строгое законодательство. Достаточно сказать, что в этих странах с 1998 г. не был разрешен к использованию ни один ГМО. В государствах третьего мира, куда, похоже, можно уже отнести и Молдову, ситуация различна. Некоторые страны пустили процесс на самотек, а другие, как Шри Ланка, вообще запретили ввоз и производство ГМО у себя, объяснив это тем, что хотят быть лидерами на мировом рынке в производстве экологически чистой продукции и вести органическое земледелие. Для этого им понадобилось известное мужество – Всемирная торговая организация такого самоуправства не прощает.
  Молдавский законопроект, младший братик румынского, написан так, словно Молдову уже зачислили кандидатом в ЕС. По законопроекту хорошо то, что одобрено ЕС. Я не сомневаюсь в высоком уровне науки в ЕС и признаю, что уровень коррупции там в целом невелик, но встает вопрос: как Молдова выйдет на европейский рынок, если не установит для себя более высокие стандарты биологической чистоты агропродукции, чем ЕС, и, следовательно, не сделает ее более привлекательной? Разве не это – очевидное политическое решение? Пока же наличие похожего закона в Румынии не привело к позитивным переменам: сегодня ее поля, по мнению экспертов, загрязнены среди европейских стран в наибольшей степени.
  Рассмотрим молдавский проект закона с точки зрения общественности, или потребителя. В европейском законодательстве, а оно обновлено уже в апреле 2001г. (Директива 2001/18/EC), есть множество позитивных вещей, которые не нашли отражения в нашем проекте. Так, в рассматриваемом документе нет обязательства импортера и продавца продуктов, содержащих ГMO или их производные, указывать на этикетке, что ввозимый продукт их содержит. Может быть, такое обязательство имеется в Положении, на которое ссылается проект (ст. 24-1)? Но самого этого документа в законе нет, а значит, его не существует. Как же потребитель узнает, что он ест? Законодательство США устанавливает обязательность такого указания при превышении продуктов ГМО 5% общего содержания, для ЕС – это 1%. Почему бы Молдове не установить такую норму, причем на более высоком уровне (0,3-0,5%)?
  Европейское законодательство довольно широко допускает общественность к принятию решений по ГМО и информирует о тех решениях, которые предстоит принять назначенной для этого специальной Комиссии. В нашем проекте правительственная межведомственная Национальная Комиссия "обязана предоставить населению, в случае необходимости, возможность включиться в процесс принятия решений по импорту, сбыту и использованию …ГМО…". При этом "Комиссия может решать, какие категории населения нуждаются в консультациях по этим вопросам …". Почему бы не сделать информацию о заявках на ввоз ГМО гласной со дня их поступления? Ст. 18-2 говорит, что "Национальная Комиссия может опубликовать общую статистическую информацию об использовании…". Почему "может", а не "должна"?
  В такой "отсталой" стране, как Малайзия, закон предусматривает, что "общественность должна получать информацию обо всех заявках на ввоз ГMO, в объеме, предоставляемой компетентным властям. Достаточное время должно быть предоставлено общественности для выработки своего мнения и предложений. Компетентные власти обязаны консультироваться с общественностью и высказанные замечания должны быть взяты во внимание".
  Согласно недавно принятому Закону Чехии о биобезопасности, членами Комиссии по ГMO могут быть и квалифицированные представители НПО. В молдавском проекте участие НПО в Комиссии исключено, а зря. Нет никакой защиты и от того, чтобы в члены "разрешительной" Комиссии попали люди, работающие на производителей и импортеров ГМО. А учитывая, что именно так случилось в Болгарии и Румынии, у нас может случиться то же. Транснациональные корпорации, производители ГМО, имеют бюджет, во много раз превосходящий бюджет Молдовы. Что стоит им при желании заключить договора о консалтинговых услугах с несколькими членами Комиссии или просто взять их на работу с неплохой, по нашим меркам, зарплатой? Ведь в проекте нет никакого запрета на подобное совместительство должностей. А зря.
  В целом, законопроект, несмотря на то, что он составлен с лучшими побуждениями и во исполнение Картахенского протокола, вызывает тревогу. Деятельность Национальной Комиссии по биобезопасности неоправданно закрыта, и нет никаких гарантий, что ее не поразит коррупция. К тому же то, что хорошо для Запада, бывает плохо для нас. К примеру, в странах ЕС требования по ГМО к корму для скота ниже, чем к пище для человека. Но можно ли рассчитывать, что зерно генетически модифицированной кукурузы, ввезенное для животноводства, в Молдове не попадет в пищу человека или в качестве семенного материала – на поля? Ответ очевиден. Самый свежий скандал такого рода произошел в Мексике, на родине кукурузы, где ГМ-кукуруза, предназначенная для скота, оказалась на полях крестьян и заразила чужеродными генами местные сорта, и диких прародителей культурной кукурузы.
  Законопроект предполагает возможность внесения в него изменений Правительствами по мере совершенствования европейской законодательной базы в этой области. При этом, базовый закон ЕС принят уже после того, как наш проект был подготовлен. Не правильнее ли было бы внести новеллы европейской директивы в законопроект уже сейчас, а потом предлагать его Парламенту?

  Есть ли силы, квалификация и политическая воля у нынешнего Парламента исправить недостатки проекта, внесенного Правительством? Хотелось бы верить, тем более, что негативные экономические последствия для аграрной страны, ориентированной на экспорт сельскохозяйственной продукции, в случае его реализации в нынешнем виде очевидны.

  Илья Тромбицкий,
  доктор биологических наук,
  Экологическое общество "BIOTICA"