После аварии российской ракеты-носителя 5 июля 1999 г., которая чудом обошлась без человеческих жертв, но привела к громкому выяснению отношений с Казахстаном, запрету запусков ракет этого типа до определения причин аварии, вопросов у российской и казахстанской общественности осталось больше, чем получено ответов от ракетчиков и чиновников. Во-первых, не ясно, каковы последствия для территорий и населения Казахстана и России. Если в Казахстане российские космические и высокопоставленные чиновники выступили на пресс-конференциях, то в России и этого не было сделано.
  Во сколько нам уже обошлась эта авария и что грядет? На сайте Российского космического агентства давно не публикуются новости по актуальным темам.
  Второй момент. Ракета "Протон" имеет стартовую массу около 700 т, из которой 90% - топливо: горючее - супертоксикант - гептил и окислитель азотный тетраоксид. Это одна из самых надежных и при этом экологически грязных ракет в мире, и поэтому она просто не могла "экологически чисто" ликвидироваться. Даже при штатном запуске ракеты остаются значительные невырабатываемые остатки топлива в баках, трубопроводах и агрегатах ракеты. После разделения в первой ступени остается около 1,5 т гептила и около 3 т окислителя, а после отделения второй ступени в ней остается 0,5-0,8 т гептила и около 1,5 т окислителя. Затем эти остатки частично вымываются аэродинамическим потоком и попадают в атмосферу, впоследствии достигая (в виде аэрозоля) поверхности Земли. Другая часть остатков компонентов ракетного топлива остается внутри ступеней ракеты и проливается на поверхность при их падении на Землю. При этом возможно возгорание. Ядовитые остатки ракетного топлива в процессе злополучного запуска и после аварии были: их просто не могло не быть по определению. Но их почему-то не смогли, а скорее, не захотели обнаружить, тем более что для этого необходимо не только соответствующее оборудование, но и, прежде всего, независимые от космической отрасли специалисты-эксперты и соответствующие условия для поиска истины.
  В-третьих, даже авария может принести пользу. И не только политическую (что тоже важно в контексте честного выяснения космических и экономических отношений России с Казахстаном). Гораздо важнее понять, что глубинные причины были и остаются: повышенный риск аварий ракет и чрезмерно высокий риск опасных экологических последствий. Запускаемые ракеты, трассы полетов, районы падения не дают 100% гарантий безопасности для жизни и здоровья населения, сохранения окружающей среды. Тем более, что все это не проходило и не проходит обязательную (по закону) экологическую экспертизу.
  Самое время начать открытый диалог о проблемах экологической опасности и безопасности, о национальной и международной экологической политике в сфере космической деятельности, которой сейчас нет ни у России, ни у Казахстана, равно как у США, Франции, Китая и других космических держав.
  Однако космические монополии и государства предпочитают реализовывать недальновидную космическую и коммерческую политику: аварии были и будут; жертв нет; гептил не обнаружен; за моральный и материальный ущерб заплатим; причину найдем и устраним. И ... до новой аварии...
  А может быть, пора пересмотреть всю систему на основе экологических приоритетов, направленных на реализацию права каждого человека на жизнь в благоприятной окружающей среде в Казахстане, России и везде на Земле:
  1) нужен ли космодром, если трассы ракет проходят над населенными пунктами и угрожают людям ?
  2) сколько можно эксплуатировать супертоксичные гептиловые ракеты, тем более, что есть другие, более чистые?
  3) как организовать своевременное информирование граждан России и Казахстана, всего сообщества о потенциальной и реальной экологической опасности и принимаемых мерах?
  4) как в кратчайшие сроки ликвидировать вопиющие нарушения экологического законодательства, которые были и есть в космической деятельности ?
  Дополнительная информация:
Сергей Кричевский, к.т.н., Центр экологической политики России.
Тел.: (095) 952-24-23