 |
|
|
Космос
Гептиловый паровоз
2 июля 1999 года на II Международном симпозиуме «Республика Алтай (Алтай - Золотые горы): модели и механизмы устойчивого развития» властям Горного Алтая были торжественно вручены документы, подтверждающие присвоение Алтайскому заповеднику статуса объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. Уникальность Алтай-Саянского экорегиона, частью территории которого является заповедник, его роль в сохранении биоразнообразия на планете нашла отражение и в так называемой Алтай-Саянской инициативе, под текстом которой подписались главы пяти субъектов Российской Федерации и четырех аймаков Монголии.
Тем не менее, вопреки множеству российских и международных законодательных актов (да и просто здравому смыслу) заповедник, примыкающий к южной части акватории Телецкого озера, в нашей стране второго после Байкала по величине и ценности водных ресурсов, уже более 30 лет используется в качестве свалки для отработавших вторых ступеней ракет-носителей «Протон», запускаемых с космодрома Байконур.
Существующий на территории заповедника район падения №326 занимает площадь 3281 кв. км, в то время как общая площадь охраняемой территории в современных границах составляет 8812 кв. км, то есть под полигон для захоронения космического мусора используется 37% территории заповедника!
Ежегодно район падения получает в среднем по 10 «приветов» с неба, а всего с 1965 по 1999 год было запущено 270 «Протонов». Содержимое падающих туда 2-ых ступеней впечатляет: каждая из них содержит 500-800 кг невырабатываемого топлива - несимметричного диметилгидразина (гептила), сверхядовитого вещества 1 класса опасности, и 1000-1600 кг окислителя - азотной кислоты или азотного тетраоксида. При этом масса металлоконструкций такой ступени составляет около 1200 кг. Известны случаи, когда байконурские «подарки» вылетали за пределы района №326 и падали в акваторию Телецкого озера. Кроме того, падение раскаленного железа с остатками гептила нередко вызывает взрывы и масштабные лесные пожары.
Кстати, полная стартовая масса «Протона» - около 700 тонн, из них на околоземную орбиту можно доставить не более 21 тонны (все остальное - это топливо, окислитель, блоки системы управления, баки и т.д), то есть отходы составляют до 99% от общей массы. Получается, что коэффициент полезного действия ракеты (не выше 1-3%) - хуже, чем у паровоза.
Однако этот паровоз «вперед летит» просто-таки с пугающей скоростью, не обращая внимания на запрещающие сигналы семафоров. Размещение района падения на территории Алтайского заповедника противоречит Законам РФ «Об охране окружающей природной среды» (1991 г.), «Об особо охраняемых природных территориях» (1995 г.), «Об экологической экспертизе» (1995 г.) и, что самое любопытное, «Об отходах производства и потребления» (1998 г.). Дело в том, что стартуют «Протоны» с космодрома, расположенного в Казахстане, а вторые ступени «роняют» на территории России, что не соответствует положениям этого Закона, запрещающим трансграничную транспортировку веществ 1 класса токсичности (то есть в данном случае гептила).
Несмотря на все это, ни один специально уполномоченный орган не попытался опротестовать в суде и остановить творящийся много лет экологический беспредел. В какой-то степени это можно объяснить мифологизацией космической отрасли в массовом сознании. Разрабатывавшиеся изначально в военных целях, а затем во имя престижа государства, ракетно-космические технологии до сих пор окружены неким романтическим ореолом, и сама мысль о возможности какого-либо контроля в этой отрасли до сих пор представляется многим кощунственной. Между тем масштабы наносимого в результате «ракетных атак» ущерба уникальной природе Алтая таковы, что можно говорить о самом настоящем экоциде. Так, по данным Ю.Робертуса (Алтайский региональный институт экологических систем), остатками компонентов ракетного топлива, распространяемым в том числе и аэрогенно, то есть в результате вымывания воздушным потоком, загрязнена территрория площадью 300 тыс. кв. км! И это, еще раз подчеркнем, территория уникального экорегиона.
Понятно, что столь тяжелое наследие ракетно-космической отрасли (основы которой закладывались в те годы, когда само понятие «экология» было мало кому известно) не позволяет решить все накопившиеся проблемы одним махом. Необходимость переноса района падения из заповедника и рекультивации загрязненной территории совершенно очевидна, более того, существует проект организации нового такого района на территории Хакассии. Однако и там находится отнюдь не бесплодная пустыня, там тоже живут люди, которые имеют право на благоприятную окружающую среду и которые не хотят, чтобы и их переехал гептиловый паровоз. К тому же есть опасения, что проектируемый район будет «цеплять» северо-восточную часть территории заповедника, которая раньше не «обстреливалась» ракетами.
Ясно, что выход из этой ситуации заключается в экологизации ракетно-космической отрасли. Однако в этом, похоже, не заинтересованы высокие чины из Министерства обороны и Российского авиационно-космического агентства. Иначе как объяснить хотя бы тот факт, что эти ведомства продолжают делать ставку на супертоксичные гептиловые «Протоны», в то время как уже существуют более чистые ракеты (например, новая «Ангара»)?
Впрочем, не только Россия, но и другие космические державы в настоящее время не имеют, похоже, сколько-нибудь разумной экологической политики в области космических исследований. Однако такие страны, как, например, США, могут позволить себе достаточно простое решение проблемы: они выводят свои спутники на орбиту при помощи пресловутых российских «Протонов» с территории Казахстана. В результате Москва получает налоговые поступления, производитель ракет - свою долю и новые заказы, Казахстан - $115 млн. ежегодно за аренду космодрома (что после 17 августа 1998 года стало для России чрезмерной ценой), а Алтай - все новые и новые «приветы» с неба.
В связи со всем вышеизложенным возникает вопрос - а нужен ли вообще нашей стране Байконур, если трасса стартующих с него ракет проходит над населенными пунктами, а отработавшие ступени превращают в свалку объект Всемирного наследия? И не пора ли уже приступить к созданию предпосылок к реальной космической независимости России путем экологичного развития космодромов, аэрокосмических и морских систем вместо того, чтобы продолжать «сидеть» на казахском космодроме, как на наркотике, и загрязнять свои и казахские уникальные экорегионы разнообразным опасным космическим мусором? И главное - ускоренно обновлять космическую технику - менять гептиловые «Протоны» на более чистую «Ангару» и бороться за повышение КПД «ракетных» паровозов.
Сергей Кричевский, Центр Экологической политики России
|
|
|
пресс-служба
