404 Not Found

  С 19 по 29 января в Монреале (Канада) под эгидой ООН проходила встреча сторон Конвенции по сохранению биоразнообразия, посвященная доработке и принятию Протокола по биобезопасности. 29 января, после бессонной ночи, Протокол был принят. Этот природоохранный документ призван регулировать трансграничное перемещение генетически модифицированных организмов, устанавливая права и обязанности сторон импорта и экспорта в этом вопросе.
  Окончательный вариант протокола содержит статьи, позволяющие на государственном уровне вводить запрет на ввоз в ту или иную страну живых ГМ-организмов, предназначенных для интродукции в окружающую среду (бактерии, семена растений, животных и т.д.), на основе так называемого «принципа предосторожности», то есть до тех пор, пока не будет со всей очевидностью доказана их безопасность. Протокол также требует от экспортеров ГМ-организмов предварительно объявлять обо всех трансграничных перемещениях их продукции и не начинать таких перемещений до тех пор, пока не будет получено согласие принимающей стороны.
  Необходимость в таком документе была установлена еще в 1992 году на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио. Уже тогда была ясна опасность, исходящая от живых организмов, полученных с помощью генной инженерии, хотя в то время ГМО не имели такого широкого применения.
  В сферу действия протокола попадают ЖИВЫЕ МОДИФИЦИРОВАННЫЕ ОРГАНИЗМЫ - то есть культуры, предназаначенные к посадке или исследованиям, или культуры, предназначенные в пищу или переработку, но потенциально способные к передаче генетического материала - то есть к выживанию, прорастанию и производству потомства.
  Вот определение, которое дает ГМО Федеральный закон Российской Федерации «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» :
  * генно-инженерно-модифицированный организм - организм или несколько организмов, любое неклеточное, одноклеточное или многоклеточное образование, способные к воспроизводству или к передаче наследственного генетического материала, отличные от природных организмов, полученные с применением методов генной инженерии и содержащие генно-инженерный материал, в том числе гены, их фрагменты или комбинации генов;
  Из определения ясно, что живой ГМ - организм, попавший в окружающую среду, способен при скрещивании с родственными природными организмами передать потомству измененный ген. К чему может привести подобное, видно из опыта с рыбами, описанного доктором Энн Капучински.
  Генетически модифицированные рыбы со встроенным гормоном роста росли быстрее, как и предполагалось. Эти же рыбы активнее размножались, однако выживаемость потомства этих рыб была ниже. Компьютерное моделирование показало, что сначала модифицированные особи вытеснят «нормальных» собратьев, а затем популяция исчезнет.
  Опыты с растениями показали, что у трансгенных растений при перекрестном опылении с их «дикими родственниками» передача генов происходит в 20 (!) раз эффективней, чем между нормальными культурными и дикими растениями.
  Опасения по поводу воздействия ГМ-культур на окружающую среду не ограничиваются «генетическим загрязнением». Например, ГМ-растения, модифицированные для производства собственного токсина для уничтожения вредителей, заодно уничтожают полезных обитателей почвы.
  Необходим был такой вариант Протокола, который смог бы эффективно защитить окружающую среду от генетического загрязнения.
  Однако со времен Рио прошло около 8 лет. Родина трансгенных чудес - США и их ближайший союзник - Канада - сделали все, чтобы трансгены попали на поля и на тарелки потребителей. «Пришельцы» из корпоративных лабораторий уже находятся в окружающей среде, уже ее изменяют. Протокол же был принят только сейчас. Процесс принятия природоохранного документа тормозили США - страна, которая даже не подписала Конвенцию по биоразнообразию, и, соответственно, имела право участвовать в переговорах только на правах наблюдателя.

  Справка по раскладу интересов
  Монреальский раунд переговоров превратился, по сути, в жесткую конфронтацию между блоками стран. Друг другу противостояли «группа Майами», объединяющая шесть стран-экспортеров генетически модифицированной продукции (Австралия, Аргентина, Канада, США, Уругвай, Чили), и «группа единомышленников» (в которую входят свыше 100 развивающихся стран и Китай). Позицию последних в той или иной мере разделяли группа Европейского Союза, «группа компромисса» (возглавляемая Швейцарией и Новой Зеландией) и восточноевропейская группа, куда входили, в том числе, Россия, Украина, Молдова, Армения, Киргизия, Белоруссия.
  Страны «группы Майами» выступали за то, чтобы действие Протокола ограничивалось лишь «живыми модифицированными организмами, предназначенными для интродукции в окружающую среду». ЕС же требовали распространить действие Протокола ещё и на «сельскохозяйственную продукцию, используемую в общественном питании, животноводстве и приготовлении пищи». Американцев не устраивал также пункт о необходимости заблаговременного оповещения о всех экспортно-импортных операциях с генетически модифицированными продуктами и организмами. Кроме того, США надеялись, что положения протокола не будут иметь преимущества перед ранее принятыми международными обязательствами, например, правилами Всемирной торговой организации.
  Российская делегация, по мнению наблюдателей от неправительственных организаций, испытывала сильное давление со стороны так называемой «группы Майами» и представителей фирмы Monsanto, в интересах которых было если не сорвать подписание Протокола, то, по крайней мере, превратить его в декларативный документ, не обеспеченный действенными механизмами реализации...

  О протоколе
  Сам факт принятия Протокола разрушает миф биотехнологической индустрии о том, что трансгены ничем не отличаются от своих собратьев, выведенных методами традиционной селекции. Протокол устанавливает особые процедуры экспорта и импорта ГМО - например, страна может запретить импорт ГМО, считая, что предоставленных научных докзательств безопасности данного организма стороной экспорта недостаточно. Страна также имеет право запретить ввоз ГМО по социально-экономическим соображениям. И, самое важное - Протокол не ниже по статусу, чем другие международные соглашения, это ясно сказано в преамбуле. В том числе - он равен по статусу соглашениям Всемирной Торговой Организации.
  Именно в этом кроется причина, почему так тормозилось принятие Протокола. США, доминирующая держава ВТО, раньше с помощью соглашений ВТО пыталась навязывать свои сельскохозяйственные ГМ-культуры другим странам. В соответствии с правилами ВТО, любой запрет или ограничения торговли должны иметь под собой научое обоснование. В противном случае, это ограничение считается нетарифным барьером, нарушающим свободу торговли. Такова история конфликта Америки (США и Канады) и Евросоюза - под давлением потребителей Евросоюз заблокировал большинтсво трансгенов.
  Принятие сильного Протокола было особенно необходимо «группе единомышленников» - развивающимся странам. Именно на них направлена основная атака корпораций. В отстутствие внутреннего законодательства страны в отношении ГМО будут руководствоваться Протоколом.
  Несмотря на то, что «группе Майами» удалось в последний момент добиться смягченного варианта маркировочной надписи («может содержать живые модифицированные организмы»), подписание Протокола можно считать в целом победой международной экологической общественности.
  И так основные успехи Монреаля, по мнению «зеленых»:
  - страны - экономические диктаторы - США и Канада - были на перговорах изолированы, им пришлось пойти практически на капитуляцию под давлением других стран;
  - принцип предосторожности четко прописан в Протоколе, страна имеет право отказать в импорте ГМО, опасаясь вредных последствий для окружающей среды и здоровья людей;
  - при принятии решений об импорте ГМО страны могут/должны принимать во внимание не только научные, но и социально-экономические аспекты проблемы;
  - Протокол по своему статусу не ниже других международных соглашений и, соответственно, не ниже по статусу, чем соглашения Всемирной торговой организации;
  - под действие Протокола попадают ГМО, предназначенные для переработки и производства продуктов;
  - размытая формулировка для маркировки «может содержать ГМО» будет действовать только 2 года, пока будут идти переговоры;
  - особенно важно - само по себе принятие Протокола развеяло миф биотехнологической индустрии о том, что ГМО ничем не отличаются от видов, выведенных с помощью обычной селекции.

  Заметки со встречи
  Несмотря на холод - с ветром до -45, каждый день у здания, где проходили переговоры, проводились пикеты общественных организаций, в основном из стран «группы Майами», которые требовали от своих представителей подписания Протокола и прекращения лоббирования интересов корпораций. Представители известного международного движения «Друзья Земли» провели акцию у ресторана, в котором ужинала официальная делегация, предложив ее участникам свой вариант меню, состоящий из продуктов-мутантов.
  Члены канадской делегации, ставшие рупором США, не решались подходить близко к своим согражданам, устроившим демонстрацию протеста под стенами штаб-квартиры Международной организации гражданской авиации, которая стала местом переговоров. Канадцев не удовлетворяли заявления о том, что активность европейцев в деле подписания Протокола объясняется лишь нежеланием допускать на свои рынки продукты из Нового Света.
  Протестовали не только «бешеные зеленые», как это пыталась представить индустрия, но и простые граждане.
  На гражданский форум, который проходил в субботу, 22 января, в здании одного из университетов Монреаля, люди приходили толпами, в больших аудиториях все места были заняты. Люди стояли и сидели на полу.
  В последние дни протестующие разбили лагерь прямо перед зданием и кормили всех желающих горячим супом.
  ...Последняя ночь перед принятием Протокола - 600 человек ждут приговора. Пикетчики кричат на улице без остановки и бьют в барабаны.

  Глазами очевидца - мнение участника
  Принятие Протокола вызвало небывалую бурю оптимизма среди «зеленой» общественности. Текст Протокола стал строже, чем изначальный картахенский. По прикидкам зеленых, удалось «выиграть» до 80% требований...
  Интересно, что термин «игра» по отношению к монреальским переговорам употреблялся не один раз - и теми, кто вел переговоры, и журналистами, которые освещали эти события. Корреспондент «Washington Post» назвал эти переговоры игрой в покер, в которой игроки блефуют и хитрят.
  Похоже, правда, многие игроки сами не совсем понимали, какова ставка этой торговой и дипломатической игры. Именно торговой и дипломатической, несмотря на то, что переговоры шли об экологическом соглашении, которое касалось общей среды обитания и общей безопасности.
  Такое впечатление, что некоторые делегаты просто приехали хорошо провести время в Канаде.
  Зачастую представители общественных организаций лучше разбирались в тексте Протокола и формулировках, чем многие делегаты. Это давало возможность как общественности выставлять четкие и понятные требования по статьям Протокола, так и представителям индустрии пытаться манипулировать «игроками», добиваясь «небольших смягчений формулировок и уступок». Вообще, англоязычные «майамцы» часто пытались воспользоваться языковым преимуществом перед «группой единомышленников» для проведения нужных формулировок.
  Похоже, промышленники надеялись на более успешный для себя исход переговоров, судя по весьма злобным и мрачным лицам представителей Мonsanto, Novartis и других, прячущихся за названием Глобальный Биотехнологический Альянс. В день принятия Протокола некоторых представителей биотеха удалось застать сидящими едва ли не с калькуляторами над редакцией Протокола и подсчитывающими убытки буквально от каждой статьи. Активность общественных организаций явно нарушила их планы. Промышленники и многие делегаты, привыкшие к респектабельному «междусобойчику» и заключению сделок за закрытыми дверями, чувствовали себя весьма неуютно под постоянным вниманием и даже контролем «зеленых».
  Роль общественности из Центральной и Восточной Европы отметил в официальном выступлении перед делегатами и спикер восточноевропейской группы Габор Нехай (Венгрия). Он выразил благодарность неправительственным организациям за совместное заявление по Протоколу, подписанное представителями Социально-экологического союза, «Зеленого досье» (Украина) и Гринпис-Чехия.

  Что дальше
  Протокол еще только должен быть подписан в мае в Найроби (Кения). Он вступит в силу, когда его подпишут 50 стран. На сколько растянется эта процедура, не знает никто. Страны так называемой «группы Майами» подсчитывают возможные убытки от подписания Протокола.
  Например, представители Канады уже заявили, что необходимо провести тщательную оценку Протокола до подписания и ратификации.
  Работа в рамках Протокола будет продолжена. В частности, должна быть выработана процедура ответственности за возврат трансгенного груза, о котором стороне импорта не было сообщено заранее и на ввоз которого не было получено разрешения. В этот же блок работы попадает ответственность за незаконный ввоз такого груза.
  Кроме того, регионы должны будут выбрать представителей в экспертную комиссию Протокола.
  Должны быть выработаны стандарты и принципы оценки риска и воздействия ГМО на окружающую среду.
  Пока порядок всех этих мероприятий и способы участия в них общественности не определен.

  В наших странах
  Ясно одно - Протокол возлагает очень большую ответственность на страны. Им дается право защищать своих граждан и свою окружающую среду. Однако, власть предержащие страны должны еще хотеть это сделать. К сожалению, во многих странах СНГ ситуация весьма и весьма непростая. Отсутсвует широкое информирование общественности о принимаемых решениях и процессах, а биотехнологические компании, по большому счету проигравшие информационную войну за сельское хозяйство на Западе, сейчас пытаются внедрить свои «чудеса» в наших странах.
  Главный адепт биотехнологии в России директор центра «Биоинженерия» РАН, академик Константин Скрябин требует возведение развития генно-инженерных технологий в ранг государственной политики: «Мы ядерная держава. Мы космическая держава. Вот если мы будем еще и биотехнологической державой - мы будем классной державой!» - заявил он.
  В ход идут очень большие деньги, в том числе, на пропаганду.
  Корпорации проиграли пропагандистскую войну на Западе. Их стратегия - преподнесение ГМ-продуктов как великого чуда и подарка науки полностью провалилась, потребителям эти чудеса оказались не нужны. Смена стратегии - все равно ГМО будут везде, во всех продуктах - также не сработала - европейские потребители фактически изгнали ГМ-продукты с полок своих магазинов. В СНГ PR- стратегия несколько другая - с учетом менталитета граждан бывшего СССР, ориентированных на примат науки и выросших на советской научной фантастике. Прикрывая главного заказчика - зарубежные ТНК, в первую очередь, Monsanto, PR-фирмы заказывают материалы, воспевающие научный прогресс и развитие отечественной науки - и походя - об уже доступных широкому потребителю продуктах от такой-то корпорации. При этом потребитель не получает независимой информации - только заверения заинтересованных фирм и ученых в полезности и полной безопасности их продукции.
  Почему-то доказательство опасности продукта должно быть 100%, при этом о приемлемости продукта промышленники говорят с точки зрения оценки риска (проведенной ими самими, конечно же).
  Биотеховцы прикрываются наукой, причем во многих случаях лже-наукой, передергивая очевидные факты (например, отрицая возможность перекрестного опыления или скрещивания рыб и при этом передачи измененных генов). Индустрия очень любит обвинять оппонентов в неточности и передергивании, скромно умалчивая о подвигах в области ловкости рук собственных лабораторий.
  Попытка перевести спор в научную плоскость - любимый прием индустрии, при этом достойны доверия почему-то оказываются «их» ученые. На самом деле, «их» ученые имеют весьма своеобразный послужной список.
  В этом так называемом научном обществе учеными считаются те, кто имеет про-биотеховское мнение. Те, кто хотя бы заикнулся о предосторожности, автоматически перестают быть учеными.
  Выход этих так называемых научных работ и дискуссий далеко не научный, а весьма торговый и коммерческий. «Коммерциализация и коррупция науки сегодня представляет самую большую угрозу человечеству» - говорит доктор Мэй Ван Хо, одна из ученых - видных оппонентов ГИ-индустрии.
  В СНГ научных оппонетов пока очень мало, и биотеховцы чувствует себя практически безнаказанно.

  А мы переждем?...
  Биотехнологическая индустрия сумела подстраховаться и обеспечить для себя лазейку. Недаром индустрия через «своих» делегатов активно лоббировала выведение из-под действия Протокола генноинженерных фармацевтических препаратов для человека. «Зеленые» неоднократно подчеркивали, что эти препораты могут нанести столько же, если не больше, вреда окружающей среде и здоровью человека. Тем не менее, генноинженерные фармацевтические препараты не были включены в сферу действия Протокола. По формулировке Протокола, эту часть ГМО должны регулировать другие международные соглашения.
  Известно, что многие биотехнологические компании (Novartis, например) имеют крупные фармацевтические подразделения, и в кризисной ситуации они готовы перевести свои основные капиталы из сельского хозяйства в фармацевтику.

  Monsanto меняет фамилию
  Вечером 28 января корпорация Моnsanto объявила о том, что в результате слияния с шведско-американской корпорацией Pharmacia & Upjohn появится корпорация Pharmacia («Фармация»). Таким образом, Моnsantо практически отказывается от своего имени. О слиянии корпораций было объявлено еще в декабре 1999 г., но неизвестно было, какое имя будет у нового гиганта с капиталом в 50 млн. долларов.
  Имя Мonsanto останется только у сельскохозяйственного подразделения, которое занимается производством гербицидов (в том числе, RoundUp), а также генетически модифицированных культур. Уже объявлено, что будет продано около 20% этого подразделения.
  Моnsantо проиграло войну с «зелеными» за общественное мнение, несмотря на огромные затраты на паблик рилейшнз. Потребители все громче протестуют против ГМ-культур и продуктов, имя Моnsantо приобрело негативные ассоциации. Акции компании на бирже к концу 1999 года упали почти на треть, когда стало ясно, что ГМ-культуры встречают очень сильное сопротивление.
  Мonsantо практически признала свое поражение в сельском хозяйстве и намерена сосредоточиться на фармацевтике.
  Руководители компаний заявили, что имя Pharmacia лучше отражает сущность деятельности новой компании - создание и производство фармацевтических препаратов. Кроме того, они считают, что фармацевтика - наиболее быстро растущая и переспективная область биотехнологической индустрии.