Из истории вопроса
  Мир транснациональных корпораций во всей красе «впереди планеты всей» сформировался в СССР в форме мира отраслевых министерств и ведомств. События 1985-1995 годов в СССР - России были последней попыткой бюрократии (государства, власти - кому как нравится) обуздать зарвавшихся министров-капиталистов с помощью смены правил игры с монополистических (что хочу, то и ворочу) на более цивилизованные. В частности, ребенком перестройки было и Министерство охраны окружающей среды, созданное в СССР в 1987 году.
  Бюрократия проиграла в тот день, когда в Давосе олигархи решили скинуться деньгами на победу Ельцина на выборах. Кто платит деньги, тот заказывает музыку: одним из первых же указов переизбранный президент превратил Министерство охраны окружающей среды в Госкомитет и влил Государственный санитарно-эпидемиологический надзор в Министерство здравоохранения. А потом ненавистное всем корпорациям экологическое ведомство вообще напрочь упразднили.

  Государство и корпорация - в чем разница
  Весной 1996 года в России власть закона, пусть даже несовершенного, была окончательно и необратимо замещена властью денег. Необратимо, в том числе вследствие отсутствия сколь-нибудь влиятельных структур, заинтересованных в обратном.
  Государство есть структура для защиты территории от посягательств других государств. Население государства для кесаря - источник силы, уже поэтому естественным образом подлежащий (как источник) заботе и уходу, а также эксплуатации. Качественное население - главный капитал государства, и вроде бы тут существенных противоречий не видно. Поэтому мир государств просуществовал около 5 тысяч лет.
  Отношения людей и корпораций имеют совсем другой характер. Корпорация есть структура для извлечения прибыли из процесса превращения природных ресурсов (включая человеческие ресурсы) в отходы производства и потребления. Люди для корпораций, с одной стороны, производители товаров и услуг, а с другой - потребители товаров и услуг. Во имя удешевления производства корпорации стремятся уменьшить число производителей. А для увеличения дохода нуждаются в как можно большем числе потребителей, в увеличении платежеспособного спроса на их продукцию. Налицо парадокс, внутреннее противоречие, источником которого выступает сама природа индустриального (корпоративного) способа производства и тесно связанного с ним научно-технического прогресса, обгоняющего прогресс социальный.
  Поэтому мир корпораций - скорее всего - мир переходный, на переходе от цивилизации индустриальной, основанной на эксплуатации человека человеком, к цивилизации людей свободных, обеспечивающих самих себя. И пост-советские страны являются странами с переходной экономикой именно в этом смысле.

  Что имеем
  Посмотрим, каково же реальное сегодня, чтобы определиться с оптимальной тактикой и стратегией участников экологического движения здесь, сейчас и на несколько лет вперед в обстановке, когда транснациональные, национальные и всякие прочие компании к своему счастью лишились сдерживающих факторов в виде органов государственной власти. В ситуации, когда единственным серьезным препятствием для них остаются структуры экологического и правозащитного движения.
  Главным изменением ситуации в связи с воцарением корпораций следует считать повсеместную замену ответственности на интерес.Просить или требовать сделать то, что обязаны по должности, стало пустой тратой времени. Куда-то исчезли сами механизмы, позволявшие спросить с чиновника или депутата за несоответствие сделанного обещанному. Выборы, как при КПСС, обратились в формальность, где важно не кто голосует, а кто считает. С судами - беда.
  Практически все институты государственной власти превратились в имитацию и перестали выполнять функции, закрепленные за ними веками социальной эволюции, перестали выполнять те обязанности перед обществом, за которые общество (через налоги или, в случае СМИ, через рынок) их пока еще содержит, т.е. оплачивает.
  Исполнительная власть более не обеспечивает безопасности граждан, что является ее главной функцией.
  Законодательная власть не вырабатывает «правил поведения», соответствующих интересам большинства избирателей.
  Судебная «власть» не обеспечивает ответственности за нарушение действующего законодательства.
  Средства массовой информации - «четвертая власть» - не обеспечивают сколь-нибудь объективного информирования населения.
  Отдельные сотрудники этих «ветвей», пытающиеся честно выполнять свои обязанности, являются исключениями, от которых система активно избавляется.
  На самом деле процесс куда более глубок - не менее фундаментально, т.е. с изменением целей существования, изменились также наука, системы образования и охраны здоровья, и т.п.
  Объяснение примитивно: не общество главным образом содержит эти институты власти, уже не граждане нанимают их себе на службу, а корпорации, как явно, так и тайно. Мы еще не осознали значения того факта, что избирательные кампании президентов как в России, так и в США финансируются корпорациями, а не гражданами. Мы еще не поняли, что если все партии в России также финансируются не их членами, а «дружественным» бизнесом, то избранные нами в Думу представители партий в промежутке между нашими голосованиями продвигают интересы не избирателей, а спонсоров: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
  В России в 2001 году корпорации в лице политтехнологов попытались пойти еще дальше и превратить в имитацию структуры гражданского общества. Но это у них не получилось. Причины, почему не получилось, позволяют не столько с позиций теории, которой нет и не будет, сколько с позиций практики попытаться сформулировать правила продуктивного поведения в предстоящие времена.

  Референдум
  Для этого небесполезно напомнить опыт сопротивления экологического движения Указу Президента об упразднении Госкомприроды и Федеральной службы леса и намерениям атомного лобби провести законом разрешение на ввоз в Россию отработавшего ядерного топлива (ОЯТ).
  17 мая 2000 года Президент России упразднил Госкомприроду и Федеральную службу леса.
  12 июня состоялось собрание инициативной группы по организации всероссийского экологического референдума, а 13 июня - Всероссийская чрезвычайная конференция по охране природы. Оба собрания адресовались к верховной власти с требованием отменить принятые анти-экологичные решения.
  Власть сделала вид, что не заметила и не услышала.
  К началу октября 2000 года в поддержку экологического референдума было собрано около 3 миллионов подписей, из которых около 2,5 миллионов были сданы в Центральную избирательную комиссию.
  Используя «дырки» в законодательстве, ЦИК «забраковал» около 600тысяч подписей, избавив руководство страны от необходимости проводить неудобный референдум.
  Пока экологи собирали подписи, Министерство атомной промышленности активизировалось в продавливании пакета законов, разрешающих ввоз ОЯТ. Аккурат через месяц после отмены референдума долгожданный проект (при Ельцине пролежавший без движения около двух лет) был принят Государственной Думой в первом чтении.
  Феноменально демонстративными были результаты голосования: хотя каждый депутат был проинформирован, что 90% населения России «против ввоза ОЯТ» - ровно 90% депутатов проголосовало «за ввоз ОЯТ».
  Комментарии излишни. Важно лишь, что беспрецедентное давление на депутатский корпус со стороны «зеленых» через прессу и через избирателей, организованное перед вторым и третьим чтениями, так и не привело к существенному изменению баланса. Не приняли во внимание этот фактически всенародный протест ни Совет Федерации, ни Президент: они подписали пакет законов по ОЯТ без проволочек.
  Если властные структуры сделали вид, что ничего не заметили, то обслуживающие власть политтехнологи итог деятельности «зеленых» при сборе подписей за референдум оценили как опасный успех. Успех, который следовало надежно блокировать. Дума к тому времени уже стала марионеткой, правительство - тоже. В разгаре была борьба за ликвидацию или укрощение последних независимых от Кремля СМИ. Поэтому было решено, в условиях наличия настоящих, изготовить марионеточных «зеленых» и выдать их городу, миру и президенту за настоящих.

  Политтехнологии
  Первое чучело общественности (гениальный термин, придуманный Борисом Жуковым, обозревателем еще живого тогда журнала «Итоги») под названием Общенациональный экологический форум на 90% заседало в декабре 2000 г. и состояло из работников атомной отрасли и приняло документ с эпохальным названием «О недопустимости народных референдумов по стратегически важным техническим проблемам».
  Второе чучело под тем же названием, ввиду очевидной одиозности первого, было сконструировано из академической и псевдо-академической (в лице президента РАЕН) общественности, смешанной с руководством «Зеленого Креста», уже давно обслуживающего российский военно-промышленный комплекс на швейцарские гранты, и руководством как бы экологической партии «Кедр».
  Этот смешной, для тех кто понимает, коктейль был принят Президентом России В.В.Путиным, из уст которого прозвучало пожелание иметь в России Экологическую Доктрину (в комплект к уже принятым военной, информационной безопасности и прочим).
  Такая подмена никак не могла понравиться тем, кто действительно охраняет природу и среду. К счастью, дата собрания «новых зеленых»нам стала известна заранее, что позволило предпринять упреждающие меры. За день до встречи в Кремле на пресс-конференции в зоопарке было объявлено о создании коалиции тех, кто организовывал референдум и противостояние ввозу в Россию ОЯТ.

  Коалиция и власть
  Форум «За природу!» объединил Международный Социально-экологический союз, Гринпис России, Российское представительство Всемирного фонда дикой природы, Союз «За химическую безопасность», Центр экологической политики России, Центр охраны дикой природы и Экологический центр «Дронт», а комментарии прессы испортили политтехнологам всю обедню.
  С Доктриной все вышло совсем просто. Чучело - как и следовало ожидать - рожать оказалось неспособным. Экологическая Доктрина России (проект, разумеется) за два месяца была разработана участниками Форума «За природу!» и вынесена на широкое обсуждение. И в первую очередь к ее обсуждению (то есть, к диалогу и сотрудничеству) нами были приглашены федеральные и региональные органы власти, оценившие ее более чем положительно. В итоге именно этот проект был принят за основу правительственной комиссией, взявшейся за исполнение президентского желания. В правительственную комиссию представители Форума «За природу!» были включены официально, и работа над текстом Доктрины легла, фактически, на их плечи.
  К июню 2001 года бесплодность попыток создать фальшивую общественность уже была очевидна, но те же политтехнологи из кремлевской команды затеяли соорудить нечто еще более шикарное - чучело всего гражданского общества.
  И соорудили, и явили его Президенту в количестве 28 персон.
  И вложили в президентские уста одобрям'c созыву Форума всех гражданских организаций Руси. Предполагалось, что от каждого субъекта Российской Федерации на Форум будут посланы делегаты (избранные по весьма мутным правилам), которые в торжественной обстановке Кремлевского дворца в едином порыве проголосуют за предложенное им «руководство» гражданского общества, через которое в дальнейшем и будет осуществляться коммуникация между властями и всеми общественными организациями. В результате складывающаяся в России система неправительственных организаций была бы переведена в режим управляемого из Кремля развития.
  Для порчи политтехнологической пьесы был использован тот же инструментарий: предваряющая встречу в Кремле информационная атака в СМИ и выставление от коалиции организаций, не согласных с таким сценарием, пакета альтернативных предложений.
  В этом случае команда играющих «против Кремля» была представлена участниками круглого стола «Народная ассамблея», включавшими лидеров Конфедерации обществ потребителей, Общества «Мемориал», Московской Хельсинской группы, Социально-экологического союза, Фонда защиты гласности и некоторых других организаций.
  Ключевой позицией наших предложений была замена выборов «посредников» между властью и обществом созданием многоплановой системы диалогов между структурами власти и организациями гражданского общества.
  И это сработало: начались длительные и интенсивные переговоры, по итогам которых порядок подготовки и проведения Гражданского Форума был изменен всего за два месяца до его открытия, а участники «Народной Ассамблеи» стали полноправными членами его Оргкомитета. 21-22 ноября 2001 года в Кремлевском дворце и Президент России, и премьер-министр, и политтехнологи изъяснялись на языке правозащитного сообщества, а в рамках Форума состоялось более 40 переговоров с представителями министерств и ведомств, Администрации Президента, прокуратуры и других структур.
  Оба примера - с Экологической Доктриной и с Гражданским Форумом - иллюстрируют один и тот же важный вывод. Коалиция и позитивная позиция (а значит интеллектуальный ресурс, стоящий за ней), и готовность к диалогу - три ключевых символа-понятия времени транснациональных корпораций. Три инструмента воздействия на противника, три инструмента влияния. В это время уважают только силу, обозначившую свой интерес. Подчеркнем здесь, что обе коалиции - и «Народная Ассамблея», и Форум «За природу!» были созданы не вокруг какой-то личности или организации, а для решения задач, представлявших общий интерес для их участников.
  Еще одной иллюстрацией действенности обозначенного подхода, как альтернативы обращениям к органам власти с требованиями «принять меры», служит история спасения старовозрастных лесов.

  Коалиция и бизнес
  Север и Северо-Запад Европейской части России - территория, где сохранились участки старовозрастных, т.е. столетиями не тронутых человеком, лесов, ранее характерных для всей северной Европы. Сохранение их в качестве эталонов - в интересах всего европейского сообщества, поэтому, когда над ними нависла угроза уничтожения, на их защиту встала международная коалиция «Сеть спасения тайги».
  Участники коалиции сумели доходчиво обратиться к западно-европейским потребителям продукции лесопромышленных фирм, угрожавших этим лесам, и фирмы стали терять рынки сбыта. Одновременно было убедительно показано, что отказ от использования ценных в природоохранном смысле участков не может отрицательно сказаться на экономике регионов.
  Экологически обеспокоенный западный потребитель стал отказываться использовать бумагу и другие изделия, произведенные из древесины старовозрастных лесов, а проще - товары «замазавшихся» в этом фирм. В результате многие фирмы признали карты, подготовленные общественными организациями, в качестве источника достоверной информации, публично объявили добровольный мораторий на рубки в старовозрастных лесах Карелии и Мурманской области и даже внедрили систему отслеживания происхождения используемой ими древесины (хотя ранее утверждали, что такое отслеживание невозможно).
  Примечательно, что власти Карелии, вместо того, чтобы встать на защиту своего природного достояния, все эти годы с упорством, достойным лучшего применения, продолжали объявлять «зеленых» главными виновниками своих экономических трудностей.
  Одновременно изменился и характер взаимодействия общественных организаций с лесопромышленными компаниями: от взаимных обвинений через диалог к взаимовыгодному сотрудничеству. Примером последнего служит инициатива одной из крупнейших международных лесопромышленных компаний по переводу на английский язык и изданию книги одного из лидеров Лесной кампании СоЭС А.Григорьева «Хотели как лучше, и что надо сделать, чтобы не получилось как всегда», посвященной инвентаризации препятствий на пути цивилизованного лесного бизнеса в России.

  О пользе диалога
  Диалог - третье ключевое понятие, третий ключевой инструмент воздействия на ситуацию в мире, где все определяется интересами и подчиняется интересам. Во-первых, для прояснения позиций и интересов сторон, для демонстрации силы. Во-вторых, для поиска взаимоприемлемых способов решения конфликта. В-третьих, для поиска вариантов сотрудничества.
  Во всех трех разобранных выше случаях диалог сторон явился одним из важнейших этапов движения к продуктивному результату.
  Проект Экологической Доктрины был написан нами на языке бюрократических документов, весьма непривычном для общественных организаций. И благодаря этому стал приглашением к диалогу, адресованным федеральным и региональным органам власти, к диалогу, в который они охотно вступили.
  Именно диалог трех сторон - политтехнологов, правозащитников и администрации Президента позволил выяснить, что Гражданский Форум может быть организован таким образом, чтобы все стороны достигли своих главных целей. И так оно и вышло: политтехнологи укрепили свои позиции при Кремле, администрация в лице Президента продемонстрировала свою приверженность западным ценностям, а правозащитники предотвратили строительство властной вертикали в общественном движении и ввели в российскую практику принципиально новый общественный инструмент - диалог первого и третьего секторов.
  Выход на диалог общественных защитников тайги и лесопромышленных компаний позволил не только укрепить авторитет обеих сторон, но и наметить пути сотрудничества по переводу российского лесного бизнеса на более экологичные технологии.
  Необходимо признать, что все три новых инструмента - коалиция, позитивная позиция и диалог - пока еще экзотика в российском, да и не только российском, общественном движении.
  Гораздо чаще мы видим конкуренцию общественных организаций (хорошо подогреваемую системой выдачи грантов), протест, не подкрепленный реалистичными альтернативными вариантами, подозрительность и даже агрессивность в адрес противостоящей нам стороны конфликта. Еще недавно, лет 10 назад, это были вполне работающие инструменты, позволявшие добиваться успехов, на которых вырос авторитет экологического движения. Сегодня они - помеха.
  Я, естественно, не идеалист. И прошу не приписывать мне позицию эдакого миротворца, призывающего улаживать все конфликты за столом (или под столом) переговоров. Очень многие попытки строить коалиции закончатся неудачей. Множество диалогов - ввиду несовместимости интересов сторон - зайдут в тупик и покажутся пустой тратой времени и сил. Пикеты, митинги, лагеря протеста, с одной стороны, обращения в правоохранительные органы и судебные иски, с другой стороны, проведение общественных и участие в государственных экспертизах, с третьей - еще долго (хорошо бы как можно дольше) будут в нашем арсенале. Но необходимо понять, что каждый из этих инструментов в отдельности будет все менее и менее эффективен. Что результат достижим при их использовании в комплексе, в первую очередь, в комплексе с перечисленными новыми.
  Экологическое движение и каждая экологическая организация в отдельности должны озаботиться поиском союзников в других секторах общественного движения, в структурах бизнеса и власти.
  Экологическое движение должно оснастить себя программами конструктивных действий по переводу общества и экономики на экологичный и социально-позитивный путь развития. Экологическая Доктрина - первый и небольшой шаг на этом пути.
  Экологическое движение должно научиться разговаривать со всеми другими структурами общества на понятном им (а не только нам) языке, научиться объяснять, что мы делаем и зачем, что хорошего от нашей деятельности получат жители территории нашей заботы, чем грозят затеи атомщиков или нефтяников сельскохозяйственному или курортному, например, бизнесу. Пока мы это умеем крайне плохо, разговаривая, преимущественно, на языке западных фондов, и потому практически никто (или очень редко) не предлагает поддержать нас отечественными ресурсами.
  Сегодня мы, преимущественно, выполняем функцию набата. Она важна, но не побуждает других подойти к нам ближе и помочь. Мы должны освоить функции врача и строителя. Только тогда наши ряды начнут пополняться за счет тех, кто не умеет или не любит звенеть, а таких миллионы.
  Учиться, учиться и учиться.

  ТНК, СНГ, МСоЭС
  И еще один важный аспект. Лидирующими в бизнесе и наиболее жестокими по отношению к людям и природе стали не просто корпорации, а транснациональные корпорации.
  Зарегистрированные либо в США, либо на каких-нибудь экзотических островах они не знают, не понимают и не заинтересованы знать и понимать природу и культуру стран, откуда они вывозят сырье или куда они ввозят свою продукцию.
  С другой стороны, для развертывания своей активности они выбирают, прежде всего, страны, в которых им не грозит сопротивление властей или структур гражданского общества, или где это сопротивление может быть проигнорировано, сломлено или куплено.
  С третьей стороны, как правило это большие разветвленные структуры, и их разные функциональные отделы могут располагаться в странах с весьма различной политикой в области соблюдения прав человека или экологического законодательства, что может быть эффективно использовано.
  На деятельность транснациональных корпораций можно воздействовать, и воздействовать успешно.Но это - большая и технологически новая для нас работа, требующая хорошей координации заинтересованных в ней организаций.
  У нас, на пространстве бывшего СССР, транснациональные корпорации пока чувствуют себя вольготно. И не в последнюю очередь потому, что разделившие нас в 1992 году политические границы во все большей степени становятся границами между экологическими организациями.
  Чем жиже сопротивление, тем гуще слой отходов, которыми будет залито наше жизненное пространство. В прямом и переносном смысле этого слова.
  «...главным результатом развития информационных технологий является то, что основным действующим лицом мировой истории неуклонно становится все более разумная, все более крупная и все более «мягкая», то есть все меньше претендующая на монопольное, единоличное обладание своими членами, организация. Историю в еще больше степени, чем в наполеоновские времена, делают «большие батальоны», но движущиеся сами и по своей воле, больше не нуждаясь в думающих за них и направляющих их Наполеонах, - по-видимому, отныне и навсегда».
  «Практика глобализации: игры и правила новой эпохи», под ред.М.Г.Делягина.

  Святослав Забелин

  В своем послании конгрессу США президент Джордж Буш описал поведение 23 стран мира в борьбе с распространением наркотиков. Все эти государства до начала нынешней недели проходили у американской администрации как неблагонадежные из-за производства и распространения смертельной дури. Теперь из черного списка Буша «чохом» исключены 20 государств - в том числе канонический Клондайк наркобаронов Колумбия, которой бороться со знаменитыми картелями помогали американские военные. Остались Афганистан, Гаити и Бирма. Причем санкции Штаты сохранят только против Бирмы. Дикая страна с троглодитским диктаторским режимом - как с такой не бороться?
  Гаити освободили от наказания по соображениям высшего гуманизма. Про Гаити у Буша написано простодушно: «Жители этой страны живут за чертой бедности». Видимо, гаитянам, которые не столько производят наркоту, сколько потребляют ее, американцы решили не препятствовать в самоистреблении. Мол, поживут-поживут за чертой бедности, да и вымрут. Зато отсутствие санкций против Афганистана в послании Буша объясняется куда серьезнее: «Это отвечает ключевым американским интересам».
  Ключевой американский интерес прост и понятен... Сейчас под эгидой США мир будет вбухивать в афганскую экономику миллиарды долларов. Но, во-первых, надо обеспечить контроль за расходованием этих денег на строительство в Афганистане каких-нибудь предприятий. Во-вторых, необходимо определить, какие именно предприятия строить. В-третьих, нужно обучить людей, многие десятилетия занимавшихся выращиванием сырья для наркотиков, некоторым другим гражданским профессиям. На все эти просветительские и финансовые мероприятия требуется время. Еще больше времени уйдет на строительство транзитных нефтепроводов и газопроводов через Афганистан, которые крайне выгодны экономически, но которые нельзя строить в стране, где в любую секунду может возобновиться гражданская война. Все это время афганский народ должен как-то кормиться.
  Американцы справедливо рассудили, что кормить афганцев в течение всего переходного периода могут исключительно наркотики. Зато эффективная борьба с флагманом афганской экономики запросто приведет к новым террористическим актам в самих США, ибо среди отчаявшихся нищих людей отыскать террористов-камикадзе значительно легче.

  Выдержки из статьи Семена Новопрудского «Опиум для народа» в газете «Известия»