
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

БЮЛЛЕТЕНЬ ПРОГРАММЫ ЯДЕРНАЯ И РАДИАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ №5 май 1999г.

СТРАНИЦА РЕДАКЦИИ

Врежиме “не для печати”

В московском Центре Фонда Карнеги за международный мир прошел семинар на тему “Российско-американское сотрудничество в ядерной области”. С сообщением выступил Евгений Адамов - Министр Российской Федерации по атомной энергии. Семинар проходил в режиме “не для печати”.

Списки приглашаемых на этот семинар составляли в Минатоме, там же визировали фамилии всех предполагаемых участников. Списки эти, так же как и сам семинар, закрыты для российской общественности. Автору этих заметок удалось попасть на семинар как помощнице Т. Злотниковой – председателя Комитета по экологии Госдумы.

Из выступления Е. Адамова

Министр Е. Адамов практически излагал те же идеи, что и на встрече с экологами в октябре 1998г. (см. Бюллетень № 1, 1998г.). Поскольку тональность его выступления отличалась от тональности на той встрече, я коротко изложу его выступление, подчеркнув те моменты, которые считаю важными для экологического движения.

Е. Адамов говорил о том, что обращение с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ) и плутонием и проблема нераспространения ядерного оружия - элементы общей стратегии развития атомной энергетики.

Можно принять одну из двух концепций атомной энергетики (АЭ):

консервация АЭ на современном уровне (стагнация);

развитие современной АЭ в крупномасштабную энерготехнологию.

В мире уже наработано 200 тыс. тонн отработанного ядерного топлива, и ежегодно его количество увеличивается на 11-12 тыс. тонн. Общая мощность радиохимических заводов в мире (во Франции, Великобритании, России и Японии) 3000 т/год в 1998 году и 5500-7000 т/год по прогнозу на 2010 год.

Из общего количества ОЯТ на 1998 год переработано около 10 %, а к 2005 году по прогнозу будет переработано около 20 %.

В России на заводе РТ-1 перерабатывается топливо реакторов ВВЭР-440 (построенных в России и за рубежом при содействии России), БН-600, транспортных реакторов (реакторов АПЛ), значительной части исследовательских реакторов (кроме уникальных, как, например, реактора ИБР в Дубне). По-видимому, будет продолжена переработка ОЯТ реактора БН-350.

Если выбирать концепцию стагнации АЭ, то нужно ориентироваться на длительное хранение ОЯТ, либо на национальном уровне, либо в международных хранилищах.

Рециклирование плутония в реакторах на тепловых нейтронах нецелесообразно:

экономически (при дешевом уране),

экологически (дополнительное облучение при изготовлении МОКС-топлива),

технологически (дополнительное обоснование ядерной безопасности).

Поэтому, за избавление от излишков плутония в виде МОКС-топлива для тепловых реакторов должно платить международное сообщество, поскольку именно оно подталкивает Россию к такому варианту.

Уровень развития мировой АЭ оказался в 4 раза ниже, чем прогнозировалось в 70-е годы. Следует признать, что французская АЭ с реакторами на тепловых нейтронах неэкономична. Защита от облучения стоит немалых денег. Еще 10 лет назад было подсчитано, что 1 человеко/бэр стоит 20 тыс. долларов.

ОЯТ перерабатывается с выделением недовыгоревшего топлива, актиноидов (америция, кюрия), долгоживущих продуктов деления (цезия-137, стронцияч-90, технеция-99, йода-129). Выделение недовыгоревшего топлива имеет стратегический смысл, так как запасов урана хватит лет на 50, во всяком случае, на 100 лет уже не хватит. В настоящее время доля АЭ в энергобалансе составляет 5%, а при реалистическом подходе ее можно будет увеличить до 30% (есть радикальные предложения довести эту долю до 50%, что маловероятно),

в реакторах на быстрых нейтронах нового поколения (теоретические разработки уже есть в ФЭИ) производится трансмутация актиноидов (америция) и долгоживущих продуктов деления, не пригодных для промышленного или медицинского использования (таких как технеций-99, иод-129). Из-за малой активности этих изотопов эту операцию можно отложить на отдаленное будущее,

недолгоживущие изотопы можно хранить в течение 100-200 лет,

производится эквивалентное (в радиационном, биологическом и миграционном смысле) захоронение отходов - захоранивается столько же, сколько извлекается урана из земли.

переработку основной массы ОЯТ целесообразно отложить до начала серийного строительства реакторов на БН нового поколения, оптимизировав систему мокрого и сухого хранения,

преждевременная переработка нецелесообразна ни экономически, ни политически,

международные хранилища целесообразно создавать в местах, где в будущем предполагается строить международные центры по переработке ОЯТ, которые есть смысл размещать в странах, располагающих развитой инфраструктурой ядерно-топливного цикла (ЯТЦ) и квалифицированными кадрами, например России, США, но не в Швейцарии,

в России есть места для надежного хранения ОЯТ,

услуги по хранению и переработке зарубежного ОЯТ могут дать средства для развития новой ядерной технологии. Если ориентироваться на хранение и переработку даже 150 тонн ОЯТ, можно получить 150 млрд. долларов. Старый проект РТ-2 стоил 1,8 млрд. долларов. Конечно, его нужно менять, это дополнительные средства, но цифры все равно несопоставимые,

Минатом не собирается захватывать весь рынок по переработке - есть Франция, Великобритания, Япония. Но в будущем США и Китай тоже пойдут по пути переработки ОЯТ. Средства от хранения и переработки можно также направлять на решение экологических проблем. За хранение и переработку платят сразу, а затраты - отложенные, т.е. фактически это беспроцентное кредитование экономики,

проблема сокращения запасов плутония имеет политический характер, поэтому при стагнации АЭ платить за МОКС-топливо должно мировое сообщество,

при крупномасштабном развитии АЭ проблема меняется. Для запуска одного быстрого реактора нужно 5 тонн плутония, а дальше он работает в самоподдерживающемся режиме,

при стагнации АЭ риск распространения растет с выдержкой ОЯТ, поскольку - снижается радиационный барьер - увеличивается риск хищения и переработки ОЯТ в тайных лабораториях, которые трудно выявить,

при широкомасштабном развитии атомной энергетики ОЯТ переводится из ненадежных хранилищ в условия реакторов и топливных переделов, наиболее защищенные от кражи и нелегального извлечения плутония. Плутоний из сокращаемого ядерного оружия и ОЯТ переводится в сбалансированный по плутонию замкнутый топливный цикл быстрых реакторов. При этом, в случае оружейного плутония его можно полностью “сжигать” без накопления в бланкетах (отказ от бланкетов) и дальнейшего выделения. Нужно также развивать топливные циклы на тории и уране-233,

укрепление режима нераспространения ядерного оружия,

экологически приемлемое обращение с РАО,

решение проблемы изменения климата,

исключение тяжелых аварий на АЭС - сегодня вероятность тяжелой аварии на АЭС равна 10^-4 - 10^-5 степени, а в 1979 году эта вероятность равнялась 10^-2 степени (случай на Три-Майл-Айленд). Благодаря усилиям мирового сообщества после аварий на Три-Майл-Айленд и на Чернобыльской АЭС вероятность тяжелой аварии удалось снизить на 2-3 порядка,

восстановление экономической конкурентоспособности АЭ,

Россия приглашает присоединиться к начатой ею разработке новой ядерной технологии,

АЭ не должна быть коммерческой, как в США, поскольку при коммерциализации и без государственного протекционизма АЭ оказывается в ситуации, когда крупные фирмы склонны использовать старые наработки и не заинтересованы в развитии новых технологий.

развертывание НИР и ОКР по развитию технологии замкнутого топливного цикла при технологической поддержке режима нераспространения.

Ответы на вопросы

Отвечая на вопросы, Е. Адамов признал, что развитие новой технологии может занять до 50 лет. В настоящее время КИУМ (коэффициент использования мощности) АЭС снизился с 80% до 56%, поскольку есть перепроизводство электроэнергии, ввиду остановки целого ряда промышленных предприятий, а РАО ЕЭС в первую очередь требует снижать мощность АЭС.

Решения радиационных проблем Северного флота Ижорский завод в этом году должен выпустить 20 контейнеров для транспортировки ОЯТ на ПО “Маяк”, а со следующего года будет выпускать по 100 контейнеров в год. Необходимо вывезти 150 активных зон. На одном поезде можно вывезти 2 активные зоны (т.е. ОЯТ реакторов одной подводной лодки). Для одной активной зоны требуется несколько контейнеров.

Е. Адамов не ответил на вопрос, что делать с уже накопившимся в России ОЯТ, особенно с топливом реакторов РБМК. Также, говоря об отложенных затратах, он имел в виду нормальное функционирование банковской системы или, скорее всего, использование зарубежных банков для прокрутки капиталов, полученных за хранение и переработку вперед. Е. Адамов сказал, что рассчитывает на российско-американское сотрудничество в этой области и на улучшение российско-американских отношений, которым “никакая война в Югославии не должна помешать”. На мой вопрос, допускает ли он двойную мораль США в отношении хранения и переработки ОЯТ, рассчитывая на американскую поддержку идеи создания международного хранилища ОЯТ в России. Е. Адамов ответил, что американские “авантюристы” - он подчеркнул, что это в хорошем смысле, имея в виду небезызвестного Алекса Копсона - не довели идею до конца, т.е. до переработки. Пока им мешает закон Картера (нет такого закона - Л.П.), но американцы уже начинают осознавать свою неправоту в этом вопросе.

На вопрос, как Минатом предполагает заполнять законодательный вакуум и почему до сих пор “висит” в Думе Закон об обращении с РАО? Е. Адамов ответил, что Минатом к законодательству не имеет никакого отношения и даже никак не мог выговорить фамилию депутата Шашурина. Статью 50 п.3 предлагал менять не Минатом, а сами депутаты, и к проекту закона о промышленном хранении РАО и переработке ОЯТ Минатом руки не прикладывал. На это Т. Злотникова напомнила Адамову о письме из правительства на ее запрос, в котором говорится, что инициатива изменить статью 50 п.3 поступила в правительство от Думы и Минатома независимо.

Наш комментарий
Дискуссия на этой встрече не предполагалась, так что никакого обсуждения не было. С репликой выступила Т. Злотникова, но ее выступление, так же как и вопросы мои, В. Меньщикова и Е. Нестерова звучали диссонансом в общей благостной атмосфере.
Представляет интерес

публичное заявление Адамова о том, что Минатом не поддерживает вариант с МОКС-топливом для уничтожения излишков плутония,
признание, что французская атомная энергетика убыточна,
Е. Адамов уже не говорил с убежденностью, как на октябрьской встрече с представителями общественных экологических организаций, что все технологические проблемы в Минатоме решены, и они готовы строить быстрые реакторы нового поколения и заводы по сухой переработке ОЯТ. Он прямо сказал, что Россия приступила к разработке новой технологии замкнутого топливного цикла и приглашает к сотрудничеству другие страны, т.е. за душой у Минатома ничего нового нет, а есть (см. ниже)
идея получить деньги за хранение и переработку сейчас, а там Бог даст технологическая кривая вывезет, т.е. Минатом больше всего заинтересован даже не в выживании, а в немедленном получении денег. В условиях вот уже 10 лет продолжающейся политической и экономической неопределенности в России загадывать на 50 лет вперед - авантюризм уже не в хорошем смысле.

Л. Попова (Член редколегии)
Центр ядерной экологии и энергетической политики
E-mail: seulydia@glasnet.ru

[Содержание] [Главная страница]