
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

IV. Экология химического разоружения

Экологизация самого подхода к решению проблем химического разоружению еще не стала нормой, несмотря на многочисленные дискуссии. На самом деле есть немало действительно серьезных проблем, относящихся к сфере экологии химического разоружения.

Первый опыт масштабной ликвидации химического оружия был получен сразу после первой мировой войны. Он охватил запасы, не израсходованные в ходе военных действий. Осознание того, что эта деятельность должна проводиться экологически ориентированно, тогда к цивилизации не пришло.

Ниже мы рассмотрим экологические аспекты химического разоружения на примере захоронений и затоплений химического оружия, произведенных главным образом на нашей земле. Однако представлялось целесообразным учесть и опыт двух других операций - затопления германского трофейного химического оружия силами Советского Союза на Балтике, а также уничтожения силами ООН химического оружия Ирака.

IV.1. ХИМИЧЕСКИЕ ТРОФЕИ. БАЛТИКА

Масштабная работа по выводу химического оружия из оборота цивилизации была выполнена по решению Тройственной комиссии (США, Англией и Советским Союзом) в первые годы после окончания второй мировой войны^80,277.

В соответствии с этим решением, Советский Союз в лице Советской военной администрации в Германии (СВАГ) провел в 1947 г. затопление партии трофейного германского химического оружия, сосредоточенного в Вольгасте на севере Германии^145,277. Было вывезено и затоплено в двух районах Балтийского моря 34-35 тыс.т оружия (в металле, чистый вес ОВ - 12 тыс.т), то есть примерно 600 тыс. единиц химических боеприпасов и емкостей с ОВ. Около 80% составляли артиллерийские химические снаряды, 15% - авиационные химические бомбы, остальное - фугасы, мины, емкости.

Официальная информация об этой операции незначительна. Редким исключением являются подробный армейский отчет 1992 г.¹⁴⁵ и официальный доклад Минприроды, подготовленный для международных организаций на его основе¹⁴⁶. В последние годы появилось также много публикаций в средствах массовой информации^80,277-281, добавивших к общему описанию событий много деталей.

Перед затоплением 60% химического оружия, обнаруженного на складах в советской оккупационной зоне в Германии, было железнодорожным транспортом (42 эшелона) доставлено в порт Вольгаст и складировано на берегу реки Пене.

Первоначально СВАГ планировала осуществить операцию силами НКМФ СССР, причем плановый район затопления находился в Атлантическом океане в 200 милях к северо-востоку от Фарерских островов. Однако из-за занятости НКМФ перевозками трофейных грузов для доставки химического оружия были использованы транспорта торгового флота Германии, зафрахтованные в английской зоне оккупации¹⁴⁵. Районы затопления были приближены к месту хранения. Из Вольгаста химическое оружие доставлялось в выбранные районы затопления в Балтийском море с глубинами 100-105 м:

сначала это был район в 65-70 милях юго-западнее Лиепаи (Ш-56^o13^', Д-18^o54'), где было затоплено 0,958 тыс.т ОВ (примерно 5 тыс.т боеприпасов);
в дальнейшем затопление продолжалось в районе в 14 милях к востоку от о.Христиансё (недалеко от о.Борнхольм, Ш-55^o20^', Д-15^o37^'), где было затоплено 11,077 тыс.т ОВ (около 30 тыс.т боеприпасов).

Операция по затоплению была проведена с июня по декабрь 1947 г. Погрузочно-разгрузочные операции проводила бригада грузчиков, набранных из числа жителей Германии. Балтийский флот участвовал в выборе районов затопления и навигационном обеспечении операции²⁸¹.

Командовал операцией К.П.Терсков.

Авиационные бомбы, обладавшие положительной плавучестью, иногда не тонули, а лишь опускались на некоторую глубину. Поэтому случаи их выброса на побережье Швеции были неизбежны. Комиссия Генштаба Вооруженных Сил СССР, назначенная для расследования этих случаев, предложила обеспечить безусловное затопление с помощью приданных экспедиции двух тральщиков Балтийского флота СССР. Тральщики осуществляли расстрел боеприпасов, оставшихся на поверхности моря.

Итог операции по затоплению таков. Из числа захваченного трофейного химического оружия Советским Союзом было затоплено, по официальным данным, 12 тыс.т ОВ (чистый вес, с учетом металла - 34 тыс.т)^145,146, в том числе:

иприта - 7,6 тыс.т,
адамсита - 1,6 тыс.т,
других мышьяксодержащих ОВ - 2,2 тыс.т,
хлорацетофенона - 0,6 тыс.т,
других ОВ - 0,08 тыс.т.

Однако, в советской зоне оккупации, по официальным данным советского командования, было обнаружено не 34-35, а 70,5 тыс.т германского химического оружия (в металле)¹⁴⁵. Это составляет примерно 20-25 тыс.т чистого веса ОВ. Более точный вес назвать затруднительно, поскольку не известна структура химических запасов, помимо затопленных, и потому не известен коэффициент пересчета.

Из Дневника К.П.Терскова
“25 апреля 1947 г. г.Пиллау (Балтийск). Прибыл 22 апреля и только сегодня узнал о своем задании. Направляюсь в Мекленбургскую провинцию ГДР, где буду принимать участие от флота в разоружении Германии. Надо организовать затопление химбоеприпасов.

11 мая 1947 г. Итак , я в Вольгасте, неподалеку от Свинемюнде. Люди здесь живут значительно богаче, чем в Союзе. Немцы ходят нарядно одетые, на лицах беззаботность и довольствие. Становится больно за русский народ. Победитель живет хуже побежденного. Узнаю от полковника Ионова, что химбоеприпасы сосредоточены в городе Вольгасте. Моя задача будет состоять в том, чтобы их затопить в море на 100 м глубине. Работы здесь на две полные навигации. Прибыло в Вольгаст 42 эшелона. Кораблей еще нет. Глубины в реке подозрительно малы, не подходящие для проводки судов необходимого водоизмещения.

12 мая 1947 г., г.Шверин. Был у полковника Ионова, начальника комендантской службы СВА в Шверине. Сказал, чтобы я находился в Вольгасте и ожидал прихода судов.

25 мая 1947 г. С утра я на работе, на причалах и складах. Прием от железной дороги осуществляют два офицера-химика - капитан Бронштейн и старший лейтенант Новиков. У них имеется взвод солдат, охраняющих склады с химбоеприпасами. Из Любека Западной Германии прибыло два транспорта “Эльбинг-4” и “Эльбинг-8”. За один рейс каждый транспорт может взять 300 т груза, или 600 бомб. Средняя скорость 8 узлов, или 8 миль в час. Через 2-3 дня прибудут еще три транспорта - “Юпитеры” - с вместимостью трюмов 200 т каждый. Береговая служба укомплектовала бригады грузчиков из жителей Вольгаста и близлежащих населенных пунктов.

1 июня 1947 г. Суда поставлены под погрузку, которая осуществлялась корабельными стрелами грузоподъемностью по 1 т. В период погрузки я согласовал приход наших военных тральщиков в Вольгаст, которые будут обеспечивать надежность затопления. Каждая бомба заполняется ОВ под давлением, остается воздушная подушка, образуя некоторую положительную плавучесть. Чтобы ее утопить, необходимо корпус бомбы продырявить, то есть надо ее расстрелять из пулемета или из пушки. На поверхности моря не должно плавать ни единой бомбы.

2 июня 1947 г. Прибыли БТЩ-729, командиром которого был капитан 3 ранга Дегтяренко, и РТЩ-361, которым командовал старший лейтенант Тихомиров. Я их проинструктировал и два транспорта “Эльбинг-4” и “Эльбинг-8” в сопровождении РТЩ-361 отбыли в первый рейс. БТЩ-729 оставлен в Вольгасте, чтобы с загрузкой транспортов “Юпитер” он вышел в море и обеспечивал надежность затопления второй группы транспортов. С первой группой на “Эльбинге-4” выбыл и я, чтобы убедиться в технологии затопления химбоеприпасов. Вышли при благоприятной метеорологической обстановке. Легли прямо на Либавский буй. Идти до 100 м глубины при скорости 8 узлов придется часов 30, не меньше. Как мы будем топить груз в совершенно открытом море? Место совершенно не подходящее для затопления. Не справлюсь я с задачей, не успею затопить до начала 1948 г.

Из Дневника К.П.Терскова (продолжение)
6-12 июня 1947 г. Дошли до назначенного места. Ветер 5 баллов, море 3-4 балла, разгружать опасно. Транспорта ложатся до 15-20^oна борт. Размах стрел велик, удержать стрелы руками невозможно. Решили лечь в дрейф. С рассветом ветер немного утих, волнение продолжается. Определив глубину, убедились, что находимся на 100 м изобате. Легли, удерживая суда на малом ходу, начали разгрузку. Дано указание работать только в защитной одежде, однако грузчики пренебрегают защитой. Бомбы брали крюками за стабилизатор и осторожно лебедкой выбирали из трюма. При выносе стрелы за борт крюк натяжением стопора отцеплялся, и бомба уходила в воду. Наблюдение велось за поверхностью как с тральщика, так и с борта транспортов. В случае если бомба оставалась на плаву, тральщик подходил вплотную и расстреливал плавающую бомбу. В первом рейсе таких бомб оказалось всего 8 штук из 800. Работать в открытом море невозможно. В июне время самое благоприятное для навигации, а что будет с кораблями в осенний период времени? При возвращении в открытом море встретили вторую группу кораблей. Надо произвести расчет, предложить новое место затопления. Больше топить в 56 милях от приемного буя невозможно.

22 июня 1947 г. По прибытии из рейса сел за расчеты. Надо менять место затопления. За один рейс транспорта могут взять 1200 т. Чтобы вывезти 45-50 тыс. т (так в тексте, на самом деле было 34-35 тыс.т - Л.Ф.), потребуется 40 рейсов, т.е. 10 месяцев. Это при условии благоприятной погоды. Изучив южную часть моря, нашел глубину 101 м южнее о.Кристиансё, на NO от датского о. Борнхольм. Место находится в нейтральных водах Балтики, защищено от западных, северо-западных и северных ветров. В случае шторма суда могут укрыться от волн и ветра под берегами. Место отвечает условиям, которые установили страны-победительницы. Суда поставлены под погрузку, а я отправился к полковнику Ионову. Долго изучали Балтийский театр по картам. 18 июня собрались представители СВАГ и СВА Мекленбургской провинции. С информацией выступил я. Члены комиссии согласились с моими доводами. Сегодня представитель от флота в СВАГ капитан 2 ранга Левченко сообщил, что руководство СВАГ дало “добро” на изменение точки затопления. Сегодня в 14 ч выходим к берегам о.Кристиансё.

25 июня 1947 г. К 10 утра находились в точке затопления. Прикрыты островом от волны, начали разгрузку. Надо будет с приходом в Вольгаст взять лоцию, изучить подводные течения в районе затопления и рассчитать рассеивание бомб при погружении их на 100 м глубину. Бригада грузчиков устает. В 18 ч прекратили разгрузку и пошли под берег о.Борнхольм на ночной отстой. На другой день в 18³⁰закончили разгрузку. Рейс прошел благополучно.

15 августа 1947 г. 10 августа звонил из Берлина капитан 2 ранга Левченко и сообщил, что поступила жалоба в СВАГ о том, что на пляжах Швеции обнаружены авиационные бомбы, начиненные ОВ. Подписана представителями Скандинавских государств. Я заверил, что корабли ВМФ надежно обеспечивают затопление и что на поверхности моря в месте затопления не остается ни одного плавающего предмета. За это я могу поручиться. Собирал совещание офицеров кораблей и капитанов транспортов с офицерским составом береговой службы. Все в один голос заявляют, что затопление происходит надежно и причин для беспокойства нет. Береговые офицеры потребовали маркировку выброшенных бомб, так как они заносят в журнал каждую бомбу. Сейчас звонил опять Левченко и сообщил, что будет выезжать комиссия в море и проверять надежность затопления.

Из Дневника К.П.Терскова (окончание)
28 августа 1947 г. Дата выхода комиссии в море назначена на 18 августа. с заходом в Свинемюнде. Я вызвал с моря БТЩ-729, на котором более благоприятные жизненные условия. Повернули к берегам о.Борнхольм. С заходом солнца спущен флаг корабля. На траверзе порта Нёксе о.Борнхольм увидели наши суда, которые встали на якорь севернее порта. Обошли все суда и встали на якорь в пяти кабельтовых от берега. Никакого беспокойства со стороны датчан мы не ощущали, никто к нам не подходил. Пограничной службы нет, так мне показалось. Утром корабли начали сниматься с кораблей и следовать в точку затопления. На рейде разгрузки три транспорта: “Эльбинг-4”, “Эльбинг-8” и “Юпитер-2”. Все разгружаются в кабельтове друг от друга. РТЩ на малом ходу обходит разгружающиеся транспорта. На поверхности моря ни одна бомба не всплыла. Мы с комиссией побывали на всех транспортах и видели организацию разгрузки. Организация затопления правильная. Проверяющий возмущался тем, что грузчики работают не в защитной одежде. Немцы отмахивались, объясняя, что в костюмах работать стесненно, душно в трюме и жарко. И надеть защитную одежду грузчики отказались. Собравшись в кают-компании, мы обсудили виденную разгрузку. Комиссия пришла к выводу: 1.Организация затопления химбоекомплектов отработана четко и замечаний не имеет. 2. На поверхности моря плавающих бомб не обнаружено, а в случае появления их уничтожает дежуривший тральщик. Члены комиссии составили по этому случаю акт.

25 сентября 1947 г. Страсти с некачественным затоплением улеглись. Работа идет нормально. Однако штормы в районе затопления частенько срывают планомерную работу. Я выхожу в море на транспорте “Эльбинг-4”. Он оказался вроде флагманского судна. 20 числа я вышел вновь. Все шло нормально, но в один из подъемов бомба ударилась и одному из грузчиков струя иприта ударила в лицо. Подходим уже поздно вечером к причалу, город зажегся огнями. Вызвали машину скорой помощи, я же в свою очередь связался по телефону с послом в Копенгагене. Доложил о цели захода в порт Нёксе. Кстати, о наших мероприятиях ему известно. На следующий день возвратились в Вольгаст.

20 октября 1947 г. Дело подвигается. Больше никто не беспокоит по части надежного затопления. Затоплено 3/4 скопившихся в Вольгасте химических запасов. По подсчетам, мы должны управиться к установленному сроку.

28 декабря 1947 г. Настал момент, когда надо подвести итоги сделанного. На площадках складов не осталось ни одного ящика с ОВ. Вчера прибыл с рейса последний “Юпитер”, поставивший точку над запасом ОВ Германии, сосредоточенным в регионе СВАГ. Замечаний и претензий к флоту не высказано. Работой флота и флотскими людьми довольно все начальство. Операция по затоплению химбоеприпасов продолжалась с 6 июня по 27 декабря 1947 г. Задание партии и правительства выполнено. Отправил транспорта в Любек. Благодарил капитанов и береговиков за совместную работу. Дал радиодонесение начальнику штаба об окончании работ.

Таким образом по крайней мере 10-13 тыс.т трофейных ОВ затоплены не были (если вообще корректны данные о складах химического оружия в советской зоне оккупации, в противном случае цифра может измениться в сторону увеличения).

О судьбе незатопленного химического оружия имеется лишь глухое упоминание. В отчете¹⁴⁵ указано, что трофейное германское химическое оружие, помимо затопления, уничтожалось также другими способами:

сжиганием в местах хранения в специальных печах и открытых котлованах,
подрывом химических артиллерийских снарядов и авиабомб на специально оборудованных подрывных площадках,
переработкой в химической промышленности для использования в мирных целях.

Доказательств того, что вторая половина запасов трофейного химического оружия была действительно уничтожена, не имеется. Есть основания думать, что в основном она была перевезена в Советский Союз и поступила в распоряжение Советской Армии.

Обращаясь к качественной стороне пропавшего химического боезапаса Германии, обратим внимание на утверждение официальной пропаганды, "что захоронению подлежали иприт, табун, фосген (зарин, к примеру, в то время еще не производился)"²⁸¹. В нем некорректно почти все. Упомянутые ОВ действительно находились на вооружении вермахта, однако ни табун, ни фосген не значатся среди ОВ, фактически затопленных советской стороной в 1947 г. в Балтийском море.

Из недоговоренностей:
“С мая 1943 г. завод в Дихернфурте-на-Одере недалеко от Бреслау был выведен на проектную мощность (максимальный выпуск в июне 1944 г. составил 793 т табуна). К концу второй мировой войны запас составлял 1260 т по зарину и примерно 20 т по зоману. К 1947 г. из Германии было переправлено в США около 1000 т табуна и зарина”⁹.

Вопрос о судьбе остальных германских запасов ОВ нервно-паралитического действия авторы тщательно обходят, однако в наши дни это стало секретом полишинеля. Факт перевозки германских запасов зарина в емкостях в Советский Союз и США уже признан нашей стороной⁵⁷. Известно также, что на вооружении немецкой армии состояло 9 типов осколочно-химических снарядов и мин, в том числе с зарином²⁸². Трофейный табун был поставлен на вооружение Советской Армии и ликвидирован лишь спустя несколько десятилетий. В 1950 г. был издан специальный приказ по ХИМУПРу за N 0079, касающийся лечения лиц, пораженных табуном. Способ ликвидации этих запасов не известен.

В связи с этими обстоятельствами необходимо еще раз подчеркнуть, что официальная пропаганда^283,284 слишком педалировала иноземный оттенок операций с германским химическим оружием 1947 г. в Балтийском море. Внешне выглядело это достаточно убедительно: германское химическое оружие немецкими руками на немецких судах с немецких берегов затапливалось вдали от советской земли. В подобной подаче эта операция не могла иметь к Советскому Союзу никакого отношения. Однако все же имела, а пропагандистские тексты по существу вуалировали совсем другие операции.

Речь идет о затоплении советского химического оружия²⁸⁵. Оно осуществлялось не одно полугодие, а нескольких десятилетий, причем в более значительных масштабах и в самых различных акваториях страны^{11,43,77,81,102,191,192,285-288}.

Ниже при разборе этих операций будут неоднократно "всплывать" также германские трофейные боеприпасы, однако уже в связи с советскими операциями более поздних лет.

Оглавление

Вперед