
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

На главную страницу кампании
в защиту Дунайского заповедника

Другие номера газет

"Дельта и человек" №14-15

30 сентября 2005

Необыкновенные путешествия дальневосточного гостя

   33 года тому назад группа сотрудников Одесского отделения Азово-Черноморского научно-исследовательского института рыболовства и океанографии приступила к уникальному эксперименту – акклиматизации в Чёрном море одного из видов дальневосточной кефали – пиленгаса. Еще с античных времен черноморская кефаль считается – и вполне справедливо, – одной из ценнейших рыб всего Средиземноморского бассейна.
   В один из недавних апрельских дней в рыбном ряду «Привоза стал свидетелем: любопытного спора.
   – А что это за чудо? – удивлялась дама приятной наружности, указывая на солидных размеров рыбину, занимавшую почти половину прилавка.
   – Лобан, – лаконично ответила продавщица. – Один из видов кефали.
   – Ну, милая, я, что ли, не видела кефали?! – возмутилась покупательница. – Вы ещё скажите, что это белуга!
   – Не белуга и не лобан, – вмешался в разговор продавец, торговавший по соседству крупным азовским бычком, – а дальневосточная кефаль пиленгас.
   – Побойтесь Бога, молодой человек, – не унималась дама. – Как же можно доставить рыбу с Дальнего Востока в свежем виде?..
   Я присмотрелся к предмету спора и по характерному вырезу в хвостовом плавнике определил, что на прилавке лежал все-таки пиленгас, правда, везти его к нам с Дальнего Востока давно нет никакой необходимости: вот уже одиннадцать лет, как пиленгас является промысловым видом не только на Дальнем Востоке, но и на всём Черноморско-Азовском бассейне. Таков результат успешного научного эксперимента по акклиматизации этой ценной рыбы в наших водах. Начала его тридцать три года тому назад группа сотрудников Одесского отделения Азово-Черноморского научно-исследовательского института рыболовства и океанографии (АзЧерНИРО). И автор этих строк был тому свидетелем. Хорошо помню, как в редакции областной газеты, где я тогда работал, появился загорелый улыбчивый человек – заведующий лабораторией института, кандидат биологических наук Л.И.Старушенко. Он-то и рассказал о замысле, который первоначально, даже с поправкой на мичуринские нравы тех лет, показался мне довольно странным. Речь шла о том, чтобы акклиматизировать в Чёрном море один из видов дальневосточной кефали. Тогда я впервые услышал это название – пиленгас. И это при том, что черноморская кефаль ещё с античных времён считается – и вполне справедливо, – одной из ценнейших рыб всего Средиземноморского бассейна. Как свидетельствует легендарный древнегреческий историк Геродот, выловленная в Чёрном море кефаль, наряду с черноморскими осетрами, в немалых количествах вывозилась в города Эллады, где пользовалась большой популярностью у гурманов.
   Неудивительно, что в советские времена, в 30-е годы, черноморскую кефаль переселили в Каспийское море, где она успешно прижилась – и стала объектом промысла. При таких обстоятельствах проект вселения в Чёрное море какой-то иной кефали сразу вызывал в памяти популярную поговорку о самоваре, и славном городе Тула.
   – Идея, действительно, многим казалась странной, – вспоминает Л.И.Старушенко, – но после изучения научного обоснования эксперимента специалисты сняли все возражения...
   И сегодня, в свои семьдесят с гаком, Леонид Иванович прекрасно помнит обстоятельства необычной работы, внимательно следит за тем, как его «питомцы» осваивают всё новые и новые акватории, что пишут о пиленгасе современные ихтиологи. Впрочем, мы забегаем вперёд.
   – В конце 60-х годов прошлого столетия, – продолжает свой рассказ Старушенко, – в Чёрном и Азовском морях резко сократились уловы скумбрии, камбалы и кефали, и Министерство рыбного хозяйства СССР поставило перед нами задачу: пополнить промысловые запасы бассейна...
   Традиционно одним из самых эффективных методов повышения рыбопродуктивности водоёмов считается акклиматизация новых промысловых видов. К тому времени мировая наука, в том числе советская, накопили большой опыт подобных работ. И хотя далеко не все попытки были успешными, скорее, наоборот, работы по акклиматизации в СССР активно развивались вплоть до 90-х годов, когда они по понятным причинам практически прекратились.
   Получив задание родного министерства, одесситы занялись поисками подходящего объекта, на профессиональном жаргоне – вселенца. Ну, а поскольку рыбак рыбака видит издалека, в поле их зрения довольно быстро попал профессор из Владивостока Б.Н.Казанский. Специалист по дальневосточной ихтиофауне, он предложил одесским коллегам изучить возможность акклиматизации в нашем бассейне дальневосточной кефали –пиленгаса.
   При всём том общем, что есть у этой рыбы и её черноморских родственников, пиленгас отличается целым рядом качеств, которые делают эту рыбу весьма ценным видом промысла, в некоторых отношениях даже более ценным, чем наши прославленные кефали. Так, пиленгас значительно крупнее своих черноморских собратьев (в Шаболатском лимане неоднократно вылавливались особи весом более десяти килограммов!). Пиленгас отличается высокой экологической пластичностью, способностью воспроизводиться в прибрежной зоне моря и лиманах, зимовать в нижних течениях рек. Он нетребователен к пище и, что очень важно для наших условий, холодоустойчив. В то время как немало черноморских кефалей, оставшихся зимовать в мелководных лиманах (в том же Шаболате), ежегодно гибли от холода, пиленгас чувствовал себя в тех же водоёмах вполне комфортно. Впрочем, мы снова забегаем вперёд. Тогда же, в начале 70-х годов, специалисты активно обсуждали вопрос: сможет ли пиленгас прижиться в Чёрном море и создать здесь самовоспроизводящуюся популяцию? После многочисленных обсуждений на различного рода конференциях и совещаниях было решено: сможет. Акклиматизации был дан «зелёный свет».
   Для человека непосвящённого эта задача – зарыбление огромного моря, да ещё рыбой, обитающей в другой части света, – представляется делом неимоверной сложности. В действительности же биотехнология довольно проста.
   Сотрудники одного из дальневосточных научных учреждений отлавливали мальков пиленгаса в прибрежной зоне залива Петра Великого неподалёку от Владивостока, помещали их по 150-200 штук в сорокалитровые полиэтиленовые пакеты, наполненные морской водой и кислородом, и рейсовыми самолётами отправляли их в Одессу. Получив драгоценный груз, одесситы немедленно везли его к морю или на Шаболатский лиман, где в то время размещался крупнейший в Союзе экспериментальный кефалевый завод. Когда я впервые увидел, как Леонид Иванович, зайдя по колено в море, выливал содержимое пакетов, я испытал глубокое разочарование: настолько нереальной показалась мне попытка решить грандиозную задачу столь простыми средствами.
   Всего за девять сезонов (1972 – 1980 гг.) в Одессу было доставлено 46 тысяч мальков. Присоединились к эксперименту и ростовские ихтиологи, выпустившие в Азовское море 8 тысяч мальков дальневосточного вселенца. Количество, прямо скажем, скромное. Однако сотрудники АзЧерНИРО не унывали, утверждая, что для зарыбления даже очень крупного водоёма вовсе не обязательно запускать в него астрономическое количество мальков.
   Главное – правильно оценить условия обитания акклиматизанта.
   Если всё учтено – успех обеспечен. Если же какое-то важное обстоятельство упущено – вселенцы просто исчезнут в пучине вод.
   Первые несколько лет эксперимента прошли в ожидании и неведении. А Леонид Иванович неутомимо посылал заметки об эксперименте в редакции газет многих причерноморских городов в надежде, что рыбаки, люди любознательные и неравнодушные, сообщат ему, если новосёл попадёт им в сети. И действительно, через три-четыре года сообщения от рыбаков, которые обнаруживали в своих уловах дальневосточного вселенца, стали приходить во всё возрастающем количестве. Судя по сообщениям, пиленгас двинулся на восток и юг. Это обнадёживало, но уверенность в успехе пришла лишь в конце 80-х годов, когда специалисты зафиксировали резкое увеличение его количества и в Чёрном, и в Азовском морях. Рост популяции пиленгаса был настолько велик, что был разрешён, в виде эксперимента, промышленный лов по лицензиям в местах его зимнего скопления – в Керченском проливе, Березанском лимане и некоторых других акваториях. Результаты оказались ошеломляющими: добыча исчислялась сотнями центнеров!
   Столь явные признаки успешной акклиматизации пиленгаса позволили Комитету по рыбному хозяйству в 1993 году признать его промысловым видом. С тех пор добычей дальневосточного вселенца занимается множество промысловых структур, но, слава Богу, нет никаких признаков сокращения запасов. Более того, уловы пиленгаса стали превышать уловы всех черноморских кефалей (лобан, сингиль, остронос) вместе взятых.
   Последние годы принесли новую сенсацию: пиленгас не удовлетворился расселением по Азово-Черноморскому бассейну и через Босфор и Дарданеллы вышел на широкие просторы Средиземноморья... Неудивительно, что некоторые российские научные издания признали акклиматизацию пиленгаса в Чёрном море одной из самых успешных операций такого рода в мире. Однако, насколько мне известно, никто из участников этого смелого эксперимента – ни с российской стороны, ни с нашей – не был отмечен, как это принято в подобных случаях, ни высокими научными званиями, ни престижными премиями.
   – Ребятам просто не повезло, – заметил в одной из наших бесед корифей отечественной гидробиологии академик Ювеналий Петрович Зайцев. – Успешное завершение их эксперимента пришлось на годы, когда все мы жили политикой, когда разваливался Союз, а на горизонте маячил экономический кризис. Кто тогда интересовался наукой? А успей они на несколько лет раньше, уверен, стали бы лауреатами. Да, видно, не судьба…

Николай ГУСАК,
Газета «Зелена хвиля», № 1, 03.06.2005

К оглавлению