|
На главную страницу кампании
в защиту Дунайского заповедника
Другие номера газет
"Дельта и человек"
№1 16 января 2003 год
Водоплавающие птицы дельты Дуная - кто они, их будущее
|
Рисунок
Игоря Скильского
"Огарь или красная утка - редчайшая птица дельты Дуная".
|
Трудно представить дельту Дуная без водоплавающих птиц - разноликих уток, гусей и лебедей, лысухи, поганок и гагар. Встречаются они почти повсеместно и, практически, на протяжении всего года. Вряд ли кто-то из жителей Придунавья или гостей не встречал их в окрестностях своего населенного пункта, на озере, на реке или на озимом поле. Они стали своего рода живой эмблемой нашего края.
К счастью, практически никто не остается равнодушным при виде дружной семейки красавцев лебедей на весеннем плавневом озере, выводка серых гусей на прибрежном лугу или неожиданно взлетевшей из небольшого канала пары кряковых уток. Наполняется радостью душа туриста, да и просто случайного зрителя при виде многотысячного скопления уток на кормных мелководьях переднего края дельты. Замирает сердце охотника от гогота пролетающей стаи гусей или характерного свиста крыльев долгожданного ноябрьского селезня.
В первую очередь под водоплавающими птицами подразумевают представителей отряда Пластинчатоклювых. Это гуси, лебеди и утки. О них и пойдет ниже речь. Встретив ранней весной, осенью или зимой стаю уток или группку лебедей никто не осмелится точно сказать, откуда они к нам прилетели и где их родина.
Дельта Дуная это, прежде всего, большой вокзал для сотен тысяч водоплавающих птиц, ежегодно выполняющих свои кольцевые, зачастую, тысячекилометровые воздушные рейсы. Но дельтовые угодья не только исключительно емкий птичий вокзал, но и место, где можно с успехом остановиться на месяц-другой во время длительного путешествия, а то и на всю зиму. Так кто же они и откуда эти "наши" гуси, лебеди и утки.
Всего на сегодняшний день для водно-болотных угодий украинской части дельты Дуная известно 22 вида уток, 7 видов гусей и 2 вида лебедей. Для более крупной румынской части известно еще несколько других видов. Далеко не все они многочисленны и далеко не во все времена года встречаются на наших водоемах. Традиционно, как в научной литературе, так и в народных высказываниях к "местным" относят исключительно гнездящихся птиц. А их то в нашей дельте считанное количество. Существенную численность имеют только кряква, красноголовый нырок да серый гусь. Вот, пожалуй, и все.
Многим из нас далеко небезразлично много или мало водоплавающих птиц в наших водно-болотных угодьях. Но с особой ревностью этот вопрос обсуждают охотники. Их он затрагивает в первую очередь. Каких только теорий и причин уменьшения запасов водоплавающей дичи не приходится слышать в серьезных и не очень серьезных дискуссиях по этому вопросу. А он действительно непростой и далеко неоднозначный. Не будем вдаваться в его глубокие подробности. Посмотрим только на то, что лежит на поверхности и доступно к пониманию практически любого, способного логически мыслить человека.
К настоящему времени специалистами однозначно доказано, что только первые две-три августовские охоты в дельте Дуная отстреливаются преимущественно местные птицы. Уже к концу месяца их доля во многих угодьях составляет менее трети. В конце сентября, а тем более в октябре, ноябре и декабре, добываются почти исключительно пролетные утки. Совершенно ясно, что в общем количестве добытых в дельте птиц часть "местных" вряд ли превышает 5-10%. И если бы в наших краях в нынешнем количестве отстреливались исключительно "местные" особи, то совершенно очевидно, что уже через пару лет утки бы стали в дельте большой экзотической редкостью.
Но кто они, откуда, и где "родина" этих мигрирующие через дельту и создающие на наших водоемах картину относительного обилия птицы. Несомненно одно, они где-то гнездятся. И не столь важно, на севере Украины, в Прибалтике или Беларуси, Западной Сибири или где-то под Рязанью. Даже не особо сведущий в экологии человек не станет утверждать, что в их "родных" местах условия гнездования год от года улучшаются. Ведь там живут такие же, как и мы люди, которые "преуспевают" в осушении переувлажненных территорий, беспокоят птиц в гнездовой период, с каждым годом все более интенсивно охотятся на них и, чего греха таить, браконьерничают. Так что нынешняя ситуация с успешностью охоты на водоплавающими птиц в дельте Дуная - это результат не столько современного состояния их "местных" популяций, сколько общего состояния, главным образом, восточно-европейских ресурсов водоплавающих птиц.
Не следует также забывать, что в первые послевоенные годы, например в г. Вилково - самом что ни есть дельтовом населенном пункте, было всего несколько охотников. Сейчас их более 200 человек. И почти каждый из них стремится добыть птиц и не одну-две особи или установленную норму, а, к сожалению, как можно больше. И так практически повсеместно на просторах Восточной Европы. Особенно значительный рост числа охотников произошел в 60-е годы. С этого же времени началось наиболее интенсивное освоение водно-болотных угодий европейской части бывшего Союза. А ведь именно отсюда прибывает к нам в дельту большинство мигрирующих птиц. Поэтому не удивительно, что именно после 60-х началось особо заметное падение численности уток в нашем регионе и в Украине в целом.
Для полноты картины следует добавить ситуацию с сохранностью водно-болотных угодий в самой дельте Дуная. Только в первой половине 60-х годов в украинской ее части было одамбовано и превращено в сельскохозяйственные угодья более 30 тысяч гектаров пойменных земель. А ведь на них когда-то тоже обитали гуси и утки и, поверьте, в немалом количестве.
Не лучше обстоит в настоящее время ситуация и с сохранностью мест зимовки "наших" водоплавающих птиц. А это в основном страны Средиземноморья. Их собственные ресурсы уток минимальны, а страсти охотничьи они, к сожалению, так и не могут привести в соответствие с изменившимися возможностями природы. Особенно неукротимыми в этом плане остаются охотничьи общества Франции, Греции и Италии. В парламентах этих стран имеется сильнейшее охотничье лобби, которое препятствует принятию законов, реально ограничивающих интенсивность охоты. И в результате утки, которые прошли сквозь сильнейший охотничий пресс на местах гнездования и пролета, попадают еще под более сильную охотничью "атаку" на местах зимовки. К сожалению, во многих местах на зимовке добывается более трети прилетевших туда птиц. И если бы не было в этих странах особо охраняемых водно-болотных угодий, то характерный свист утиных крыльев над нашей дельтой раздавался бы гораздо реже.
После всего сказанного приходится только удивляться, как еще сохранились в наших местах в относительно большом количестве водоплавающие птицы. К счастью, воспроизводственные возможности природы не столь малы. В этой ситуации напрашивается два диаметрально противоположных вывода относительно дальнейшей стратегии организации охоты на водоплавающих птиц. Первый - усилить ее интенсивность, ведь все равно птиц добудут на южных зимовках, и второй - все больше, к сожалению, ее регламентировать, регулировать и добиваться от других стран серьезного ограничения уровня добычи зимующих птиц. В этом плане в природе, как в крупном птичнике, - если из него чрезмерно изымать поголовье, к тому же и зимой и летом, то даже самое обильное питание не спасет от медленного вымирания стада.
В сложившейся ситуации мы просто обязаны сделать второй выбор. Ведь у каждого из нас есть дети или внуки и поверьте, они тоже захотят услышать свист утиных крыльев над дедовскими озерами и плавнями, подержать в руках хотя бы единственный трофей, сварить "шурпу" из дичи и порассуждать о причинах сокращения численности уток. Но о каком уровне сокращения они будут говорить, во многом зависит от нас. И очень бы не хотелось, чтобы наши рассказы всего о 5 добытых за зарю утках казались им несбыточной мечтой. А такая угроза, к сожалению, для восточноевропейских популяций уток имеется и она вполне реальна.
Еще хотелось бы остановиться на одном чисто "охотничьем" вопросе, простом, но очень жизненном и важном. Это соблюдение так называемой "нормы" отстрела птиц. Наверное, только единицы из нашей многотысячной охотничьей братии остановятся перед соблазном при случае добыть за день охоты два-три десятка уток, десяток-полтора гусей. Даже оправдательная теория для этого случая начала циркулировать в "думающих" охотничьих кругах - дескать, такие случаи бывают 1-3 раза в год, но в среднем за сезон все равно выходит меньше разрешенной нормы отстрела на день охоты. Это наше глубочайшее заблуждение. Простой подсчет показывает, что если бы каждый восточно-европейский охотник каждый день выхода на охоту отстреливал разрешенную "норму" водоплавающих птиц, то через 5 лет большинство из них мы видели бы только в зоопарках да на картинках.
Установленную норму отстрела следует рассматривать как верхний предел допустимого уровня добычи птиц в наиболее удачные дни. И чем позже мы к такому пониманию "нормы" придем, тем больше столь памятных каждому из нас охотничьих мгновений мы заберем, в первую очередь, не у наших соседей, а у тех, кто будет жить в дельте после нас. И это не громкие слова - это элементарная логика. Поэтому, глядя на подрастающих наших детей, своих и "чужих", с таким знакомым охотничьим огоньком в их юных глазах, не грех и подумать, а имеем ли мы моральное право их обделять, хоть немножко, но получать удовольствия все же за их счет? Ведь далеко не необходимость добыть дополнительный килограмм мяса заставляет абсолютное большинство из нас вскидывать лишний раз ружье. Думайте, дорогие друзья охотники, решайте, стремитесь хоть немного быть дальновиднее и благоразумнее.
Ведущий научный сотрудник - орнитолог
Дунайского биосферного заповедника,
кандидат биологических наук,
охотник с 25-летним стажем,
член Президиума КРООР М.Е. Жмуд
|
Специальные проекты
Информационные партнёры:
|
