Кампания в защиту Беловежской пущи

"Здесь не понятно, где лицо, а где рыло,
и не понятно, где пряник, где плеть.
Здесь в сено не втыкаются вилы,
а рыба проходит сквозь сеть".
В. Цой

Год назад, в конце января 2002 года, белорусская общественность предприняла беспрецедентный шаг: обратилась в Совет Европы.

:"Демократическая и научная общественность Беларуси с глубокой озабоченностью обсуждает целесообразность продления Европейского диплома Совета Европы Национальному парку "Беловежская пуща". Скорее всего, очередное международное признание станет поощрением устоявшейся порочной практики природопользования вместо природосохранности Беловежской пущи, окончательно развяжет руки промышленно-хозяйственному комплексу на территории заповедного леса. ...Ситуация особенно ухудшилась в 2001 году, когда на охраняемой территории активизировались заготовки живого леса и стало известно о намерениях начать сплошные санитарные рубки. В парке обострился экономический и социальный кризис. Начались увольнения, в том числе научных работников парка, не согласных с нарушениями основных правил охраны природы. Промышленно-хозяйственный, лесозаготовительный сектор вытеснил даже крошечные усилия по охране и спасению биоразнообразия Великого леса", - говорится в обращении.

Хотя многие белорусские ученые, занимающиеся заповедной тематикой, были согласны с позицией, изложенной в обращении, подписать его отважились единицы. В стране, где академики и директора институтов назначаются, ученые не могут безнаказанно выражать свою позицию и быть вне политики. Среди подписавших обращение большинство те, кто уже давно определил свою гражданскую позицию и которым, что называется, нечего терять. Это народный поэт Беларуси Нил Гилевич, академик Национальной Академии наук, член Российской академии наук Радим Горецкий, профессор Юрий Хадыка, международный координатор Хартии-97 Андрей Санников, Алесь Беляцкий, Белорусский правозащитный центр "Вясна" и другие.

На момент подписания обращения, я работала научным сотрудником национального парка "Припятский". Спустя полгода я стала безработной. Ещё раньше потерял работу в национальным парке "Беловежская пуща" кандидат биологических наук Георгий Козулько, который, будучи заместитель директора по науке этого всемирно известного учреждения, не пошел на сговор с пришедшими к власти технократами и авантюристами.
Но до всего этого были

ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ *
(* данный раздел подготовлен с использованием материалов Козела М.М.)

Несмотря на перечисленные негативные явления, создание Припятского заповедника позволило сохранить целостность крупнейшего в Беларуси лесного массива с уникальными ландшафтными структурами, замедлить дальнейшую деградацию экосистем этой территории. Прекращение с 1975 г. промышленной заготовки древесины способствовало снижению общего уровня антропогенного воздействия на леса заповедника, они получили своеобразный отдых и возможность естественного возобновления.

Кроме того, наличие заповедника стимулировало развитие научных исследований не только на его территории, но и во всем Полесском регионе. Работы специалистов различных направлений позволили к концу 1980-х создать базу для эффективной разработки информационного ресурса этой ООПТ.

В период Перестройки Припятский заповедник был передан Государственному комитету БССР по охране природы. Следствием явились передача деревообрабатывающего цеха заповедника другой организации, увеличение абсолютно-заповедной зоны (она достигла своего наибольшего размера), активизация научной и экопросветительской деятельности. Сейчас можно сказать, что период Перестройки стал наиболее благоприятным для развития Припятского заповедника, как ООПТ, за всю историю его существования. Одна из причин этого - всплеск общественного интереса к экологической проблематике, своеобразная советская экологическая революция.

С распадом СССР ситуация кардинально переменилась. С 20.11.1991 г. Припятский заповедник передан в ведение Совету Министров БССР. Этому событию предшествовало собрание трудового коллектива, на котором новый директор заповедника Н.Н. Бамбиза аргументировал свое предложение о передаче заповедника Совету Министров отсутствием у Госкомприроды средств на закупку запчастей к бензопилам. В Совмин были переданы и другие ООПТ Беларуси.

С 1992 г. начинается интенсивное расширение хозяйственной деятельности на территории Припятского заповедника. Администрация заповедника непрерывно лоббирует в Госкомэкологии Беларуси разрешение на отстрел животных под предлогом регулирования численности копытных, и в научных целях. Для отстрела по каналам Совмина приглашаются иностранные граждане. Первоначально отстрелянные животные подвергались биологической съемке. Впоследствии регулирование численности перерастает в охотничий туризм, который поддерживают на правительственном уровне. Для этой деятельности выделяют кредиты, а в лесных массивах создают подкормочные точки и кормовые поля с вышками для отстрела. Начинается строительство гостиницы, увеличивается автопарк.

В это же время возрастают объемы "санитарных" рубок. Древесину теперь поставляют за границу. Оплата по контрактам иногда ведется по бартеру, продуктами питания и товарами народного потребления. В заповеднике возобновлен сбор клюквы и грибов. Природоохранно-пропагандистская деятельность уходит на задний план, а в охране территории от местного населения делается упор на силовые методы. Увеличивается текучесть кадров в научном отделе, для расширяющихся административных и хозяйственных структур изымаются кабинеты и лаборатории. В 1993 г. прекращается издание республиканского сборника научных трудов "Заповедники Белоруссии", выходившего регулярно с 1977 г.

С приходом к власти А.Г. Лукашенко в качестве Президента Республики Беларусь в 1994 г., Припятский заповедник, как и остальные ООПТ, передается Управлению делами Президента (УДП). Существует версия, что ООПТ Беларуси оказались в подчинении УДП благодаря гранту Всемирного банка.

В 1992 г. Глобальный экологического фонд выделил Беларуси на реализацию Проекта "Охрана биоразнообразия лесов Беловежской пущи" 1 млн. долларов США. Было создано Бюро управления Проекта, которое до конца 1994 г. находилось под руководством управления Совета Министров Республики Беларусь, а затем, уже до завершения Проекта - Управления делами Президента. Финансовые средства Проекта были использованы на содержание персонала, заработную плату работникам и специалистам, выполняющим НИР (в их число входили и директора ООПТ), операционные расходы, приобретения оборудования и снаряжения, автотранспортных средств, семинары, стажировки, и ознакомительные поездки за рубеж. В работу над проектом были вовлечены сотрудники не только национального парка "Беловежская пуща", Березинского и Припятского заповедников, но и нескольких институтов, ВУЗов, Центральный ботанический сад АН РБ. Выполнение научных исследований по Проекту сыграло определенную положительную роль в развитии заповедного дела Беларуси, а прибавки к заработной плате научных сотрудников за участие в Проекте оказались очень кстати в тяжелый экономический период, который переживала в то время республика. Были и неудачные разработки. К примеру - создание центра дрессировки и разведения высокопородистых охотничьих собак в национальном парке "Беловежская пуща". Рассчитывали, что после окончания Проекта в 1997 г. последует второй транш для ООПТ. Но, по ряду причин, этого так и не случилось.

После передачи ООПТ в подчинение административно-хозяйственной структуры УДП, хозяйственная деятельность на территории Припятского заповедника, как и других ООПТ, многократно возросла. В 1995 г. заповедник имеет при себе два колхоза и экспериментальное лесоохотничье хозяйство (ЭЛОХ) "Лясковичи". По официальной версии, создание ЭЛОХа преследовало цель "снижение антропогенной нагрузки на заповедные территории". Фактически продолжалась экспансия быстрорастущей монополии. Постепенно ЭЛОХи появились у всех ООПТ, находящихся в подчинении УДП. Первый Управляющий делами Президента И.И. Титенков озвучил требование к подотчетным ООПТ: "Заповедники и национальные парки должны зарабатывать не только на себя, но и приносить доход Управлению делами". "По золоту ходите", - говорил И. Титенков, когда видел лежащие в лесу деревья.

Постепенно, заготовки древесины и валютные охоты были поставлены на плановую основу. По мнению Первого Президента Республики Беларусь, проблема состояла не в вырубке заповедного леса, а в том, что он продается без переработки, дёшево. Администрациям ООПТ было рекомендовано организовать переработку древесины на местах. В 1997 г. начато строительство крупного деревообрабатывающего цеха у границ НП "Припятский", а в 1998 похожее предприятие начали строить и в НП "Беловежская пуща". Для строительства лесопилок национальные парки получают значительные валютные кредиты. Цинизмом казался "подарок" к 60-летию провозглашения Беловежской пущи заповедником: запуск в 1999 г. деревообрабатывающего цеха на ее территории. Расширение хозяйственной деятельности на ООПТ с целью извлечения прибыли для режима, вызвало недовольство у части общественности. Чтобы снять часть противоречий, в 1996 г. А. Лукашенко подписывает распоряжение о реорганизации Припятского заповедника в национальный парк "Припятский". Несмотря на юридическую несостоятельность этого документа на тот момент, он вступил в силу.

Национальному парку "Припятский" предоставляются новые кредиты, увеличивается число дочерних производств: хлебозавод, колбасный цех, швейный цех, сеть магазинов и кафе. Важным направлением деятельности национального парка УДП видит "экологический туризм". Хотя большинство посещающих "Припятский" иностранных туристов - охотники за трофеями. Для увеличения возможностей для охотников, в ЭЛОХе начинается реакклиматизация европейского оленя. Территория ЭЛОХа вскоре превысила площадь национального парка.

В это же время растет недовольство местного населения. УДП и Минприроды, пытаясь сбить волну недовольства, организуют специальные рекламные компании в государственных СМИ. Они пытаются оправдать существующую государственную экологическую политику и жестко пресекают инакомыслие. Постепенно национальные парки теряют престиж природоохранного учреждения, превращаются в хозяйственные структуры. Научная деятельность сокращается, как и штат научных сотрудников, а тематику НИР пытаются привязать к решению хозяйственных вопросов. Научные сотрудники, между делом, направляются на сельхозработы. Окончательно похоронена надежда на создание метеостанции в национальном парке "Припятский", о необходимости которой говорили практически с первых лет существования заповедника на Припяти. Но зато к 1999 г. в этом же природоохранном учреждении работали тринадцать торговых точек, в том числе кафе и бары, цеха по производству мясной продукции, кондитерских, хлебобулочных и макаронных изделий. Старались, в меру своих возможностей, не отставать и другие ООПТ. В национальном парке "Браславские озера", к примеру, занимались выпуском рыбных консервов.

Национальный парк "Нарочанский" в 1999 г. создавали уже с ЭЛОХом "Мядель". Из интервью нового директора "Нарочанского", по вопросу о способах зарабатывания денег для ООПТ: "Нужно основательно разработать инфраструктуру. Мы планируем организовать выпуск минеральной воды, открыть пивзавод и винзавод, наладить производство макаронов". По поводу 4-летия образования национального парка "Браславские озера" его директор с гордостью сообщил, что "С созданием структуры Национального парка мы поставили на государственное регулирование численность животных и рыб, начали довольно-таки жесткими методами пресекать браконьеров всех видов... Сегодня наш парк имеет разрешение на отстрел диких копытных животных в большем количестве, чем вся область, вместе взятая".

В марте 1999 г. вышел Указ Президента, об установлении экологического сбора за проезд транспорта по ООПТ. С 1 мая на дорогах общего пользования появились экологические посты. Иностранные граждане должны были платить за проезд по 5$, жители республики - меньше. Причем национальный парк "Припятский" умудрился перекрыть даже дорогу международного значения, проходящую через территорию: ЭЛОХа!, которая особо охраняемой природной не является. Последствия были столь значительны, что, несмотря на немалые "деньги из воздуха", получаемые ежедневно с постов, поборы на дорогах пришлось прекратить уже к концу 1999 г. В новый век национальные парки Беларуси вступили громоздкими, ресурсоемкими и экономически неустойчивыми структурами. Они были сориентированы на кредитный протекционизм и атмосферу экономического благоприятствования. К примеру, на проведение ревизии в национальном парке, налоговой инспекции и другим контролирующим органам необходимо сначала получить разрешение в самом же УДП.

К настоящему времени, в большинстве случаев, антропогенное воздействие, оказываемое в результате хозяйственной деятельности на территории самих национальных парков, многократно превышает внешнее. При этом администрация не заинтересована в отстаивании интересов охраны заповедной территории от внешних источников антропогенного воздействия (мелиорация, строительство дорог), и предпочитает их не замечать.

СМОГЛИ ЛИ БЫТЬ "ЩУКОЙ" НАШИ НАУЧНЫЕ ОТДЕЛЫ

В условиях современной белорусской действительности востребованы чиновники от науки, у которых, в отличие от настоящих ученых, нет своей научной позиции, истина для них - пустой звук. Нужен не профессионализм, а умение и желание выполнять любые распоряжения начальства. Протекционизм царствует в условиях дефицита рабочих мест. В природоохранных учреждениях оказываются случайные люди. Будучи не компетентными, оказавшись не на своем месте, они выполняют любые распоряжения начальника, который взял их на работу. Не имея возможности реализовать себя, молодые перспективные научные сотрудники уходят в академические институты или ВУЗы, а кое-кто попросту опускает руки и начинает имитировать научную деятельность, постепенно растрачивая свой не востребованный интеллектуальный потенциал. Ведь легко объяснить минимальные результаты своей работы отсутствием техники, оборудования и средств на них. Удобнее сидеть в уютном кабинете за ту же зарплату, чем в полевых условиях собирать по крупицам материал для очередной научной публикации. Трудно быть на современном профессиональном уровне, годами не получая простейшего оборудования, не видя научные журналы даже с ближнего зарубежья. В атмосфере вседозволенности, недосягаемости для критики, самодурства администрации научные сотрудники зачастую не могут постоять даже за себя, не говоря уже об оказании влияния на администрацию. Показательны в этом отношении события, которые развернулись в НП "Припятский" после появления в 2002 г. вышеупомянутого обращения в Совет Европы.

Сразу после того, как стало известно об обращении, ко мне в НП "Припятский" позвонил лично заместитель Управляющего делами Президента В.Н. Судас и пообещал приехать и побеседовать. А спустя месяц встретиться и поговорить с научными сотрудниками НП "Припятский" о проблемах приехал начальник управления охраняемых природных территорий и природопользования УДП А.И. Лучков. Видимо, поскольку "покаяния" от меня и "всеобщего осуждения" тех, кто осмелился обращаться в Совет Европы, от моих коллег на этой встрече не последовало, научных сотрудников решили "поставить на место" другим способом.

В конце марта 2002 г. директор национального парка "Припятский" Бамбиза С.Н. совместно с его заместителем по научно-исследовательской работе Углянцом А.В. предприняли попытку уволить двух научных сотрудников, моих коллег-зоологов, объявив им незаконный выговор и оказав психологическое давление. Поскольку "избавиться" удалось только от одного сотрудника, второго попытались сократить, несмотря на то, что он месяц назад уже был переведен на годовой контракт. Восстанавливать справедливость пришлось через суд. Но штатное расписание научного отдела летом 2002 г. было сокращено на две единицы, а от меня директор национального парка "Припятский" избавился просто, не продлив трудовой контракт.

Чиновники из УДП, во всеуслышание трубящие о своей всемерной поддержке научно-исследовательской деятельности на вверенных их заботам охраняемых природных территориях не потрудились даже объяснить причины сокращения числа научных сотрудников. Да и как их можно было объяснить, если в июне 1999 г. на территории НП "Припятский" была проведена комплексная проверка его деятельности специалистами УДП, Минприроды и учеными Национальной академии наук Беларуси. Среди предложений комиссии по улучшению деятельности НП "Припятский" было и "с 2001 г. принять меры по увеличению штата научных сотрудников до 15-18 человек". Меры "приняли". Причем отставку получили не самые отстающие сотрудники. Теперь в научном отделе национального парка "Припятский" остались только четыре научных сотрудника, причем один из них работает по контракту до марта 2003 г., а другой - занимается музеем Природы и самостоятельно научной темы не ведет.

В течение 2002 года в НП "Припятский" были прерваны исследования сразу по 2-м научным темам, ранее принятым и утвержденным на Научно-техническом Совете этого природоохранного учреждения, а тема по реакклиматизации зубра осталась без исполнителя. Обе программы, которые оказались не нужными администрации НП "Припятский", предусматривали изучение хищных видов животных, большинство из которых являются редкими и исчезающими. Не смутило А. Углянца и С. Бамбизу, что приостановленная темы по изучению хищных млекопитающих входит в план первоочередных мероприятий, направленных на выполнение государственного "Плана действий по сохранению и устойчивому использованию биологического разнообразия Республики Беларусь". На деле, научные сотрудники нужны нынешнему руководству национальных парков только чтобы "научно" обосновать очередные планы по "рациональному" использованию природных ресурсов заповедных территорий для получения прибыли оказавшейся у власти группе авантюристов и технократов. Несостоятельной оказалась провозглашенная УДП концепция расширения хозяйственной деятельности в бюджетном государственном природоохранном учреждении для финансирования научных исследований и эколого-просветительской деятельности. На практике выяснилось, что денег для научных исследований от расширения хозяйственной деятельности природоохранного учреждения особо не прибавляется. Даже для завершения Музея Природы в НП "Припятский" потребовались спонсоры. Экспозиция музея, не смотря на деятельность ЭЛОХа, всего торгово-промышленного и аграрного комплексов, которыми "оброс" бывший Припятский заповедник, и по сей день, не закончена.

Туристам-охотникам в НП "Припятский" охоту на волка гарантируют. Там практикуется собственное изобретение: под выстрел ничего не подозревающих иностранцев, приехавших пострелять диких хищников, местные спецы по организации охоты подставляют ручного зверя. Маленьких волчат забирают в лесу из логова и выращивают в вольере для осенне-зимних охот. Некоторые особо наблюдательные охотники удивляются, почему у диких волков такие собачьи глаза. Это особенно потешает нынешних директоров национальных парков "Припятский" и "Беловежская пуща", родных братьев Николая и Степана Бамбиз, соавторов-разработчиков такого "ноу-хау" в отечественной охоте: Наверное, подобные примеры, "этики и гуманизма" к сожалению, были и в других ООПТ Беларуси. В национальном парке "Беловежская пуща" в 1999 г. я видела волков в тесной клетке. Животные топтались на слое собственных экскрементов внушительной толщины. Запах вокруг стоял соответствующий. Благо, время было зимнее и все хоть подмерзло.

Чему мы учим детей, таким образом показывая им животных? И что должна была ответить я, когда дети, занимавшиеся у меня в экологическом кружке, спросили: правда ли, что тех волков, которых они видели маленькими забавными щеночками, дали пострелять в национальном парке приезжим охотникам?

О РОЛИ ЛИЧНОСТЕЙ В ЭТОЙ ИСТОРИИ

Чего только не наобещаешь в пылу предвыборной борьбы! Но благодарные местные жители почему-то не "двинули" Н.Н. Бамбизу в депутаты. В 2001 г. Н. Бамбиза получил назначение на должность директора "Беловежской пущи". Назначение нового "хозяина" НП "Беловежская пуща" повлекло за собой отставку его предшественника Е. Смоктуновича. Коренной пущанец, потомственный лесовод Е. Смоктунович, проработавший до этого и в научном отделе, и главным лесничим Беловежской пущи, не успел поработать в должности директора и полгода. Но Е. Смоктунович предлагал вывести лесопилку из состава национального парка. Возможно, это и послужило главной причиной его столь поспешной отставки. Н. Бамбиза обставил свой приход на новое место работы, со свойственным ему хамством и бесцеремонностью не только по отношению к людям. Он распорядился выпилить 15 живых деревьев при въезде на территорию национального парка, не утруждая себя обоснованиями и выписыванием лесорубочного билета.

Пользуясь большой поддержкой из УДП, Н. Бамбиза с большим размахом стал применять опыт, приобретенный в НП "Припятский" для НП "Беловежская пуща". Кроме того, эти два национальных парка стали "побратимами". Ведь каждый из них теперь возглавлял свой Бамбиза. Национальный парк "Припятский" - С.Н. Бамбиза, а НП "Беловежская пуща" - Н.Н. Бамбиза, два родных брата. В первое время древесина для лесопилки в Беловежской пуще шла и из национального парка "Припятский". А потом в пуще объявился короед, прошел ветровал, и работа закипела.

В стране с авторитарной системой управления директор национального парка не мог бы на свой страх и риск разворачивать бурную хозяйственную деятельность, не получив одобрение "сверху". Таким олицетворением "верха" многие годы является к.б.н. А.И. Лучков, "хранитель золотого фонда", как назвали его в одной из белорусских газет.

В 1992 г. А.И. Лучков возглавил Бюро управления Проекта "Охрана биоразнообразия лесов Беловежской пущи". Когда Проект закончился, он так и остался в УДП, где и сейчас возглавляет управление охраняемых природных территорий и природопользования. В прошлом неплохой ученый, за многие годы работы в администрации превратился в образцового белорусского чиновника современного типа. Он цитирует президента, рассуждает о достижениях и перспективах деятельности ООПТ, и том большом вкладе, который вносит управление в развитие заповедной науки. Он всегда на передовых позициях генеральной линии, проводящейся "свыше". Но за всем этим - демагогия и лицемерие. То, что система всегда находит таких людей, как к.с.-х.н. А.В. Углянец, делает надежду на то, что научные отделы могут быть "щукой", утопией. Благодаря беспринципности, трусости и непрофессионализму этого человека, возглавляемый им научный отдел так и не использовал свой потенциал и, в конце концов, был доведен до жалкого состояния. А.В. Углянец не считал зазорным для себя лично выталкивать в спину оппонентов из числа "зеленых" из здания конторы природоохранного учреждения или бросать трубку телефона, услышав голос журналиста, задающего неудобные вопросы. Он открыто заявлял, что будет оценивать своих сотрудников по их участию в сельхозработах, а для работы ему достаточно одного стула: писать можно и на коленях.

Желание оставаться при государственной кормушке любым способом: демагогия, ложь, притворство и лицемерие - стиль современной работы чиновников. Им есть чего бояться: один очень известный политик Беларуси сказал однажды, что ему сложнее найти доярку на колхозную ферму, чем министра. И находит. В аппарате управления ООПТ Беларуси нередки специалисты, которые не имеют не только биологического или лесохозяйственного, а даже сельскохозяйственного образования. От них можно услышать абсолютную чушь, рассуждения случайного, некомпетентного в заповедном деле и экологически безграмотного человека о хозяйских рубках в разумных пределах, больных и спелых деревьях, заповедном лесе, который без рубок дичает, вредных животных, экологичных бензопилах и т.п. Но все не так безнадежно, потому что ещё есть общественность.

14 апреля 2000 года в г. Минске состоялся первый в истории Беларуси "зеленый" пикет в защиту особо охраняемых природных территорий. Участники пикета пришли с требованиями "Восстановить Припятский заповедник! Остановить вырубку лесов!". Организатором пикета выступил известный в Беларуси журналист-экологист, последовательный сторонник идеи заповедности, основатель и редактор газеты "Беловежская пуща" Валерий Дранчук. Среди участников пикета были не только белорусские экологисты, но и активисты общественной организации "Хранители радуги".

В декабре 2000 г. в минском Доме литератора состоялась республиканская научно-практическая конференция, посвященная проблемам особо охраняемых природных территорий. Резолюция этой конференции, подписанная видными белорусскими учеными и специалистами Минприроды, некоторые из которых часто посещают территории национальных парков и заповедника, входят в состав Научно-технических советов этих учреждений, была представлена главным держателям заповедной природы Беларуси - УДП. В начале апреля 2001 г. пришел ответ за подписью Управляющей делами Президента Г. А. Журавковой. "Управление делами Президента Республики Беларусь рассмотрело резолюцию конференции, касающуюся заповедника и национальных парков, и пришло к выводу, что она свидетельствует о недостаточной осведомленности ее авторов о природоохранной работе в заповеднике и национальных парках" - так начинался ответ из УДП. Госпожа Журавкова, ни по образованию, ни по предыдущей своей профессиональной деятельности не имеющая никакого отношения к биологическим наукам и экологическим проблемам, обвинила ученых, кандидатов биологических наук, специалистов Минприроды, не один год занимающихся заповедной проблематикой в недостаточной осведомленности! В том же году администрация Президента отказалась дать журналистам и общественным деятелям, организаторам акции "Пресс-туры в поддержку Орхусской конвенции" разрешение на посещение национального парка "Беловежская пуща", для того, чтобы на месте получить информацию о состоянии дел. Вполне закономерным и последовательным является внесение в Резолюцию Национальной встречи экологических организаций Республики Беларусь "Устойчивое развитие Беларуси. Роль неправительственных организаций", которая состоялась в Раубичах в апреле 2002 г., пункта о признании доступа общественности к информации о состоянии природных комплексов охраняемых природных территорий, как необходимого условия их сохранения и обеспечения режима заповедности. В резолюцию внесены также требования выведения Березинского биосферного заповедника из подчинения УДП, восстановления статуса заповедника на территории национальных парков "Беловежская пуща" и "Припятский".

Ученые и общественность хорошо понимают, что формально отвечающие за сохранение заповедных территорий нашей республики "высокие" структуры, на деле совершенно далеки от экологических проблемах и некомпетентны. Противостояние власти и общественности продолжается.