
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

БЮЛЛЕТЕНЬ ПРОГРАММЫ ЯДЕРНАЯ И РАДИАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ №9-10 1999г.

СО СТРАНИЦ ПЕЧАТИ

Безразмерная секретность

Статья Георгия Каурова “Не следует путать понятия “шпионаж” и “экология”” уже вызвала полемический отклик со стороны одной из экологических организаций, суть которого сводится к тому, что используемое автором определение экологии не учитывает факта ее превращения в целый цикл научных дисциплин. Но я сознательно уклонюсь от спора о понятиях. Ведь, казалось бы, никто сегодня не станет - даже не имея никакой специальной информации, даже без всяких дозиметров и анализаторов - отрицатьту смертельную опасность, которую представляет для жизни на Земле техногенная деятельность человека, накопление отходов, включая ядерные, химические и другие. В известной пьесе Евгения Шварца есть персонаж, который, опасаясь быть отравленным, скупил все яды, но не смог устоять, когда убийца предложил ему двойную цену, продал, заработал 100% и... был отравлен. Как ни трудно в это поверить, но такие люди есть и в реальной жизни. Один из них - Георгий Кауров, капитан 1 ранга в отставке, кандидат технических наук (так его рекомендует “НГ”). По нашим данным, он еще и сотрудник пресс-службы Министерства по атомной энергии, глава которого Евгений Адамов давно пытается обогатить Россию миллиардами долларов, полученных от захоронения отходов ядерного производства всего мира.

Осчастливить нас господам из Минатома мешают плохие законы и плохие люди. К числу первых, по мнению Каурова, относится федеральный закон “Об экологической экспертизе”. Возмущение автора вызывает ст. 3, устанавливающая “презумпцию потенциальной экологической опасности любой хозяйственной и иной деятельности”. (Ну, мы-то хорошо знаем, что деятельность самого Минатома никому никакого вреда не нанесла: ни в Чернобыле, ни в Семипалатинске, ни в Атлантике, ни в Тихом океане...) А “протащили” этот закончерез Федеральное собрание и администрацию президента РФ люди, “менее всего озабоченные охраной природы и здоровьем россиян”. Причем сделали это исключительно “в интересах доступа к научным, оборонным и народнохозяйственным секретам”.

Нельзя ли их “всех поименно назвать” - тех, кто “протаскивал”? А то выходит как-то неубедительно: везде одни шпионы, но безымянные. И вообще у автора не все в порядке с фактами, да и с элементарной логикой. Так, он пишет, что “под экологическим прикрытием ведут разведку в Баренцевом, Карском и других морях силы НАТО”. Не сомневаюсь, разведку они ведут. Но зачем НАТО экологическое прикрытие?! А вот за обвинение “Гринписа” и “Беллуны” в разведывательной деятельности, выразившейся в “заборе проб” на российских ядерных полигонах,г-ну Каурову придется ответить в суде, поскольку именно здесь будет уместно вспомнить о нарушении лично им другой презумпции - презумпции невиновности. Берусь утверждать, что по части шпионажа ни к “Гринпису”, ни к “Беллуне” со стороны России никаких претензий не предъявлено. Если не считать утверждения, запущенного кем-то анонимным в прессу, что офис “Беллуны” в Осло находится то ли в одном здании, то ли на одной улице со службой разведки. Сильный довод, особенно при отсутствии других. Беда лишь в том, что даже он не соответствует истине.

Поводом к написанию статьи послужил Георгию Каурову закончившийся во Владивостоке суд над Григорием Пасько и отклики на него в мире. Не удержался автор и от упоминания дела Александра Никитина, но, видимо, четыре года бесплодного следствия по этому делу заставили г-на Каурова проявить осторожность, сказав, в общем-то, правду, что Никитин “передавал “Беллуне” информацию о Северном флоте”. Правда, тут же автор заявляет, что “такая деятельность (?) наносит колоссальный вредблагородной идее охраны природы”. Ей, этой идее, “бескорыстно служат сотни тысяч активистов природоохранного движения, объединенных в 1500 организаций, которые так же, как Пасько, называют себя экологами, но не связывают свою работу с противоправными действиями, вольно или невольно направленными против России”. В этих строчках звучит что-то до боли знакомое. Ну, конечно, у нас всегда были сотни тысяч честных ученых (в отличие от отщепенцев типа Сахарова), объединенных в союз писателей-патриотов (не чета писателю Солженицыну, внутреннему эмигранту Пастернаку, пошляку Зощенко, тунеядцу Бродскому). Важно, что все “бескорыстные” хорошо знали, что можно, а что - ни-ни. В спорных случаях не стеснялись спросить инструктора ближайшего райкома.

По Георгию Каурову, экологом можно назвать того, кто следит за чистотой работы котельной в поселковой бане. Но не дай Бог поинтересоваться, как обстоит дело с охраной природы за забором военной базы или в отстойнике списанных атомных подлодок, да еще открыто и честно написать об увиденном. Здесь полная гарантия мгновенного превращения эколога в шпиона, причем минуя стадию презумпции. Там, где речь заходит об армии, надо безоговорочно верить на слово начальству, которое, как известно, всегда бодро рапортует о полном порядке на вверенном объекте. И никакой потенциальной опасности ни для людей, ни для окружающей среды. Только реальная. И уже не опасность, а свершившийся факт, катастрофа, которую просто невозможно скрыть.

Конституция и законы России, которыми так недовольны сотрудник пресс-службы Кауров и его начальник министр Адамов, содержат немало четких норм, гарантирующих нам безопасную окружающую среду, право на получение и свободное распространение достоверной информации о ее состоянии. В ряде нормативных актов специально подчеркивается недопустимость отнесения к государственной тайне сведений о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также данных об экологической обстановке. За сокрытие такой информации виновные подлежат привлечению к уголовной ответственности. Но это на бумаге. На практике нет ни одного дела против должностных лиц, уличенных в обмане, - даже после того, как случилась беда. А вот экологов преследуют и судят, причем именно как шпионов. Правда, пока терпят одни неудачи. Пока...

За три с половиной года работы по делу Александра Никитина я много раз слышал упрек: так что же, по-вашему, государство не имеет права на тайну, на защиту секретов, разглашение которых может нанести вред его безопасности? Имеет. Вопрос лишь в том, что безусловно следует считать тайной и чему отдавать приоритет в неочевидных ситуациях. Принятый в июле 1993 г. закон впервые определил, какого рода информация может быть отнесена к государственной тайне. Конституция России закрепила эту норму, указав, что соответствующий перечень определяется федеральным законом. Одновременно был сформулирован запрет на применение любых нормативных актов, затрагивающих права и обязанности граждан, если эти акты не были опубликованы официально. Два года спустя Конституционный суд принял постановление, в котором подчеркнул, что ни одно правоприменительное решение (в т. ч. и приговор суда), связанное с обвинением в разглашении сведений, составляющих государственную тайну, не может быть основано ни накаком ином перечне таких сведений, кроме утвержденного федеральным законом. Такова же позиция Верховного суда РФ.

Следуя хорошей советской традиции, наш славный генералитет воспринял Конституцию, закон “О государственной тайне” и другие правовые акты какширму или декорацию, т.е. как нечто, совершенно не имеющее отношения к действительности и предназначенное лишь для создания видимости. Так, Закон “О государственной тайне” принят 21 июля 1993 г. 7 сентября того же года министр обороны издал приказ № 071 “Об утверждении временного перечня сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ”. Через три года ему на смену пришел новый, действующий и поныне, приказ № 055, отличающийся от прежнего лишь тем, что утвержденный им перечень не называется временным. Что же касается сведений, подлежащих засекречиванию согласно министерскому приказу, то их объем в сравнении с тем, что может быть отнесено к государственной тайне по закону от 21 июля 1993 г., больше раз в сто. Если следовать приказу, то секретным в Вооруженных Силах является абсолютно все. А если что-то и не является (т.е. по недосмотру составителей не попало в конкретные пункты перечня), все равно с легкостью может быть подведено под безразмерные, всеобъемлющие формулировки вроде: “Сведения об эксплуатации и использовании вооружения и военной техники”. В результате практически все, что сообщает пресса о военных действиях в Чечне и Дагестане, об авиакатастрофах, взрывах складов с оружием, гибели личного состава, дезертирстве, “неуставных отношениях” и т.п., - сплошная государственная измена. И никаких исключений, специально оговоренных Конституцией и законом “О государственной тайне”. Сам приказ, разумеется, тоже с грифом (как же без этого), хотя действительных секретов в нем не больше, чем в “Книге о вкусной и здоровой пище”.

Кстати, ни Конституция, ни вышеупомянутый закон, ни другие законы в армии не действуют. Не объявлены приказом министра обороны. В этом аспекте любопытна реакция сотрудников 8-го управления Генерального штаба, которым всегда поручается проведение экспертизы по секретности. Когда по делу Никитина следователь назначил повторную экспертизу, причем специально попросил экспертов руководствоваться законом “О государственной тайне”, те прислали гневную телеграмму (не просто секретную - шифрованную), в которой объявили, что “по действующему в Вооруженных Силах порядку при даче заключений надлежит руководствоваться приказами министра обороны”. И до сих пор руководствуются ими...

Для того чтобы допущенные к государственной тайне уважали ее и хранили, необходимо несколько условий. Во-первых, засекречиваться должны только те сведения, которые могут быть отнесены к государственной тайне в соответствии с Конституцией и законом. Во-вторых, тайна не должна быть размытой и безразмерной. В противном случае ее и защитить будет невозможно (как удержать в тайне все?!), да и охоты ни у кого не будет хранить секреты полишинеля. Особенно у тех, кто имеет хоть некоторое представление о современных возможностях и методах разведки. Тем более осознавая, какую опасность представляет сокрытие экологических сведений для всего живого. При соблюдении этих двух условий практически не будет возникать “пограничных” ситуаций, в которых действительно придется выбирать приоритеты: или жить, или умереть, но сохранить тайну. Я говорю спасибо тем, кто сделает, уже сделал выбор в пользу жизни.

Ю. Шмидт. Независимая газета, 23.10.99 г.

[Содержание] [Главная страница]