
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

О “Программе развития атомной энергетики Российской Федерации на 1998 - 2005 годы и на период до 2010 года”

Постановление Правительства России от 21 июля 1998 г. № 815 ,подписанное С. Кириенко, в первых же двух строках содержит очень любопытное заявление: Программа утверждается Правительством не в интересах государства или населения России, а “В целях создания условий для безопасного и устойчивого развития отечественной атомной энергетики” (с. 70, здесь и далее страницы по тексту Программы, опубликованной в “Библиотечке Российской газеты”).*

Не рассматривая всю Программу подробно, прокомментируем некоторые ее положения.

Программа “уточняет” развитие атомной энергетики, в том числе “...с учетом продления сроков эксплуатации действующих энергоблоков АЭС...” (с.71). Это заявление неправомочно, поскольку ни для одной из действующих АЭС не представлен в установленном порядке и не утвержден проект продления сроков ее эксплуатации - ни Госатомнадзор, ни Государственная экологическая экспертиза, ни МЧС не принимали соответствующих решений, а составители Программы уже исходит из того, что все положительные решения будут приняты!

В первой части Программы утверждается, что “на период до 2010 года определенная часть увеличения потребности в электроэнергии должна покрываться атомными станциями в экономически целесообразных масштабах при наличии экологического обоснования ...”. Авторы Программы не заметили, что с этим утверждением они попали впросак: вполне возможно, что до 2010 года увеличения потребности в электроэнергии и не произойдет (если продолжится переход российской промышленности на экономически более эффективные энергосберегающие технологии).

Одной из основных целей Программы является “...создание нового поколения АЭС повышенной безопасности...” (с. 71), из чего следует, что сами атомщики признают недостаточную безопасность существующих АЭС. Этот же вывод подтверждается и тем, что программой предусматривается “модернизация и создание современных систем и оборудования для безопасной и надежной эксплуатации АЭС”. Таким образом, признается, что существующие системы и оборудование не обеспечивают безопасной и надежной эксплуатации АЭС!

Признавая этот факт, Программа, тем не менее, предусматривает завершение строительства 3-го энергоблока Калининской АЭС, 5-го энергоблока Курской АЭС, двух блоков Ростовской АЭС, Воронежской АСТ и Южно-Уральской АЭС (с. 72) - то есть АЭС прошлых поколений, не обладающих достаточной безопасностью. Безответственность далеко не самое жесткое определение для характеристики этого решения.

Программой наконец-то признаются некоторые факты, о которых годами говорит обеспокоенная общественность, и которые до последнего времени отрицались руководителями отрасли. Среди таких положений:

несовершенство обращения с радиоактивными отходами на АЭС (с 72);

отсутствие “анализа маловероятных тяжелых аварий” (с. 72);

отсутствие “технологий обращения с отработавшим топливом АЭС и отходами его переработки” (с.72);

Специальным пунктом Программы является призыв к “формированию объективного общественного мнения по проблемам атомной энергетики на основе экономически и экологически обоснованной политики ее развития” (с. 73). Теперь общественность не просто вправе, а прямо таки обязана потребовать от Минатома России, - государственного заказчика Программы, - предоставления на публичное обсуждение проекта этой самой “экономически и экологически обоснованной политики” развития атомной энергетики. О таком документе пока ничего не известно.

Программа противоречива. Одно из основных противоречий заключается в том, что в ней, с одной стороны, как уже говорилось ранее, признается отсутствие приемлемо безопасных конструкций атомных реакторов. При этом, очевидно, что нет гарантий успешности такой разработки в будущем. С другой стороны, основные этапы осуществления программы основаны именно на этих еще не существующих проектах АЭС нового поколения.

Есть в Программе и прямая неправда. Так, например, на с. 75 утверждается, что в России “подтверждена высокая степень их (реакторов на быстрых нейтронах - авт.) надежности и безопасности”. Большинство стран, использовавших реакторы на быстрых нейтронах (в том числе США, Великобритания, Франция) пришли к выводу об их значительно меньшей надежности и высокой опасности. К такому же выводу надо бы придти и в России, если бы открыть для публики данные по десяткам аварий, произошедших на единственной российской АЭС с реакторами на быстрых нейтронах - Белоярской АЭС под Екатеринбургом.

На той же странице утверждается, что строительство Южно-Уральской АЭС позволит “решить проблемы реабилитации загрязненной территории региона”. Это также не соответствует действительности, и об этом многократно публично говорилось и писалось. Игнорировать неудобное мнение, вместо аргументированного опровержения - не достойный для уважающих себя государственных учреждений способ диалога с общественностью.

В Программе, как о решенном вопросе говорится о “строительстве объектов малой энергетики в Чукотском автономном округе (г. Певек) и в Приморском крае”. Далее в программе разъясняется (с. 75) , что под этим имеется в виду строительство плавучих АЭС, “...с использованием судовых технологий”. Такое строительство, судя по сообщениям в печати, уже начато на одном из предприятий Санкт-Петербурга. Оставляя для специального анализа вопросы обеспечения экологической безопасности этих сомнительных сооружений, зададим два вопроса: знают ли руководители Минатома о том, что любой проект потенциально опасного для среды сооружения и технологии должен получить положительное заключение государственной экологической экспертизы? Знают ли руководители Минатома о законодательном запрете на использование водоемов федерального значения для охлаждения реакторов АЭС? В Программе как о чем то само собой разумеющемся и желательном говорится о расширении “экспорта электроэнергии от АЭС” (с.73). В отличие от безусловно желательного экспорта высоких технологий и продуктов, вместо торговли сырьем и полуфабрикатами, вопрос об экспорте атомного электричества связан с неизбежно возрастающим радиационным загрязнением России.

В соответствии с Конституцией России все граждане России имеют право принимать непосредственное участие в управлении государством, то есть - в принятии решений, которые их касаются. Реализация этого права предполагает, по крайней мере, возможность участия в обсуждении проектов, их затрагивающих. Радиоактивное загрязнение, вызываемое АЭС, касается любого из граждан России. Теперь, после выступлений министра Е. Адамова в октябре - ноябре 1998 года, стало ясным, что в ряде случаев строительство АЭС на нашей территории планируется Минатомом исключительно или в основном для экспорта электроэнергии (например, на Дальнем Востоке и Кольском полуострове). Пока проблема радиоактивных отходов не решена, подобная политика Минатома явно идет вразрез с национальными интересами России. Несомненно, что Правительство не вправе решать этот вопрос походя, без широкого общественного обсуждения

Крайне спорно и опасно положение Программы: “наиболее перспективными регионами размещения АЭС по технико-экономическим показателям являются районы европейской части России (особенно Северо-Запад, Центр и Северный Кавказ) и Дальнего Востока” (с.73). Такое утверждение, без последующего анализа перспективности районов размещения АЭС с других (в том числе с экологической, социальной и политической) точек зрения, недопустимо ни в каком серьезном документе, претендующем на объективное решение вопросов, тем более в правительственном документе.

Программа, по-видимому, первый из правительственных документов, в котором говорится (с.75) о “радиационно-эквива-лентной” концепции решения задачи обращения с радиоактивными отходами. В отчете о встрече с Министром Е. Адамовым наш Бюллетень уже отмечал неприемлемость этой концепции, основанной на том, что после широкого развития атомной энергетики и использования мокс-топлива через 200 или 400 лет можно будет придти к такому положению, когда атомная энергетика выйдет на нулевой прирост радиоактивности.

В разделе “Экономическая оценка Программы” содержится еще одно удивительное утверждение: “Конкурентоспособность АЭС подтверждается более низким уровнем тарифов на отпускаемую атомными энергоисточниками электроэнергию”! При этом составители Программы умалчивают, что тарифы на атомную электроэнергию в России не включают ни стоимость разборки АЭС, ни стоимость обращения с возникающими радиоактивными отходами, ни стоимость ликвидации последствий аварий и катастроф на АЭС.

Специального рассмотрения требуют три раздела Программы, посвященные проблемам экологии. В первом из этих разделов “Экологическая оценка Программы” утверждается, что “Радиационная обстановка в районе размещения АЭС в основном определяется естественными источниками ионизирующих излучений”. Даже “забыв” о Чернобыле (выбросы которого в значительной степени определяют радиационную обстановку не только Европейской части России, но и ряда других государств) это утверждение неправомочно в отношении Белоярской АЭС. Неверно и то, что “радионуклиды реакторного происхождения практически невозможно выделить во внешней среде…”. Нет в России АЭС вокруг которой не выделись бы радионуклиды реакторного происхождения. В городах, находящихся неподалеку от АЭС регулярно фиксируются повышенные уровни именно реакторных радионуклидов, в том числе такого опасного как радиоактивный йод (в 1997 году, например - в Санкт-Петербурге, Курчатове, Воронеже). Зная все это, только как издевку можно воспринять положение Программы о том, что АЭС являются “одним из факторов оздоровления окружающей среды” (с. 77).

Второй экологический раздел Программы называется “Экологическая безопасность проектируемых АЭС”. Он начинается с повторения тезиса о том, что “В целях улучшения экологической обстановки в регионах страны необходимо широкое внедрение АЭС третьего поколения...”, имеются в виду ВВЭР - 640 и ВВЭР -1000. Логика авторов Программы поразительна: этих АЭС еще нет, никто не знает, как они покажут себя на практике, но, тем не менее, они вне сомнения “улучшат экологическую обстановку в регионах”!

Содержание этого раздела Программы вызывает два главных вопроса.

Первый: как можно расхваливать экологическую безопасность проектируемых АЭС третьего поколения, когда в первом разделе Программы говорится о необходимости “научно-исследовательских и опытно конструкторских работ по обоснованию безопасности АЭС с реакторами нового поколения, в том числе анализ маловероятных тяжелых аварий”, (из чего следует что обоснование безопасности еще не сделано и анализ тяжелых аварий не завершен). Добавим, что на с. 78 сообщается, что разработка проектов АЭС нового поколения не завершена.

Второй вопрос связан с, несомненно, известной авторам Программы мировой тенденцией ужесточения норм радиационной безопасности, в среднем, каждые 20 лет. Следующее ужесточение норм по этой тенденции должно произойти не позже чем через 10 лет. В Программе подчеркивается, что радиационное воздействие ВВЭР-640 и ВВЭР-1000 “...не приводит к превышению доз облучения населения, установленных требованиями современной(выделено нами)нормативной документации”. Вопрос: неужели наши атомные конструкторы боятся заглянуть вперед хотя бы на 10 лет- то есть на четверть срока жизни того сооружения которое они проектируют? Ведь проектируемые ими АЭС уже с начала эксплуатации могут оказаться устаревшими!

Не менее странным оказывается и третий экологический раздел Программы – “Государственная экологическая экспертиза по объектам атомной энергетики”. Непонятно, почему в первом абзаце этого раздела упоминаются законы “Об охране окружающей природной среды” и “Об использовании атомной энергии”, но нет упоминания о законе “О государственной экологической экспертизе”, наиболее полном своде положений, касающихся экологической экспертизы объектов атомной энергетики.

Третий абзац раздела касается лицензирования и не относится к экологической экспертизе.

Четвертый абзац этого раздела содержит обещание представить на государственную экологическую экспертизу только документацию по выводу АЭС из эксплуатации и по обращению с радиоактивными отходами. Но разве Минатом не собирается представлять на экологическую экспертизу:

проект перехода на замкнутый топливный цикл (о чем идет речь в Программе, как о решенном вопросе);

программу использования смешанного уран-плутониевого (т.н. мокс-топлива);

изменение правил хранения (уплотненное хранение) отработавшего ядерного топлива;

проекты строительства плавучих атомных станций;

проект строительства Южно-Уральской АЭС “для решения экологических проблем” (с. 78);

космические ядерно-радиационные программы и многую другую нормативно-правовую и проектную документацию по объектам атомной энергетики?

Содержание последнего абзаца наглядно свидетельствует о том, что ее разработчики открыто нарушили российское природоохранное законодательство. По закону “О государственной экологической экспертизе”, никакие изменения документов после проведенной экспертизы не допускаются. Если такие изменения произведены, то это является основанием для отмены положительного заключения экспертизы. В одобренном Государственной экологической экспертизой тексте Программе не мог содержаться этот абзац. Значит, на утверждение Правительству был представлен текст, измененный после состоявшейся экспертизы, то есть Минатомом был произведен служебный подлог.

Кроме того, необходимо отметить, что в Программе содержатся ложные утверждения о положительном заключении государственной экологической экспертизы по Ростовской АЭС. Разработчики Программы прекрасно знали, что срок экологической экспертизы ко времени утверждения Программы давно закончился.

Таким образом, три экологические раздела Программы не демонстрируют экологическую грамотность ее разработчиков, и свидетельствуют об игнорировании ими российского природоохранного законодательства.

Опасные для общества противоречия содержатся и в разделе Программы посвященной источникам финансирования (с.78-79). Сначала заявляется, что на средства федерального бюджета будет строиться только Южно-Уральская АЭС. Но уже через десяток строк приводится перечень из семи энергоблоков пяти АЭС, в специальном примечании к которому, относящемуся только к Воронежской АСТ, говорится, что это будет сделано без привлечения средств федерального бюджета. Значит, для завершения строительства остальных пяти энергоблоков (в том числе Калининской, Курской, Ростовской и Белоярской АЭС) предполагается все же использовать средства федерального бюджета?

После рассмотрения некоторых принципиальных недостатков программы, казалось бы, можно и не упоминать о мелких нелепостях и прямых ошибках. Однако они показывают уровень подготовки правительственных документов в Минатоме. В первом абзаце программы (с. 70) отмечается, что она подготовлена в соответствии с поручением Президента Российской Федерации от 17 июня 1997г. № Пр-952 по итогам его поездки в г. Санкт-Петербург 6 июля 1997 года. Каким образом поручение могло появиться за три недели до поездки Президента? На следующей странице Программы утверждается, что положенная в ее основу “Стратегия развития подотрасли атомной энергетики” была рассмотрена “Государственным экспертным советом по экологии и природным ресурсам”. Такой государственной структуры никогда не существовало! На с. 72 упоминается поселок Певек, который называется “городом”. На с. 75 вероятность аварий в проектах АЭС нового поколения определяется как 10 ⁷ и 10 ⁵ , вместо 10 ^-7 и 10 ^-5.

Будем надеяться, что Минатом “при составлении ежегодного прогноза экономических и производственных показателей”, предусмотренного программой для ее развития и уточнения (с. 73) устранит хотя бы часть отмеченных выше противоречий, нелепостей, ошибок. Еще более важным было бы, если бы Минатом сам выступил с инициативой широкого общественного обсуждения ряда принципиально спорных положений программы, идущих, на наш взгляд, против национальных интересов России. Среди этих принципиальных вопросов:

необходимо ли России “крупномасштабное развитие атомной энергетики”, и “формирование крупномасштабной атомной энергетики”?

целесообразно ли строительство на территории России АЭС для экспорта электроэнергии за рубеж?

целесообразен ли переход Российской атомной энергетики на замкнутый топливный цикл (с неизбежным использованием мокс-топлива).

В конце концов, это важно и для самого Минатома, чтобы не омертвлять собственные и государственные капиталы в ненужных и опасных стройках, которые никогда не будут завершены из-за противодействия общества.

“Библиотечка Российской газеты”,
1998, № 27, с. 70-79.
Аналитическая группа Программы

[Содержание] [Главная страница]