
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест
Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС
Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС
Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

*******************************************************************
*  П Р О Б Л Е М Ы  Х И М И Ч Е С К О Й  Б Е З О П А С Н О С Т И  *
*******************************************************************
****       Х И М И Я *  И *  Ж И З Н Ь              ***************
*******************************************************************
**                       Сообщение UCS-INFO.1007, 23 июня 2003 г. *
*******************************************************************
                                                          Пища наша


           ГЕНЕТИЧЕСКИ МОДИФИЦИРОВАННЫЕ ПИЩЕВЫЕ ПРОДУКТЫ
            (Радио Свобода, Запретная зона, 19.06.2003)


    Генетически модифицированные пищевые продукты.
    Марина Катыс: Говорит Радио Свобода. В эфире экологическая
программа <Запретная зона>.
    У микрофона автор и ведущая Марина Катыс.
    В Москве завершилась международная конференция <Генетически
модифицированные источники пищи: оценка безопасности,
законодательная база и маркетинг>. Ее организаторами выступили
три российских министерства - здравоохранения, сельского
хозяйства, а также промышленности, науки и технологий, и две
Академии наук - сельскохозяйственных и медицинских, а также
Институт питания Российской Академии медицинских наук.
Иван Блоков, директор по кампаниям <Гринпис-Россия>, -
противник генетически модифицированных пищевых продуктов.
 Иван Блоков: Когда сторонники генно-инженерной сельскохозяйственной
продукции говорят о том, что мы пытаемся противодействовать развитию
биотехнической науки, это - неправда. Они искусственно, намеренно и
специально смешивают понятие <биотехническая продукция> (которая
включает, например, крайне важный препарат инсулин, который, безусловно,
должен производиться, и массу других биотехнических вещей, которые
производятся в закрытых системах) и понятие <сельскохозяйственная
продукция> ( которая может быть произведена как с использованием
биотехнологий, так и без их использования).
    Нас пытаются заставить есть сельскохозяйственную продукцию,
которая может быть получена без использования биотехнологий и
которая, безусловно, не будет наносить того потенциального и
реального вреда окружающей среде, который уже наносит
сельскохозяйственная продукция, созданная с помощью генно-
инженерных методов.
    Дело в том, что растения, полученные с помощью генно-инженерных
методов устойчивы, например, к одному конкретному виду пестицида или
гербицида, который - по случайному совпадению - производится той же
самой фирмой <Монсанта>, которая разрабатывает и саму
генно-модифицированную сою. Продуктивность этой сои ничуть не выше,
урожайность - такая же, эта соя не отличается по вкусу, она не отличается
ничем, кроме устойчивости к пестициду <Раундап>. Но с другой стороны, она
накапливает гораздо больше самого пестицида, и фирма пытается нам доказать,
что это - новости науки.
 Марина Катыс: По оценке Госсанэпиднадзора и Министерства промышленности,
науки и технологий Российской Федерации, в 2002 году российскими
производителями было выпущено биотехнической продукции на 12 миллиардов
рублей (около 400 миллионов долларов). При этом российский рынок
ГМ-продуктов превышает один миллиард долларов, только ежегодный импорт
ГМ-продуктов оценивается в 650 миллионов долларов. Продолжает Иван Блоков.
 Иван Блоков: Из тех этих 650 миллионов долларов, на которые нам
поставляется сельскохозяйственная биотехническая продукция (давайте
использовать правильный термин), около 30 процентов - это продукция,
поставляемая к нам из США. Причем за последние три года поставки
генно-модифицированной сои и соевых продуктов из США выросли в сто раз.
Большая часть нашего рынка захвачена продукцией, поставляемой из США,
которая была разработана конкретно фирмой <Монсанта>.
 Марина Катыс: В то же время, по мнению вице-президента Российской
Академии сельскохозяйственных наук, академика Льва Эрнста,
финансирование биотехнологий в России является совершенно недостаточным.
 Лев Эрнст: Это в значительной степени задерживает прогресс в этой
области. Хотя интеллектуальный потенциал в этой области у нас достаточен.
Главным образом, эти исследования финансируются за счет наших
отечественных фондов, и только в небольшой степени - имеются иностранные
инвестиции.
 Марина Катыс: Небольшая степень - понятие расплывчатое. Каково же
реальное участие иностранных компаний в финансировании российских
исследований и научных работ в области генной инженерии? Академик
Константин Скрябин, возглавляющий Центр <Биоинженерия> Российской
Академии Наук, утверждает, что его центр не получает от фирмы <Монсанта> -
главного лоббиста генетически модифицированных продуктов - никакого
финансирования.
 Константин Скрябин: Практически (кроме нескольких грантов), к сожалению,
российская биотехнология не имеет финансирования из-за рубежа - я вам
могу это ответственно сказать. Вы можете говорить о грантах Интаса, вы
можете говорить о грантах Коперника. Мы пробуем сейчас интегрироваться в
Шестую рамочную программу Европейского сообщества. Есть несколько грантов,
связанных с медицинской и фармакологической тематикой, в основном - это
фундаментальные науки.
    Содержат ли многонациональные корпорации исследователей и
исследования или не содержат? Мы имеем совместный проект с фирмой
<Монсанта>, по этому совместному проекту <Монсанта> ни одного доллара не
платит нашему институту, они передали гены и некоторые технологии.
Российское правительство сейчас пробует сделать несколько очень
резких шагов, в том числе финансовых, в области агробиотехнологий.
Существует один проект - это 5 миллионов долларов на три года - и этот
мегапроект связан как раз с трансгенными растениями. Центр <Биоинженерия>
выиграл этот грант полгода тому назад, финансирование открыто. Это -
получение трансгенных растений (сахарной свеклы и картофеля) и создание
системы семеноводства этих трансгенных растений.
 Марина Катыс: Разговоры о деньгах всегда вносят напряженность в
отношения. Особенно, когда речь идет об иностранных вложениях, даже если
они и не имеют прямого денежного выражения. Слово директору по кампаниям
<Гринпис-Россия> Ивану Блокову.
 Иван Блоков: Фирма <Монсанта>, оказывается, не передавала никаких
финансов Центру <Биоинженерия>. Нет, естественно, она платила только
Институту питания: например - за исследования генно-модифицированной
картошки. Деньги все равно в Россию текли. Но с другой стороны, что
передала <Монсанта>? - Гены и технологии. И как вы думаете, чья будет
картошка, разработанная нашим Центром <Биоинженерия>? Центр будет
использовать гены фирмы <Монсанта>, которые запатентованы. Если фирма
<Монсанта передала гены, то интеллектуальная собственность на полученную
продукцию будет принадлежать фирме <Монсанта> или, по крайней мере, она
будет принадлежать Центру <Биотехнология> и фирме <Монсанта>. Российской
Федерацией и российской наукой как наукой здесь и не пахнет. Это просто
будут примененные на российской почве технические методы, которые уже
были использованы при создании этих продуктов.
 Марина Катыс: Последние годы отсутствие финансирования стало
для российских исследовательских институтов особенно ощутимым.
Могут ли в этих условиях российские биотехнологии конкурировать
с западными разработками в этой области? Говорит академик Российской
Академии сельскохозяйственных наук Константин Скрябин.
 Константин Скрябин: Во всем объеме - гарантировано нет. Понимая
именно это, руководство страны (в лице президента - прежде всего)
говорит о том, что если мы не переведем нашу экономику с
экономики сырьевой на экономику инновационную, то это будет
катастрофа для страны уже через 5-10 лет.
Нужно объявить политическую позицию. Мы объявляем, что
биотехнология - один из девяти приоритетов в России. Но реально
сегодня нет разрешения на выращивание в стране хотя бы одного
трансгенного растения. Если мы реально пойдем на то, что мы будем
это делать - тогда у нас будут прорывы в некоторых областях. Но -
дайте политическое решение, скажите, что эти технологии
действительно нужны стране, что они будут разрешены на полях:
 Марина Катыс: Так нужны ли России генно-модифицированные растения на
ее полях? Нужны ли вообще генно-модифицированные продукты питания?
Иван Блоков считает, что ГМ-растения нельзя выращивать в открытых средах.
 Иван Блоков: Многие сторонники генной инженерии выражают
страшное сожаление в связи с тем, что в России не проводятся
испытания в открытых системах и в России не разрешен выпуск
генно-модифицированных сельскохозяйственных организмов в
окружающую среду. Это - замечательный показатель того, что
безопасность этих продуктов не доказана.
    Три продукта, которые представлялись на Государственную
экологическую экспертизу с просьбой дать разрешение на выпуск,
были отвергнуты Государственной экологической экспертизой. Это -
сахарная свекла и два вида картофеля. Отвергнуты они были потому,
что в представленных данных (которые представлялись якобы
проведшей тщательные исследования фирмой) было недостаточно
информации ни для того, чтобы четко подтвердить безопасность для
организма данного продукта, ни для того, чтобы совершенно четко и
однозначно показать его безопасность для окружающей среды.
    Итак, с одной стороны, мы имеем людей, которые пытаются
протолкнуть на рынок - я специально использую слово
<протолкнуть> - свою продукцию. С другой стороны, мы имеем
людей, которые несут юридическую (и в том числе - уголовную)
ответственность за неправильно подписанное решение. Члены
комиссии Госэкоэкспертизы могут быть посажены в тюрьму.
 Марина Катыс: В Австралии все пищевые продукты с ГМ-
ингредиентами теперь подлежат обязательной маркировке.
Государственные власти, однако, отметили, что почти все крупные
производители пищевых продуктов намерены вообще не
использовать ГМ-ингредиенты из-за дороговизны маркировки и
общего неприятия подобной продукции.
    В сентябре 2002 года в России вступило в силу постановление
Санэпиднадзора, обязывающее маркировать продукты, содержащие
более 5 процентов ГМ-источников. Однако до сих пор строчки
<содержит генно-модифицированные источники> или просто <ГМИ>
появляются на продуктах крайне редко.
    На российском рынке сейчас присутствует 52 не промаркированных
наименования продуктов, содержащих более 5 процентов ГМО. Это
прежде всего мясные продукты - сосиски и вареная колбаса,
содержащие порой более 80 процентов трансгенной сои. Всего же в
России зарегистрировано более 120 наименований продуктов с
генно-модифицированными организмами.
    Для сравнения, в европейских странах обязательной маркировке
подлежат пищевые продукты, содержащие более 1 процента трансгенного
сырья, и планируется дальнейшее снижение этого барьера.
    Но это - проблемы потребителей, которые должны бороться за свои
права. А вот тот факт, что генетически модифицированные растения,
вполне возможно, уже оказались в окружающей среде, - проблема всего
человечества. Правда, директор Центра <Биоинженерия> Российской Академии
Наук, академик Константин Скрябин не видит в этом никакой опасности.
 Константин Скрябин: Нет ни одного данного по поводу того, что эти
растения агрессивны. Нет ни одного данного, что эти растения будут
вытеснять обычные. Это мифы. Существует несколько мифов,
которые активно развиваются и почему-то пропагандируются.
 Марина Катыс: Директор по кампаниям <Гринпис-Россия> Иван
Блоков придерживается прямо противоположной точки зрения.
 Иван Блоков: Для окружающей среды подобные продукты
безусловно представляют определенную опасность. Самое первое,
что уже начало появляться, - это потеря генофонда. Например, ряд
территорий Мексики считался центром биоразнообразия кукурузы,
там были растения, в которых поддерживалась чистота исходных
линий. Сейчас эти территории загрязнены генно-модифицированной
кукурузой. Все, у нас уже не осталось ни одной точки на Земле, где
кукуруза не загрязнена генно-модифицированными растениями.
То же самое может произойти со многими другими растениями,
которые потенциально могут скрещиваться со своими дикими
собратьями и сравнимы с ними по внешнему виду.
 Марина Катыс: Но означает ли это, что постепенно генно-
модифицированная кукуруза, соя, та же свекла, картофель, если они
попадут в открытые природные среды, начнут вытеснять и замещать
собой естественные природные виды?
 Иван Блоков: В некоторых случаях это произойдет именно так. До
тех пор, пока картофель не потеряет способности вырабатывать
бети-токсин, он действительно будет замещать культивированный
вид, потому что он будет более жизнеспособен.
Ряд других растений также являются более жизнеспособными.
Например, в некоторых случаях семена хранятся дольше -
естественно, подобное растение более жизнеспособно. В некоторых
случаях они будут просто смешиваться с естественными видами, и в
итоге, конечно же, дополнительно добавленный ген просто попадет
во все естественные растения. Это не означает то, что он будет
вытеснять естественный ген, просто он будет постоянно
скрещиваться.
 Марина Катыс: Академик Российской Академии медицинских наук
Виктор Тутельян является директор Научно-исследовательского
Института питания РАМН. По его мнению, биотехнологии, применяемые в
сельском хозяйстве, оказывают на растения гораздо меньшее воздействие,
чем традиционные методы обработки.
 Виктор Тутельян: Десятки, если не сотни генов уже изменены
различными методами селекции, выбраны специальными, самыми
насильственными методами, вызывающими мультимутации. Одномоментно
изменяются сразу десятки генов, когда обрабатывают семена радиацией
или когда обрабатывают сильным мутагеном - допустим, четыреххлористым
углеродом. То есть, сравнив сегодняшние культурные растения с
прародителем, мы можем даже не узнать его по внешнему виду.
А здесь - изменен один ген, ответственный за синтез белка. Более
ювелирного воздействия нет.
    То, что проверено с использованием самых современных методов -
то безопасно для нас и для будущих поколений. Это мы можем
гарантировать. Только после этого продукт регистрируется.
 Марина Катыс: Очень хочется верить академику Виктору Тутельяну,
но тогда как быть с заключениями, сделанными сотрудниками его
же Института питания?
Подробнее об этом Иван Блоков.
 Иван Блоков: Когда сторонники генной инженерии подчеркивают,
что генно-инженерные продукты безвредны, они, мягко говоря,
лукавят. Дело в том, что первые генно-инженерные продукты
появились на рынке в 1993 году (табак появился чуть раньше). За
прошедшие 10 лет прямые последствия на населении проявиться не
могли.
    Что касается исследований, у меня в руках имеется отчет нашего
отечественного Института питания Академии медицинских наук,
довольно солидного научного учреждения. В соответствии с этим
отчетом, наблюдается совершенно четкое и ясное, очень негативное
влияние генно-модифицированного картофеля на организм
подопытных крыс. В частности, в результате потребления генно-
модифицированной картошки у крыс статистически достоверно
изменяется состав крови, изменяются размеры внутренних органов и
в значительно большем (в четырехкратном) количестве появляются
небольшие патологии внутренних органов. Как вы думаете, можно считать
это доказательством безопасности? - Конечно нет.
    Серьезные исследования должны проходить как минимум несколько
лет на многих поколениях крыс и в какой-то степени, возможно, и на
людях, чтобы понять - данные продукты реально являются
безопасными или опасными? Сейчас есть только основания
предполагать, что для людей эти продукты могут представлять
опасность - доказательств обратного не существует.
 Марина Катыс: Однако ученые, занимающиеся разработкой
генетически модифицированных организмов, настаивают на полной
безопасности их методов, ссылаясь на природные мутации. Вице-
президент Российской Академии сельскохозяйственных наук
академик Лев Эрнст из их числа.
 Лев Эрнст: Вся эволюция и селекция основаны на том, что гены
мутируют. На основании этих мутаций, на основании многовекового,
тысячелетнего отбора мы создали все культурные растения и
животных. Основой является мутантная, совершенно
неопределенная изменчивость. Она, казалось бы, более опасна, чем
тот факт, что мы вводим известный ген. Мы знаем, что этот ген
производит, мы, наконец, изучаем животных с этим геном, смотрим
продукты, которые получили.
    Конечно, все новое имеет огромный психологический барьер,
возникают всякие сомнения. Но драматизировать положение, как
делают многие средства массовой информации, придумывать
различные чудеса (а не могут ли эти гены потом с пищей попасть в
организм и встроиться в организм человека?) нельзя.
Эволюция сделала так, чтобы предохранить организм от всего этого.
Ведь каждый из нас ежедневно потребляет миллиарды чужеродных
генов. Сколько каждый из нас съел свинины, и ни один пока еще не
превратился в свинью.
 Марина Катыс: Довод, что и говорить, сокрушительной силы, но, к
сожалению, абсолютно вне научной дискуссии. Поэтому предлагаю
послушать аргументацию академика Российской Академии медицинских наук,
директора НИИ вакцин и сывороток Бориса Семенова.
 Борис Семенов: У нас существует система иммунитета, которая
обеспечивает защиту от генетически чужеродной информации. И
только благодаря иммунитету человек выживает в современных
условиях. Это надо четко представлять и знать.
    Та дискуссия, которая идет сейчас, напоминает то, что было в
Англии 202 года тому назад. Тогда, после того, как была предложена
вакцина для защиты от оспы, появились журналы, в которых
доказывалось, что любой, кто привьется против оспы, получит
копыта и рога. Это действительно так было, и для того, чтобы
преодолеть страх, было принято политическое решение: королевская
семья первая вакцинировалась.
    То же было в России: сначала вакцинировали членов императорской
семьи, а потом - началась массовая вакцинация. Страх человека перед новым.
 Марина Катыс: Академик Виктор Тутельян считает, что главное -
правильно подготовить население к внедрению новых генетически
модифицированных продуктов.
 Виктор Тутельян: Мы должны обучать население новым технологиям,
готовить к новым технологиям. Неподготовленность населения может
привести к тому, что, шарахаясь из стороны в сторону, можно выплеснуть
вместе с грязной водой и ребенка, что мы часто и делаем.
   12 лет назад погубили отечественную биотехнологическую
промышленность. 10 заводов производили 1,5 миллиона тонн белка,
вполне полноценного по аминокислотному составу, и на этом
держалась птицеводческая промышленность и часть
животноводства.
    Из 10 заводов на двух или на трех были более высокие, чем
допустимо, выбросы этого белкового продукта в атмосферу, у
населения возникли аллергические реакции, где-то - бронхиальная астма.
    Вместо того, чтобы перекрыть эти выбросы и усилить контроль,
подработать технологию (промышленность была готова это сделать
довольно быстро), 11 лет назад было принято политическое
решение: давайте заводы перепрофилируем или закроем и будем
выращивать сою. - Естественно, сою мы не вырастили, заводы
закрыли, птицеводческую промышленность почти полностью
потеряли и половину животноводства - тоже потеряли.
 Марина Катыс: История с закрытием заводов, производивших искусственный
белок для сельского хозяйства, не так проста, как рассказывает академик
Тутельян. Слово Ивану Блокову.
 Иван Блоков: Когда 12 лет назад закрывали отечественные заводы по
производству искусственных белков, это было вызвано совершенно
четкой, явно и очевидной необходимостью. Данные заводы, - я
присутствовал во время протестов населения против деятельности
такого завода в Киришах - протесты против их работы были
вызваны тем, что выбросы заводов четко и ясно вызывали аллергию
у значительного количества детей в поселках. Избежать этого путем
фильтрации или каких-то дополнительных устройств, (которые,
наверное, пытались устанавливать, по крайней мере, технологии
менялись) - не удалось. И когда выяснилось, что это сделать
невозможно, заводы были закрыты.
   И когда сейчас говорят, что тогда, 12 лет назад, птицеводство и
половина животноводства России были погублены из-за того, что
перестали выпускать биотехнологический белок, то - извините - это
вызывает только смех. Неужели, кто-то согласится, что у нас
погибло животноводство и птицеводство из-за того, что мы
перестали выпускать белок? Неужели в нашей стране нет других
причин? Почему же тогда погибла вся остальная промышленность?
 Марина Катыс: Мы находимся сегодня в ситуации, когда очень
известные и маститые ученые, занимающиеся разработками новых
пищевых продуктов, содержащих ГМ-источники, настаивают на том,
что эти продукты - абсолютно безвредны, что они очень
перспективны, что они позволяют улучшить урожайность, и вообще
- это то <новое>, от которого косное <старое> всегда приходит в
ужас и тем самым тормозит научный прогресс.
Так ли это на самом деле? Или, может быть, этими людьми (очень
уважаемыми, академиками) движет в большей степени научный
интерес, а не ответственность за практическое применение их работ?
 Иван Блоков: К сожалению, большинство из известных ученых,
которые прямо поддерживают биотехнологию, никогда в глаза не
видели результатов практических исследований. Нам тоже не
удалось достать результаты исследований - за исключением одного
отчета Института питания Академии медицинских наук.
Этот Институт питания не отвечает на запросы граждан и
организаций и не предоставляет информацию о том, что происходит.
Ученые также не могли ее получить. Поэтому они судят, в основном
опираясь на мнения своих немногих коллег, которые имеют
информацию. Возможно они поддерживают внедрение ГМ-продуктов из-за
своих научных интересов или желая привлечь инвестиций зарубежных фирм.
Возможно, некоторые заинтересованы в привлечении просто финансов для
поддержания жизнедеятельности их научных институтов и их собственной
научной деятельности. Вот что движет людьми, которые явно
поддерживают биотехнологии и, возможно, в какой-то мере знакомы
с результатами испытаний на безопасность.
    В то же время существует огромное количество ученых из той же
области (например, ведущие сотрудники Института физиологии
растений) которые считают, что выпускать организмы в
окружающую среду - преждевременно, что преждевременно
использовать их для питания. Этой же позиции придерживается
практически большая часть ученых, которые тщательно работают с
этими продуктами в Европейском союзе.  Очень многие ученые в
мире против.
   Биотехнологии должны развиваться. Наука должна развиваться. Есть
масса безопасных областей или областей, где опасность применения
может быть легко предотвращена. В первую очередь, это - закрытые
системы производства лекарственных препаратов.
Но ни в коем случае мы не должны повторять ошибку, которая была
совершена в Австралии, когда туда привезли кроликов. Или в Новой
Зеландии, когда туда привезли кошек. Вы знаете, что произошло в
Новой Зеландии, когда туда приехали кошки? - Там больше нет
птиц, в Новой Зеландии просто больше нет птиц.
Сейчас мы выпускаем некоего джинна из бутылки, и мы не знаем -
что будет.
 Марина Катыс: Маркировка ГМ-продуктов обязательна в Европе,
Японии, Австралии, Новой Зеландии и некоторых других странах.
Власти США упорно от нее отказываются, хотя в американских
магазинах ГМ-продуктов больше, чем где-либо в мире.
Врачи и ученые предупреждают, что ГМ-пища может иметь
повышенный уровень токсинов, вызывать аллергии и ускорять
распространение устойчивости к антибиотикам.

**************************************************************
* Бюллетень выпускается Союзом "За химическую Безопасность"  *
*                       (http://www.seu.ru/members/ucs)      *
* Редактор и издатель Лев А.Федоров.   Бюллетени имеются на  *
* сайте:        http://www.seu.ru/members/ucs/ucs-info       *
* ***********************************                        *
*      Адрес:  117292 Москва, ул.Профсоюзная, 8-2-83         *
*      Тел: (7-095)-129-05-96, E-mail: lefed@online.ru       *
**************************     Распространяется              *
* "UCS-PRESS" 2003 г.    *     по электронной почте          *
**************************************************************
Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск
Подпишитесь на электронный бюллетень "Химия и жизнь"