
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

#################################################################
########## ЭКОЛОГИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА ****************##
#######**** ***************************************************##
#### Сообщение ECO-HR.759, 27 июня 2002 г. ****************##
#################################################################
Право на не-шемякин суд

ДЕЛО ПАСЬКО: БАНДА ПОД КРЫШЕЙ СУДА - В РЕЖИМЕ ШТАМПА

"СУД"
25 июня 2002 г.
Новости SEU.RU
Дело Пасько: основные обвинения сняты - приговор остался
Осужден за отсутствием события преступления
http://www.seu.ru/cci/campaign/pasko/court.htm
Военная коллегия Верховного суда РФ вписалa свою главу в хронику
абсурда: высшая судебная инстанция страны сегодня продемонстрировала
свою приверженность "лучшим" тоталитарным традициям. "Самый
справедливый суд" оставил в силе с самого начала абсолютно абсурдный
приговор по делу журналиста-эколога Григория Пасько, сделав его еще
более бессмысленным.
forestru@online.ru

ЛЮДИ
АКЦИИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ!
Продолжается неделя защиты прав политзаключенных в России. 26 июня в
Москве в 17.30 у Соловецкого камня состоялся пикет, организованный
Московской организацией Демократического Союза (ДС), Российским
движением за независимость Чечни (РДНЧ), и Революционным контактным
объединением (РКО). Участники акции развернули плакаты в защиту Андрея
Деревянкина, Григория Пасько, Виктора Сутягина, Евгения Новожилова и
Андрея Доценко.
dpn@etel.ru, 27 июня 2002 г.

ГРИГОРИЙ ПАСЬКО: ЗАМЕТКИ ИЗ СИЗО
О ТОМ, КАК НАМ ЛГУТ
Как-то в очередной раз я приехал на флотилию атомных подводных
лодок Тихоокеанского флота в бухту Чажма. Начальник службы радиационной
безопасности (СРБ), у которого я намеревался взять интервью, поручил
своему подчиненному заняться мной: сопроводить на списанные атомные
подводные лодки, ответить на вопросы. Только в конце дня я вновь его
увидел, он все еще был занят написанием какого-то документа. Как
выяснилось - писал отчет в службу радиационной, химической и
биологической защиты (РХБЗ) флота. Причем, не какой-то там годовой или
квартальный отчет, а что-то вроде справки, которые требуются внезапно,
а потом пылятся невостребованными на столах у руководства.
Итак, в день - одна справка-отчет. Позже я не раз обращал внимание
на то, что на флоте свято соблюдается традиция: не спеши выполнить
приказ, дождись приказа об его отмене. Возможно, начальник СРБ тогда
приказа об отмене приказа написать справку и дождался. Но в других
службах, управлениях, в частях и на кораблях я не раз сталкивался с
фактами, подтверждающими формулу: один день - одна справка.
А теперь от преамбулы - к факту.
18 марта 2002 года начальник РХБЗ ТОФ контр-адмирал Александр
Максимов провел пресс-конференцию во Владивостоке, на которой сообщил
журналистам то, что сообщает командование ТОФ обычно: радиационная
ситуация на флоте - под контролем. Была также сообщена цифра: за год
только в районе бухты Чажма проведено более 30 тысяч экспертиз и
анализов.
Путем нехитрых подсчетов можно сделать вывод, что только одна СРБ,
та самая, в которой я побывал, составляет в день 80
справок-отчетов-экспертиз. В час - по 8 штук. Каждые 10 минут -
справка. Чуть медленнее, чем блины пекут.
Отсюда вывод: нам - врут! Опять, снова, все еще, вечно, беспросветно -
какое хотите слово такое и вставьте: смысл останется неизменным. И это
притом, что журналисты на пресс-конференции практически не задавали
вопросов. Во-первых, боялись. Во-вторых, не знали, о чем спрашивать. А
ведь поводом к очередной лжи Максимова стало сообщение врача СЭС того
района: ее дозиметр зашкаливает в центре населенного пункта, по
дорогам которого ездят военные машины. Позже выяснилось, что машины
"что-то" возят по маршруту "плавмастерская с радиоактивными отходами -
могильник радиоактивных отходов в бухте Сысоева".
Словом, командование ТОФ сделало очередную попытку отбрехаться.
Журналисты сделали вид, что поверили. Отходы возят туда - сюда.
Конкретной информации по-прежнему нет.
Тотальная ложь скреплена круговой порукой. Незадолго до очередного
ареста я поинтересовался у гражданского специалиста из Минприроды,
почему он покрывает ложь флотских "спецов". Он ответил: не
сегодня-завтра меня могут сократить. Не сокращают только потому, что у
меня есть допуск к работе с секретными документами. Допуск есть
потому, что я покрываю ложь.
Не мною подмечено, что после начала "дела Пасько" на Дальнем Востоке
резко сократилось количество публикаций на тему радиоактивных отходов
и утилизации атомных подводных лодок. Их почти нет. То есть, как
минимум с одной из своих задач КГБ-ФСБ справилась. По принципу: нет
публикаций - нет проблем.
Теперь поговорим о ... языке. И до ареста, и особенно во время
следствия и суда я имел неудовольствие общаться с разного рода
субъектами (чиновники ТОФ, прокуратуры, ФСБ, суда), в чьи обязанности
входит не только соблюдение законов, но и надзор за соблюдением этих
законов другими лицами. Выяснилось - и довольно скоро! - что они
совершенно иначе понимают написанное в законах. Признаюсь, я был в
шоке. Я не мог даже представить себе, что, разговаривая на одном и
том же языке, можно абсолютно не понимать друг друга. Случай с моими
оппонентами был особенно тяжелым: они не понимали значение слов, фраз,
предложений. Они по-своему, подчас откровенно по-идиотски понимали
требование уголовного и уголовно-процессуального кодексов, закона о
гостайне. Вот простейший пример. После суда каждый из участников
процесса имеет право ознакомиться "с производством по делу". Мне
представили только протокол судебного заседания, отказав в
предоставлении всех материалов по делу, вещественных доказательств,
исследовавшихся в суде. Аргумент судьи был такой: производство по
делу - это только протокол, а не все материалы.
Не стоит задаваться вопросом - а кто их учил? Их всех так учили.
И учителя их еще живы. И долго будут жить.
Все это - тотальная ложь, разговоры на разных языках, страх,
умолчание - отнюдь не свидетельствуют о безоблачном будущем нашего
журнала. Но я убежден: чем больше будет попыток сейчас докопаться до
истины, тем легче будет нашим детям жить и работать в этой стране.
Григорий Пасько, 20 апреля 2002 г., СИЗО-25/1, камера no.95

ЯЗЫК ИХ - ВРАГ НАШ
В одном из газетных интервью запомнилась фраза психолога: "Можно
ли высказать комплекс Эдипа с большей точностью и откровенностью, чем
это выражает матерная конструкция?". Психолог, как человек умный,
тактичный и интеллигентный, саму матерную конструкцию не назвал. Но
наверняка все поняли, о чем идет речь. Это пример понимания и
грамотного владения человека русским языком.
Когда я читаю некоторые формулировки законов, судебные определения
и приговоры, обвинительные заключения, я нередко вспоминаю ту самую
матерную конструкцию. И Эдипов комплекс тут не при чем. При чем -
"великий и могучий" русский язык, которым люди, называющиеся (подчас
по явному недоразумению) законодателями, судьями, следователями и
прокурорами владеют совершенно отвратительно.
Вот один из типичных и безобидных примеров. Из постановления
районного судьи: "Учитывая, что по делу отпали основания приостановления
производства по делу, следует возобновить производство по делу и
назначить судебное заседание по делу". Иногда встречается такое: из
обвинительного заключения: "...Допрошенная Чеборяк показала, что ее
сын Дмитрий позвонил домой и сказал, что у него все нормально, что его
насильно увезли и бьют, но скоро отпустят".
В приведенных выше примерах смысл, к счастью, уловить можно. Но ведь
нередки случаи, когда в документах, называющихся юридическими, он
отсутствует напрочь. Вот что записано в протоколе судебного заседания
по "моему" делу: "Председательствующий задал вопрос эксперту:
"Является ли эта воинская часть режимной? Эксперт ответил: "Когда как".
И все. И никаких вопросов больше у председательствующего не возникло.
Вопросы адвокатов, как это нередко бывает, в протокол не попали. А вот
еще фраза: "Эти документы не были осмотрены, но не были приобщены".
Как ее расшифровать?
Нелепости попадаются и в определениях Верховного Суда РФ. Вот пример
из определения военной коллегии от 12 февраля 2002 года: "Министр
Обороны РФ, издавая приказ no.055 от 10 августа 1996 года,
...действовал в соответствии с требованиями .... правил...,
утвержденных 13 августа 1997 г.". Здравомыслящему человеку ясно, что в
1996 году министр ну никак не мог руководствоваться правилами, которые
будут написаны через год.
Неточности, небрежности, ляпы в юридических документах чреваты
вынесением неправосудного решения, могут привести к судебной ошибке. К
сожалению, судьи нередко игнорируют требования русского языка. За этим
игнорированием лично я усматриваю наплевательское отношение судей к
судьбам людей. Может еще и поэтому в России так катастрофически мало
оправдательных приговоров.
Почему я говорю только о судьях? Потому что суд - это последняя
инстанция, которая уполномочена исправить ошибку следователя и
прокурора, действующих, как правило, в одной, обвинительной связке и
зачастую обладающих более низким интеллектом, чем судьи и адвокаты.
Недавно я столкнулся с тем, что судьи Тихоокеанского флотского
военного суда не знают, что такое "судопроизводство". Это не смешно, а
скорее печально. Причем председатель этого суда утверждал меня, что
материалы всего уголовного дела не являются "материалами производства
по делу" и в процессе подготовки к написанию кассационной жалобы я не
имею права с ними знакомиться.
Налицо очевидное неодинаковое и неоднозначное понимание значения слов
разными людьми. Причем юрист-адвокат и юрист-судья нередко по-разному
понимают одни и те же формулировки. С этим, конечно же, надо что-то
делать. Учить судей русскому языку? В конце каждого Закона писать
словарь употребления терминов, глоссарий своего рода? Всякий раз
обращаться за разъяснениями к законодателю или в Институт Русского
языка?
Кстати, о законодателе. Изначально собака непонимания зарыта
именно в его формулировках. На мой взгляд, законодатель должен нести
ответственность за такие формулировки: " В случае отсрочки
приостановления исполнения постановления.... течение срока давности
приостанавливается до истечения срока отсрочки или срока
приостановления". Это, если кому интересно, из Кодекса об
административных правонарушениях.
Плохо, если закон не исполняется гражданами. Гораздо хуже, если
он не исполняется теми, кто должен стоять на его страже. И уж совсем
гибельно для правового государства наличие возможностей трактовать
законы так, как кому вздумается. Наверное, надо издать закон,
запрещающий вольную трактовку законов. В связи с этим вспоминается
предисловие Юстиниана к Дигестам. Император повелевал: "Мы запрещаем
давать другие интерпретации этих законов, которые не могут быть ничем
иным, как извращением...тот, кто это сделает, будет повинен во лжи, а
их произведения будут преданы огню".
Сегодня огнем от сожженных приговоров, в основе которых ложь судей,
можно в течение всей зимы отапливать Приморский край.
Извращениям в трактовке законов во многом способствует абсолютная
безнаказанность судей. Получается, что полуграмотного самодура-судью и
наказать никак невозможно. Судьи - вне закона? Недавно вступил в силу
новый закон "Об органах судейского сообщества в РФ". Есть в нем
строчки о представителях общественности в квалификационных коллегиях
судей. Так вот этим представителям предписано во внеслужебных
отношениях избегать умаления авторитета судебной власти. А если эта
власть дает повод для своего умаления?
Право судьи трактовать закон так, как ему заблагорассудится, заложено
в виде нелепой формулировки в УПК РСФСР, ст. 16 которого гласит, что
"судья разрешает уголовные дела в соответствии с социалистическим
правосознанием". При этом определение этого непонятного правосознания
в законе не приведено. Статья 71 УПК РСФСР предоставляет судьям,
прокурорам и следователям право оценивать доказательства по своему
внутреннему убеждению, руководствуясь законом. Но если перечисленные
еще не в состоянии понять закон и трактуют его по-своему, то и
внутреннее убеждение у них будет соответствующим, причем далеко не
всегда совпадающим с принципами законности, справедливости, гуманизма.
Немецкий философ Гадамер говорил: "Всякий, кто вообще понимает,
понимает иначе". Представляю, какое поле деятельности у судей для
беззакония, для полета их буйных фантазий только потому, что они иначе
понимают закон!
А если учесть, что законы противоречат Конституции РФ и друг другу?
Скольких офицеров посадили в тюрьмы КГБ - ФСБ на пару с судами только
потому, что иначе трактовали Конституцию и приказы министра обороны о
секретах и контактах офицеров с иностранцами?!
Что-то, видимо, надо делать и со свистопляской ведомственных
инструкций и приказов, вольно трактующих законы. Дело доходит до
откровенного идиотизма: в вооруженных силах федеральные законы
считаются мертвыми и "неработающими" до тех пор, пока они не будут
"введены в действие" соответствующими приказами министра обороны! Боле
того, потом выясняется, что в приказах этих извращена сама суть
законов. (Как тут снова не вспомнить Юстиниана с его запретом
извращать законы интерпретациями?!)
Одним из решений проблемы неоднозначных трактовок закона является
повсеместное введение института присяжных заседателей. Есть
вероятность, что 12 присяжных, одинаково трактующих закон смогут
убедить одного судью, понимающего этот же закон иначе. Если же
выяснится, что по одной формулировке закона появилось 12 различных
мнений, значит, эту формулировку можно смело выбросить в корзину.
Французский математик и философ Рене Декарт сказал: "Определите
значение слов, и вы избавите мир от половины его заблуждений".
Думается, что определение точности юридических формулировок не только
спасет от заблуждений, но и сохранит кому-то жизнь. Так что нельзя
недооценивать русский язык и степень вреда идиотов, игнорирующих его.
Григорий Пасько, 29 мая 2002 г., СИЗО-25/1, камера no.95

О НИЧТОЖЕСТВАХ И НИЧТОЖНОСТИ
"Как и большинство людей, знакомых с судопроизводством, он относился
к суду без всякого уважения", Джером К.Джером
В этих заметках по поводу вынесения мне приговора я хочу коснуться
тех тем, которые не стали объектом чьего-либо внимания, потому что они не
исследовались судом. Более того, суд по причинам, о которых можно
догадываться, постарался не заметить их.
Взять, к примеру, цензуру. На втором процессе, как и на первом, о
ней прямо и четко говорили журналист флотской газеты "Боевая Вахта"
Анатолий Фомин, чиновник этой газеты капитан I ранга Владимир Верховод
и Юрий Отекин, последний редактор. Говорили о том, что в газете
существует махровая цензура, что есть даже два штатных цензора,
которые вмешиваются в редакционный процесс и нередко заставляют
журналистов переписывать свои материалы.
Допрошенный в суде в качестве свидетеля цензор Большаков подтвердил
это. Фактически он признал, что неоднократно совершал преступление,
предусмотренное ст. 144 УК РФ - воспрепятствование законной
профессиональной деятельности журналистов.
Суд постарался не заметить этого. Между тем ст.108 УПК РСФСР гласит:
поводом к возбуждению уголовного дела является непосредственное
обнаружение судом признаков преступления.
К сказанному надо добавить, что в "Боевой вахте", как и в целом в
российских вооруженных силах, существует цензура. Похоже, Конституция
РФ, запрещающая цензуру, в армии России не действует.
В суде, так или иначе, ежедневно приходилось сталкиваться с
нарушениями УПК, допущенными эфэсбешниками в ходе предварительного
следствия. Причем не только с такими вопиющими, о которых защита
вынуждена была делать самостоятельные заявления (и которые все до
единого - свыше 20-ти были проигнорированы судьей), но десятки вроде
бы мелких.
Например, в ходе следствия меня около 20 раз допрашивали без участия
адвокатов. Письма, которые из СИЗО я писал в прокуратуру - главную
военную и генеральную, в Верховный Суд РФ, в другие инстанции - до
адресатов не доходили, а оседали прямиком в УФСБ по ТОФ. Более того,
идиоты из УФСБ подшили их к материалам уголовного дела, чем явно
указали на нарушение ими закона "О содержании под стражей обвиняемых и
подозреваемых в совершении преступлений".
Суд не заметил этого.
Одним из вопиющих фактов судебного произвола стало невручение мне
копии обвинительного заключения. Два судебных заседания состоялись
притом, что я не знал, в чем меня обвиняют. Обвинительное заключение
мне вручили только спустя два месяца после приговора - в феврале 2002
года.
Суд абсолютно проигнорировал заявление свидетелей о том, что во время
предварительного следствия органы ФСБ оказывали на них давление,
запугивали возбуждением против них уголовных дел, обещали организовать
"неприятности" по работе и т.д.
Апофеозом беззакония стало назначение судом трех (!) экспертиз по
протоколом осмотра вещественных доказательств. Все три экспертизы
установили факты фальсификации сотрудниками УФСБ по ТОФ подписей
понятых на этих протоколах. И что же? Суд, сам же назначивший эти
экспертизы, ни одним словом не обмолвился о них в своем приговоре!
Между тем фальсификация материалов уголовного дела - это законченное
преступление, за которое уголовным кодексом РФ предусмотрено наказание
в виде лишения свободы сроком до семи лет.
Из фактов абсурда характерно следующее. В течение нескольких лет суд
Тихоокеанского флота на своем широком столе из угла в угол
перекладывал какие-то бумажки, со ссылкой на обвинительное заключение,
указывая, что они были изъяты у меня на квартире. Протокол обыска,
между тем, свидетельствовал, что они там не изымались. Допрошенные 60
свидетелей документы эти как украденные у них или подаренные ими не
опознали.
Второй судебный процесс завершился, так и не установив происхождение
этих документов. До сих пор никто не может опровергнуть мое
утверждение о том, что эти бумажки были подброшены гэбешниками к числу
тех, что изымались на квартире.
И суд снова не заметил такой "мелочи".
Далее. Известно, что во время первого судебного процесса в суд
поступило свыше 24 тысяч писем со всего мира. Так или иначе, эти
письма должны были быть переведены на русский язык с приобщением после
их рассмотрения к материалам дела. Первый суд этого не сделал. Во
время второго процесса на имя председателя суда пришло около 500
писем. Участники процесса узнали об этом спустя три месяца после
вынесения приговора.
Суд проигнорировал эти письма. Из них хочу выделить одно - обращение
академика Дмитрия Лихачева с просьбой изменить мне меру пресечения под
его личное поручительство. Судья Савушкин поначалу даже не стал
рассматривать письмо академика. Я, помнится, сильно возмутился этим. А
прокурор Осипенко прошипел: "Да кто он такой?". Действительно, кто
такой для военного суда академик Лихачев? Бывший зэк, политкаторжанин.
А кто такие для всех этих судей, гэбистов и прокуроров Гранин,
Искандер, Вознесенский, Битов, Мориц, Ахмадулина, Табаков, Чурикова,
Юрский, Ростропович, Горбачев, Яблоков и сотни других, чьи фамилии
известны во всем мире и чьими делами и талантами славна Россия? Они
прислали письма в мою защиту. Но для военного суда все они - никто,
и звать их никак. Неудивительно поэтому, что ни в одном из судебных
протоколов нет и следа от изучения или хотя бы приобщения к делу
обращений этих уважаемых людей.
Кстати, о протоколах. Они искажены до неузнаваемости. Мы с адвокатами
постоянно требовали проведения аудиозаписи судебного заседания. Нам
под предлогом секретности было отказано. В результате несовершенства
УПК (закон никак не предусматривает урегулирования взаимоисключающих
друг друга замечаний на протокол, которые могут быть поданы защитой,
осужденным и прокурором) судья своим постановлением отверг все наши
замечания (около 900).
Ушел суд и от оценки действий командования Тихоокеанского флота.
Напомню: я признан виновным в том, что "незаконно проник" на секретное
заседание руководства флота и сделал там секретные записи. На
заседании присутствовали, по словам свидетелей, 30 человек. Суд
допросил четверых из них. Из этих четверых ни один там меня не видел.
Но, - сказали они, - я мог там быть.
Возникает вопрос: если я там был незаконно, то как стало возможным
проникновение постороннего человека в святая святых - штаб флота, да к
тому же на секретное заседание, где присутствовало все командование флота?
Вы будете смеяться, но суду это не стало интересным. Суд даже не
удосужился выяснить, кто конкретно составлял списки приглашенных на
заседание и кто проверял вход в зал заседания.
Признав незаконным мое присутствие в штабе флота, суд обязан был
вынести частное определение в адрес командования ТОФ по факту
нарушения должностными лицами инструкций о допуске лиц на закрытое
мероприятие.
Частного определения не было. Виновных не было. Все хорошо на флоте.
Списка никто так и не увидел. А между тем, в том списке, который штаб
флота представил в суд, в числе приглашенных есть моя фамилия. Так
было ли незаконное присутствие на заседании? Суд предпочел не искать
ответа и на этот вопрос.
Суд вообще очень вольно отнесся к требованиям законов. Например,
не дал оценку действиям сотрудников ФСБ в соответствии с законом о ФСБ.
Ситуация вырисовалась после приговора такая: был офицер, за которым
в течение нескольких лет ФСБ вела слежку, прослушивала все его
телефонные переговоры, вскрывала и прочитывала всю почту и т.д.
Результатов - ноль. В последний год ФСБ, как можно понять из
обвинительного заключения, замечает, что офицер этот начинает
передавать представителям иностранных спецслужб секретные материалы. И
передает их в течение года. И что же делает наша умная ФСБ? Правильно -
продолжает следить. А что должна делать в соответствии с законом о
ФСБ? Должна с самого начала предупредить офицера о нежелательности
контактов с иностранными агентами и прекратить утечку секретов. Из
обвинительного заключения следует, что ФСБ сознательно допускала
утечку секретов, ожидая чего-то. Чего? Да ничего! Потому что не было
никакой передачи и утечки, с чем согласился и прокурор в суде. И сам
суд в своем бездарном приговоре.
Примечательно также, что ни органы ФСБ, ни суд ТОФ так и не
удосужились предъявить обвинение иностранцам, по чьим якобы просьбам
я якобы собирал секретные сведения. Если есть исполнитель и он за
решеткой, то почему же рядом с ним за решеткой не сидит заказчик? Да
потому что не было ни исполнителя, ни заказчика! А был бред ФСБ, за
который около двух десятков офицеров из этой организации получили
звания, должности и награды. Вы думаете, им хочется с ними
расставаться? Вы думаете генералы на Лубянке не получили наград и
званий за поимку "шпиона Пасько"? Конечно же, вы так не думаете.
Как не думаете вы и о том, что в приговоре от 25 декабря 2001 года
есть законность и обоснованность. Достаточно вспомнить, что в основу
обвинительного приговора положены уничтоженные аудиозаписи. Суд пришел
к выводу, что достаточно чудом сохранившихся распечаток телефонных
разговоров якобы Пасько с якобы японцем Окано. При этом самого Окано
ни разу никто не допрашивал. При этом экспертизы голосов не
проводились. При этом никто не ответил, почему и кем были уничтожены
аудиозаписи и были ли они на самом деле?
В судебных процессах длительное время оглашались мои статьи об
экологических нарушениях на флоте, о коррупции, о незаконной продаже
на металлолом авианесущих крейсеров "Минск" и "Новороссийск". В каждой
из них есть свидетельства о совершении должностными лицами ТОФ
преступлений. Суд, конечно же, не заметил этих свидетельств.
Однако спустя несколько месяцев после вынесения мне приговора
главная военная прокуратура внезапно возбуждает уголовное дело по факту
продажи крейсеров "по вновь открывшимся обстоятельствам". Совпадение?
Может быть. Правда, затея эта - липовая. Дело в том, что в
следственную бригаду вошли сотрудники прокуратуры ТОФ - той самой,
которая с маниакальным упорством игнорировала все мои статьи и
убеждала себя и других, что я не журналист, а японский шпион.
О мелочности и подлости председательствующих в судебных процессах
подполковников я и говорить не хочу: они не стоят ни моего, ни вашего
внимания. Даже из приговора от 25 декабря 2001 года видна
озлобленность одного из подполковников на меня и мою семью: судья
"забыл" указать о возврате мне и моей семье пять лет назад незаконно
изъятых компьютера, принтера, факса, фотоаппаратов, медалей... Между
тем известно, что гебешники тушили окурки о корпус компьютера, разбили
вспышку фотоаппарата... Что делали с моими вещами судьи - не знаю,
так как суд ни разу не осматривал так называемые "вещественные
доказательства" и "орудия преступления".
Это - лишь некоторые замечания по поводу вынесенного неправосудного
приговора. И именно о неправосудности его как раз и свидетельствуют
перечисленные выше факты. Они, конечно же, не столь ударны и весомы,
как те, что перечислены в кассационных жалобах, но, на мой взгляд, они
тоже красноречиво свидетельствуют о юридической ничтожности, как
самого приговора, так и психологии людей, принимавших участие в его
изготовлении.
Григорий Пасько, 26 мая 2002 года, СИЗО-20/1, камера no.95

...С УЧЕТОМ ИНБРИДИНГА
Для затравки два старых анекдота. Первый: отец говорит сыну (грустно,
грустно). "Придет время, сынок, и ты узнаешь, что такое брак ...
(Пауза). Но будет поздно".
Второй. Идут Вини Пух и Пятачок. Вдруг Вини Пух со всего размаху бьет
Пятачка в рыло.
- Вини! - Кричит Пятачок. - За что?
- От вас свиней, - отвечает Пух, - всего ожидать можно.
***
Понятно, из каких пыльных мешков и кто именно достал молью недоеденный
миф о том, что ФСБ это лучший, элитный отряд совет..., пардон,
русского общества. С приходом к власти Путина все как-то вдруг забыли
о десятках миллионов ни в чем не повинных, замученных гэбешниками
людей; о том, что авторами концентрационных лагерей были именно
чекисты, о том, что в России нет (или почти нет) семей, которых не
коснулись бы "чистые" руки КГБ. Коротка память народная.
Зато способность КГБ к мутациям просто удивительна. Такой, говорят
ученые, только крысы и тараканы обладают.
Сегодня вы не найдете СМИ, в которых бы не говорили о доблестных КГБ -
ФСБ. Телесериалы и новые художественные фильмы посвящены им, любимым.
Они и полпреды, и губернаторы, и руководители крупных фирм и компаний.
Они числом выросли так, что это снова стало государственной тайной.
Кстати, и государственная тайна снова стала их фетишем. Власть в
России снова принадлежит КГБ.
КГБ - ФСБ, разумеется, вне критики. Что там за шум был с обвинением
этой спецслужбы в организациях взрывов домов в Рязани? "Да ерунда
это!" - так считает генеральная прокуратура. Даже уголовное дело
возбуждать не стали. Дескать, гексогена не было, а был сахар. И
взрыватель был ненастоящим, а так себе - игрушка.
Ладно, отмазала прокуратура своих хозяев. Но есть вещи более
очевидные, чем разница между гексогеном и сахаром.
Известно, что профилактика преступления вообще, а террористических
актов в частности, является прямой обязанностью ФСБ. В нескольких
законах об этом написано. Взрывы домов в России происходили до
создания в недрах ФСБ управления по борьбе с терроризмом, во время
отчетов о напряженной работе этого управления, после того, как
руководитель этого управления сначала получил звание Героя России, а
затем внезапно умер. Пишут, что умер от сердечного приступа. На его
месте любой другой руководитель антитеррористического подразделения
после такого количества терактов просто обязан был если не
застрелиться, то уйти в отставку. Как, впрочем, и руководство ФСБ. Но!
Руководство на месте. Взрывы продолжаются. ФСБ вне критики.
Посмотрим, что происходит в подобной ситуации у наших теперь уже
продекларированных на высоком уровне друзей - американцев. После
взрывов 11 сентября Сенат США обвинил ФБР в плохой работе и потребовал
реформировать это ведомство. Генеральная прокуратура и министерство
юстиции начали всестороннюю проверку деятельности ФБР. Директор ФБР
заявил, что структурные изменения в ведомстве уже начались.
Думается, что если Путин и дальше будет кичиться своим
профессиональным происхождением "из КГБ", то ничего хорошего от
деятельности этой организации ожидать не следует. Значит, взрывы в
России будут греметь и дальше, а россияне будут по-прежнему
заложниками не только непродуманной политики в отношении чеченской
проблемы, но и чванливости ФСБ.
Помню, с каким умилением некоторые россияне говорили о новом
президенте. Во многом он, действительно лучше предыдущего. Как сказал
сатирик Задорнов: "Сам ходит, сам говорит...". Это, безусловно, нужные
качества для президента России. Но лично мне представляется большой
ошибкой этого президента делать основную ставку в дальнейшем развитии
страны на сотрудников КГБ - ФСБ, которые как крысы и тараканы
расплодились и расползлись по всем горизонталям и вертикалям власти.
Это как раз тот случай, когда в их бездарности управлять всеми
структурными подразделениями в государстве мы убедимся тогда, когда
будет поздно. Ведомые чекистами мы строем двинулись назад. Причем не
по проторенному социалистическому пути, а в какой-то непонятный
закоулок, в тупик. В котором, кроме бронепоезда на запасном пути,
ничего нет.
Сомневаться в способностях представителей "новорусской элиты" (так
скромно они называют сами себя) из числа "товарищей" из ФСБ у меня
есть достаточно оснований. И у всех россиян тоже. О взрывах я уже
говорил. Ну не способны наши чекисты бороться с террористами! Как
давно уже выяснилось, не способны они и шпионов настоящих ловить. А на
что же они способны вообще? Оказывается, по их мнению, государством
управлять. (В самом деле, если "ленинская" кухарка может, то почему бы
"ленинским" чекистам не вспомнить былые времена?!).
И они ломанулись во власть. А также - в бизнес и в заместители (пока
заместители) к руководителям почти всех министерств и ведомств России,
начиная от налоговиков и кончая министерством иностранных дел. И как
тут не вспомнить законы о люстрации, принятые в некоторых странах
бывшего соцлагеря. Абсолютно естественные законы, не допустившие
проникновения во власть тех людей, руки которых по локоть в крови
собственного народа. Суда над КГБ не было и вряд ли будет. (При
нынешнем президенте, во всяком случае). Да и о каком суде можно вести
речь, если ФСБ даже для своей же пользы нынешние руководители боятся
реформировать. Именно боятся, потому что: а) от ФСБ всего ожидать
можно; б) у тех, кто мог бы инициировать это реформирование, наверняка
рыльце в пушку (или рыло в пуху).
Чего не отнимешь у КГБ - ФСБ, так это нахрапистости. Пока демократы
размышляли о том, что делать и как делать, чекисты успели интуитивно
понять, что еще в позапрошлом веке понял бывший студент Раскольников:
надо взять власть "над всею дрожащею тварью и над всем муравейником".
При этом в качестве расходного материала послужили не старушки, а
чеченцы, лжешпионы и наверняка многие другие, о которых мы с вами пока
просто не знаем.
Власть они взяли. Но явно не знают, что с ней делать. Пока они делают
первое, что приходит на ум в подобных случаях подобным субъектам:
лично обогащаются. Параллельно с этим любуются собою на экранах кино и
телевидения, на страницах газет. Таким образом, они самоутверждаются.
Занимательная штука - интервью этой "элиты" от ФСБ. Вот, например,
интервью с генерал-лейтенантом Фалуниным, военным контрразведчиком. О
своей профессии генерал скромно говорит, что главное в ней не мускулы,
а интеллект. Понятное дело, что о тупости контрразведчиков, граничащей
порой с идиотизмом, генерал умалчивает. Далее он выдает такую
сентенцию: "Люди не знают, чем занимаются особисты, да и не должны
знать". В этой фразе формула идеала существования всей ФСБ. Главное -
чтобы народ не знал, чем они там занимаются, сколько их и какие деньги
налогоплательщиков они пожирают на свое содержание. Пайка - мудрость
идиотов, а они считают себя умными.
Во всяком случае, другой генерал, некто Михайлов из бывшего печально
известного пятого управления КГБ, наверняка идиотами считает нас,
журналистов. Благо, что и основания так считать у него есть. Михайлов,
например, со знанием дела говорит: "Существуют люди, которые что
скажут журналисту, то он и напишет". Видно генерал имел в виду
многочисленные байки от ФСБ, которые взахлеб рассказывали журналисты:
о коварстве шпионских приемов Никитина, Пасько (список длинный), о
намерениях Дудаева (или Басаева) въехать (или покататься) на атомной
подводной лодке Тихоокеанского флота в Чечню; о героизме Угрюмова на
сочинском курорте, о происках вражеских разведок и их стремлении
развалить государство Российское (вроде как не сами гэбешники
принимали в этом участие).
Кстати, о пятом управлении. Нас стыдливо уверяют, что сейчас его нет.
Хотелось бы верить. Вот и замдиректора ФСБ генерал Колмогоров уверяет
нас, что ФСБ - это не КГБ, а "совершенно другая, новая спецслужба", в
работе которой нет "пятой линии" (это он так изящно, на его взгляд,
выразился о борьбе с инакомыслием).
В этом же интервью Колмогоров (сразу видно, что генерал - человек
прямой, как выстрел из ружья) честно признается, что "фактор чекиста
Путина помогает решать многие важные вопросы, в том числе кадровые". И
добавляет: "Из числа желающих работать на Лубянке мы отбираем только
лучших". Как тут не вспомнить известные строки Евтушенко: "В ЧК
когда-то шли идеалисты или мерзавцы. Первых больше нет".
Раз уже заговорили о поэзии (а в ЧК ее, как известно, очень любили.
Своеобразно, правда, но...), то вспомню еще строчки питерского поэта
Олега Таратутина:
Родина прицелится в упор
Взглядом гражданина особиста,
Отделяя чистых от нечистых,
А в ГУЛАГЕ вечный недобор...
Уверен, что граждане особисты не только ностальгируют по былым
временам, по пятому управлению, тотальной засекреченности и прочих
своих игрушках, но и активно способствуют возвращению этих времен.
Опять же - "фактор чекиста Путина...".
Сегодняшних чекистов я назвал бы словом "вышельцы". Есть слово
"пришельцы" - это, как правило, инопланетяне, жители внеземных
цивилизаций. А гэбисты - они наши, земные, мы, было, похоронили их, ан
нет...Выходят... "Земние бо, из земли вышедши и в землю сходяша...".
Жорж Сименон как-то писал: "Те, кого считают умершими, чаще всего рано
или поздно возвращаются". В нашем случае они и не умирали вовсе: их
просто на короткое время присыпало исторической пылью времен.
Но стоило ситуации чуть-чуть измениться, как вышельцы подобно чертям
из табакерки, повыскакивали с готовностью репрессировать кого угодно и
в каком угодно количестве. По старинной чекистской традиции (забава у
них такая) начали с поимки лжешпионов.
Связь времен - это у вышельцев на генном уровне. Конвоировавший меня
чекист гордился тем, что у него дедушка в СМЕРШе служил и в наследство
ему оставил дивной работы нержавеющие ... наручники. Родственные
связи, семейные династии - это у вышельцев приветствуется. "Мой"
следователь, к примеру, является сыном бывшего начальника УФСБ по ТОФ,
известного громкой фальсификацией уголовного дела "террористов",
хотевших взорвать трибуну вместе с первым секретарем Приморского
крайкома партии.
Позже я неоднократно сталкивался с тем, что сын судьи городского
суда - гэбешник, родственница краевого судьи - гэбешница, прокуроры -
родственники непременно прокуроров, судей и гэбешников...В ботанике
явление это называется инбридингом - закреплением нужных признаков
путем близкородственного скрещивания.
Власть они взяли и мирным путем ее не отдадут. И не только потому,
что "всякая власть развращает, а власть абсолютная развращает абсолютно".
А еще и потому, что с увеличением плотности концентрации власти в их
руках увеличивается рост амбиций. Они начинают терять чувство
современной реальности, игнорировать ее. Для них это, может быть, и
неплохо. Но для страны, для государства это губительно.
К сожалению, история государства Российского свидетельствует о том,
что процветать власть "тайной полиции" может долго. Стоит вспомнить,
что третье отделение особой канцелярии было создано при Николае I в
1826 году. Создавалось оно в целях недопущения смуты, подобной
восстанию декабристов, для борьбы с революционным движением,
сектантами и раскольниками, осуществления цензуры и т.п. Давно уже нет
революционеров и даже, как говорят, цензуры, а традиции третьего (или
пятого, как при КГБ) отделения остались. Прижились. Понравились.
Теперь вот возрождаются в полном объеме.
Чтобы убедиться в действенности "фактора чекиста", сравните реформы
Николая I с нынешними: по многим направлениям почти полная
идентичность. (Вплоть до отдельных фраз. У Николая I - "Строгая
безусловная законность", у Путина - "диктатура закона"). Николая
назвали в народе, как известно, Палкиным.
С учетом моих субъективных размышлений об анатомических особенностях
организма КГБ - ФСБ нетрудно предположить в каких условиях военная
коллегия Верховного Суда РФ будет принимать решение о моей
невиновности: с одной стороны - Закон, с другой - ФСБ с ее инбридингом
и прочими наворотами. Компромисс, конечно, возможен. Но искусство
компромиссов - это уже чистейшей воды политика, ничего общего с
юриспруденцией не имеющая.
Григорий Пасько, 26 мая 2002 г., СИЗО-25/1, камера no.95
Источник: журнал "Экология и право", No 1, http://www.ecopravo.info

*****************************************************************
* Бюллетень выпускается Социально-экологическим Союзом и Союзом *
* "За химическую Безопасность" (http://www.seu.ru/members/ucs) *
* Редактор и издатель Лев А.Федоров *
* Все бюллетени имеются на сайтах: www.index.org.ru/eco *
* и http://www.seu.ru/members/ucs/eco-hr *
* *********************************** *
* Адрес: 117292 Москва, ул.Профсоюзная, 8-2-83 *
* Тел: (7-095)-129-05-96, E-mail: lefed@online.ru *
************************** Распространяется только *
* "UCS-PRESS" 2002 г. * по электронной почте *
*****************************************************************

Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

Архивы бюллетеня размещены также на /www.index.org.ru/eco

Подпишитесь на электронный бюллетень "Экология и права человека"