|
|
| О нас | История и Успехи | Миссия | Манифест | |
Сети МСоЭС
Члены МСоЭС
Дела МСоЭС
Программы МСоЭС
СоЭС-издат
Новости МСоЭС
|
Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск
##################################################################
########## ЭКОЛОГИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА ****************##
#######**** ****************************************************##
#### Сообщение ECO-HR.1525, 7 октября 2004 г. ****************##
##################################################################
Право на живую природу
ДУМЫ О ЛЕСЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ СТИХАЮТ
(радио "Свобода", "Запретная зона", 4.10.2004)
БУДЕТ ЛИ В РОССИИ ПРИНЯТ НОВЫЙ ЛЕСНОЙ КОДЕКС
Марина Катыс: Новый Лесной кодекс передан на рассмотрение в
правительство Российской Федерации. Но вопросы остались все те же:
Будет ли в России ведена частная собственность на леса?
Почему разработкой этого документа занимались исключительно юристы, а
не ученые и специалисты лесного хозяйства?
Поможет ли принятие Нового лесного кодекса увеличить поступления в
бюджет на 1,8 миллиарда ежегодно?
В марте этого года <Запретная зона> уже рассказывала о новом Лесном
кодексе. За прошедшие полгода было предложено несколько версий этого
документа, но все они мало чем отличались друг от друга.
О последней версии рассказывает эксперт Лесной кампании Гринпис Россия
Алексей Морозов.
Алексей Морозов: Кодекс стал чуть-чуть более внятным, но основные
проблемы - все те же. В первую очередь это государственное управление
лесами, которое будет полностью перестроено, опять же проблемы с
собственностью, проблемы с лесопользованием, проблемы с особо
охраняемыми природными территориями.
И что хуже всего - фактически правительство уже начало реализацию этого
кодекса, даже не дожидаясь его принятия. То есть администрация президента
и правительство фактически показали, где они видели всех наших
специалистов, гражданское общество, народных избранников. Кодекс еще
даже не поступил в Думу, а его положения уже начинают воплощаться в
жизнь, причем - не самые лучшие положения.
Что происходило до настоящего времени? - Численность сотрудников
лесхозов Федеральной Лесной службы была около 200 тысяч человек по всей
стране. Где-то тысяч 50 постоянно занимались госконтролем и, наверное, еще
около 30 тысяч время от времени занимались госконтролем. Страна большая,
лесов много, проблем много. Понятно, что если всю службу сделать более
эффективной, наверное, нужно будет не 80 тысяч человек. По разным
экспертным оценкам, нужно где-то от 30 до 50 тысяч сотрудников на такую
службу.
Что сделало правительство? - Оно установило предельную численность
государственной Федеральной Службы по надзору - 3336 человек на всю
страну. То есть государство фактически отказывается от полевого контроля
за тем, что происходит в лесах.
Марина Катыс: С этим согласен и директор Лесной программы Всемирного
союза охраны природы Виктор Тепляков.
Виктор Тепляков: В последних версиях Лесного Кодекса полностью
отсутствует какое-либо указание на те организации или организационные
структуры, которые раньше занимались ведением лесного хозяйства, на те
структуры, которые будут заниматься управлением лесным хозяйством, на те
структуры, которые будут надзирать за тем, что вообще происходит в лесном
фонде. Лесное хозяйство - это последний оплот какой-то государственности.
Сколько я ни встречал людей, спрашиваю: <Как вы смотрите на то, чтобы
леса приватизировали?> - и 99 процентов отвечают: <Нет, это последнее, что
у нас осталось>.
Марина Катыс: На данный момент в России действует Лесной кодекс,
принятый в 1997 году. По этому документу, все российские леса находятся в
федеральной собственности. С принятием нового Кодекса, арендатор по
истечении 10-летнего срока аренды имеет право выкупить участок в
собственность. Правда, при этом выкупу не будут подлежать лесопарки
рядом с поселениями, заповедники, притундровые леса и лесополосы,
проходящие вдоль федеральных железных дорог и федеральных автодорог.
Мой следующий собеседник - сотрудник Центра Охраны дикой природы
Михаил Карпачевский.
Что ждет российские леса в результате принятия этого закона, который,
очевидно, будет принят довольно быстро?
Михаил Карпачевский: Во-первых, новый Лесной Кодекс не дает мотивации
лесной промышленности вести устойчивое лесопользование. Во-вторых,
регионы фактически будут отстранены от управления лесами. И, кроме того,
получится, что регионы не будут отвечать за то, что происходит на их
территории. Третья проблема - это неясность со статусом некоторых
категорий особо охраняемых природных территорий. Дело в том, что по
новому Лесному Кодексу все лесные земли теперь будут считаться
федеральной собственностью, а многие особо охраняемые природные
территории создавались региональными властями. И статус этих территорий
остается неясным, то есть что будет с ними происходить - непонятно.
Кроме того, есть опасения, что мы получим полное разрушение системы
государственного контроля и управления лесами. Это уже происходит де-
факто, а теперь произойдет де-юре. Государство фактически отказывается от
системы сильного контроля за лесопользованием.
Марина Катыс: Общая площадь лесного фонда России составляет почти 12
миллионов квадратных километров. Запасы древесины - около 82
миллиардов кубометров (это - более четверти мировых запасов). Это
позволяет России не только полностью обеспечить внутренние потребности,
но и экспортировать лес. Россия занимает второе место в мире по экспорту
круглого леса.
Как говорил в свое время премьер-министр Михаил Фрадков, основной
задачей правительства является <повышение эффективности использования
национальных природных ресурсов и получение от этого максимума для
народа>.
Слово координатору Лесной программы <Социально-экологического союза>
Владимиру Захарову.
Владимир Захаров: Введение частной собственности - это отнюдь не
единственный механизм повышения эффективности экономического
производства. Поставлена задача: отрасль должна приносить доход
государству. Если имущество государственное - леса - не приносят
государству доход (а такая ситуация сложилась до недавнего времени, когда
затраты государства на ведение лесного хозяйства, на охрану лесов
значительно превышали поступления от продажи леса на корню). Причина -
государство продает лесопользователю лес на корню. Лесопользователь
купил за рубль, а продал за доллар, получил прибыль и уже опосредованно, в
виде налогов, экспортных пошлин и так далее он выплачивает государству.
Но государство получило рубль - вот в чем проблема.
Марина Катыс: Поэтому государство решило продать сразу все на корню:
Владимир Захаров: Такова была идея, но лесопромышленники отнюдь не
стремятся получить леса в собственность. Вопрос собственности на лес
больше актуален для окрестностей Москвы, Петербурга, других крупных
городов.
Марина Катыс: Где идет жилищное строительство.
Владимир Захаров: Да, чтобы построить в хорошем красивом месте
собственный домик или базу <для своих> или просто богатых клиентов и
зарабатывать на этом деньги. Да, это актуально, и именно это вызывает
опасения у большинства граждан страны. Потому что все видят, что
происходит вокруг водохранилищ, по берегам рек, озер - участки просто
застраиваются, загораживаются, и там, где люди поколениями ходили и
собирали грибы, ягоды, просто отдыхали, где люди выросли, вдруг
вырастают заборы, а за заборами - непонятные сооружения. Вот это пугает
людей.
Марина Катыс: Академик Российской Академии наук и академик ВАСХНИЛ,
директор Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН
Александр Исаев считает, что новый Лесной кодекс создавался
исключительно экономистами.
Александр Исаев: Кодекс, который сейчас рассматривается, создается
достаточно странным образом - он создается в недрах Министерства
экономики и практически без участия ученых, специалистов, общественности
и даже Лесной Службы. По существу этот Кодекс не обсуждался. У нас было
несколько встреч с Грефом, где мы просто высказывали свое мнение в
отношении этого Кодекса, и - все. Наше мнение абсолютно не приняли во
внимание, и все делалось экономистами. Поэтому и направленность кодекса
экономическая, это - попытка приватизировать леса России, причем -
тотально приватизировать, с тем чтобы получить от них максимальный
эффект.
Понятно, что мы неэффективно используем свои леса. Во-первых,
необходимо существенно поднять стоимость леса на корню, так называемый
<попенную плату>, которая у нас в 10-15 раз ниже, чем в других странах, где
занимаются лесом. Во-вторых, надо разработать положение о Лесной ренте.
Марина Катыс: Развитый лесной сектор, вносящий весомый вклад в
национальную экономику, имеют многие страны, например - Канада и
Австралия. Но в этих странах леса находятся по большей части в
государственной собственности.
Продолжает академик Александр Исаев.
Александр Исаев: Вопрос о частной собственности является одним из
коренных вопросов нового Лесного законодательства. Разработчики считают,
что это быстро приведет к улучшению ведения лесного хозяйства и быстрому
экономическому эффекту. Это совершенно не так. Сейчас более 80 процентов
лесов мира принадлежат государству, частная собственность отступает.
В Америке три президентских сроках - один срок Буша-старшего и два срока
Клинтона - шли периодические битвы за леса западного побережья,
прекрасные леса, которые принадлежали частным владельцам, где не было
порядка. И они все-таки добились своего - много этих лесов было выкуплено.
И они там сейчас наводят порядок.
В Канаде 95 процентов лесов принадлежит государству. И вся хозяйственная
деятельность идет через арендные отношения, что и мы предлагаем. Это -
правильно, потому что аренда - это взаимоотношения государства с
пользователями. Государство должно получать доход от леса, потому что все
время цена этих лесов будет расти, лесная рента будет все время
увеличиваться.
Марина Катыс: Надо сказать, что Россия уже имеет печальный опыт активной
реализации прав собственности на леса. Это случилось во второй половине
XIX века.
Александр Исаев: В 1861 году было отменено крепостное право, и большие
территории перешли в собственность освобожденных крестьян, в том числе -
и лесные угодья. И для того чтобы подняться на ноги, крестьяне проводили
очень интенсивные рубки леса. Следующая волна - когда начали беднеть и
разрушаться <дворянские гнезда>, усадьбы, и помещики начали продавать
свои леса. И до 1888 года интенсивнейшим образом была вырублена Русская
равнина - огромная территория юга России с прекрасными хвойными и
широколиственными лесами. И она не восстановилась до сих пор.
Марина Катыс: И снова я обращаюсь с вопросом к эксперту Лесной кампании
Гринпис Россия Алексею Морозову.
Один из главных вопросов, который возникает, когда говорят о новой
редакции Лесного кодекса, - это частная собственность на леса.
Алексей Морозов: Это была идея Министерства экономического развития и
торговли, базирующаяся на непонимании основных процессов,
происходящих в лесном секторе. То есть специалисты, которые это
предлагали, не поняли, чем отличается лес от алюминиевой
промышленности, от угольной промышленности и даже от лесной
промышленности. Поэтому они предложили частную собственность как
панацею от всех бед.
За этот год было собрано очень много негативных откликов с мест,
негативной реакции общественности, и в итоге в новой редакции Кодекса
частная собственность слегка завуалирована. То есть она по-прежнему
возможна, но в дополнительном Федеральном законе <О введении в действие
нового Лесного Кодекса> написано, что частная собственность будет
вводиться только после принятия нового, дополнительного Федерального
закона, еще одного, - <Об обороте земель лесного фонда>. Что это значит на
практике - до конца не понятно. Поэтому будет или не будет частная
собственность на леса сразу после введения Лесного кодекса в действие,
непонятно.
Марина Катыс: А чем опасно введение частной собственности на леса в
современной России? Ведь есть страны, где существует частная
собственность на леса, и ни к каким трагическим последствиям это не
приводит.
Алексей Морозов: Дело в том, что если частный владелец леса имеет какие-
то особые дополнительные права, то есть фактически может делать с лесом
все, что угодно (такая полномасштабная частная собственность), то это
немедленно приводит к обезлесению значительных территорий. Просто
потому что лес - это малорентабельный бизнес по определению (это
показано на опыте очень многих стран, в том числе - и дореволюционном
опыте России), собственнику проще вырубить все и деньги вложить во что
угодно - в производство калош, сотовых телефонов, <Орбита> без сахара, что
хотите, но только не в лес. Поэтому, чтобы этого не происходило, вводят
ограничения на частную собственность.
Эти ограничения таковы, что, начиная с какого-то этапа, разница между
государственной и частной собственностью фактически стирается, то есть
ограничения оказываются теми же самыми. Если установлена правильная,
нормальная система ограничений, то с точки зрения роста доходов нет
разницы: государственная это или частная собственность. Если сейчас в
России стоит вопрос о введении частной собственности на леса - это значит,
что есть какие-то другие цели, зачем это нужно было делать.
Марина Катыс: Михаил Карпачевский - сотрудник Центра охраны природы -
также против введения частной собственности на леса, равно как и аренды на
срок до 90 лет.
Михаил Карпачевский: При условии, что в тексте Кодекса останется
возможность аренды леса на 90-99 лет, фактически это уже будет означать
введение частной собственности. И уже невозможно будет разделить в
чистом виде понятия аренды и частной собственности. В этом - одна из
самых больших ошибок нынешнего проекта Лесного Кодекса, который
полагает, что именно введение частной собственности на лес позволит
обеспечить и стимулировать рациональное использование участков лесного
фонда.
Мы подозреваем, что введение частной собственности или долгосрочной
аренды в том виде, который предлагается сейчас, в отсутствие нормальной
системы контроля приведет к тому, что в течение 10-15 лет нас ожидает хаос:
каждый безответственный лесопромышленник будет хватать и рубить все
кусочки лесного фонда, которые будут находиться около него. А каждый
ответственный лесопромышленник будет находиться в неком ступоре,
потому что для него не будет ясно, каким образом он должен действовать по
закону, чтобы все было правильно.
Марина Катыс: Академик РАН, директор Центра по проблемам экологии и
продуктивности лесов Российской Академии наук Александр Исаев считает,
что в последней редакции Лесного кодекса лес просто переведен в категорию
имущества.
Александр Исаев: Этот новый закон увел проблему от леса. Она стала
проблемой земель лесного фонда. Мы в свое время положили очень большие
усилия для того, чтобы в предыдущих Лесных Кодексах считать лесной фонд
- лес и земля, на которой он растет - вместе. Потому что до 1988 года лес
считался отдельно, а земля считалась отдельно, как бы в разных плоскостях -
Земельное законодательство и Лесное законодательство.
Как пошли разработчики закона? - Они в основном работают с земельными
отношениями, и земли лесного фонда отделены от леса. А лес стал неким
имуществом, наподобие строения, сарая, дома и так далее, то есть он отделен
от земли. Но они пошли дальше, они вообще предполагают слово <лес>
убрать из Лесного законодательства. Но сразу они этого не могут этого
сделать, потому что в Гражданском кодексе выделен лес как недвижимое
имущество, а они предлагают сделать лес <движимым имуществом>,
наподобие бриллиантов, драгоценностей, вкладов, денег. Вы представляете,
какая абракадабра получается!
Конечно, все сводить к земельным отношениям невозможно. Лес - это ресурс
сырьевой, но все-таки главное, что лес - это ресурс экологический. И нас
никто не поймет сейчас, если мы сделаем такой крен именно в эту сторону.
Марина Катыс: Что касается условий передачи лесов в частную
собственность, то, действительно, в новом Лесном Кодексе они были
предусмотрены более чем выгодные.
Слово - эксперту Лесной кампании Гринпис Россия Алексею Морозову.
Алексей Морозов: Передача в частную собственность планировалась
практически бесплатно, автоматически.
Марина Катыс: То есть это становилось более выгодным, чем аренда?
Алексей Морозов: Да, это становилось более выгодным, потому что на
частных собственников, в силу особенностей нашего законодательства, не
распространяются многие вещи, которые распространяются на арендаторов и
на тех, кто не является частным владельцем. И плюс - был предложен
совершенно непонятный и странный механизм приватизации, который
предполагал все, что угодно (начиная от честного распределения между
хорошо зарекомендовавшими себя арендаторами и заканчивая
распределением лесных участков между случайными людьми на основе
прямых переговоров с руководителями отрасли).
Марина Катыс: Что, конечно, повлекло бы за собой огромную коррупцию.
Алексей Морозов: Безусловно. И главное, не было четкой системы именно
лесных, лесохозяйственных ограничений, то есть это обязательно имело бы
последствия с обезлесением, последствия с проблемами для особо
охраняемых природных территорий, вообще - для охраны природы,
проблемы с доступом населения в частные леса. Вообще проблема
отношения населения к частным лесам - это отдельная история.
Марина Катыс: Да, и я думаю, что как раз пришло время ее коснуться.
Потому что у населения наибольшие опасения введение частной
собственности на леса вызвало в связи с тем, что частный собственник
обносит забором свое владение и по периметру пускает колючую проволоку
и собак. И население лишается доступа в те лесные угодья, которыми оно
пользовалось на протяжении предыдущих десятилетий, а предки - на
протяжении столетий. Последняя редакция Лесного кодекса, переданная на
обсуждение в правительство, оставила эту позицию без изменения?
Собственник сможет закрыть доступ в свои частные леса?
Алексей Морозов: Если захочет, то сможет. И не только собственник, но и
арендатор тоже сможет. Больше того, текущая редакция Кодекса такова, что
арендатора просто толкают на то, чтобы он именно это и делал.
Марина Катыс: Почему?
Алексей Морозов: Это особенности новой системы контроля. Раньше у нас
каждый человек или каждая компания, которая рубила лес, на месте рубки
(где работают трактора и бегают мужики с бензопилами) должна была иметь
старшего, у которого должен был быть либо лесорубочный билет, либо ордер
- один из двух документов, подтверждающих законность этого конкретно
места рубки, этой конкретной операции. По новой редакции Кодекса, эти
документы отменяются, равно как и вообще отменяются документы,
свидетельствующие о законности рубки. Это не до конца продуманная
попытка упрощения или снятия бюрократических барьеров, просто
недоработка. Такие вещи не дорабатываются за одну неделю, как это было
сделано.
Что получается? - Получается, что государство как таковое проверить
законность рубки не может, при этом арендатор отвечает перед государством
за все, что происходит в его землях, включая все рубки, которые там
происходят. И что делать арендатору? - У него остается единственный способ
- это ставить свои собственные охранные системы.
Марина Катыс: И снова я обращаюсь с вопросом к директору Лесной
программы Всемирного Союза охраны природы Виктору Теплякову.
Так что же будет с российскими лесами, если они станут частными?
Виктор Тепляков: Все, что поближе к дороге, к рынкам сбыта, естественно,
сметут в течение трех-четырех лет. Потом появятся пустыри и редколесье,
потому что никто не будет вкладывать там праправнукам и прочее - а вдруг
лес сгорит?. Страховые компании, кстати, не страхуют леса нигде в мире. И
получается, что человек, взяв нормальный лес, за пять лет вырубил все, что
можно вырубить, потом человек банкротится, как это часто бывает, и может
сказать: <Я - банкрот. Государство, хочешь - забирай лес обратно>. Все, с
него взятки гладки. В законе это никак не прописано. И нигде это не
прописано.
Второй пример. Человек может <так-сяк> вести хозяйство, в конце концов
он все эти сливки снимет, лучшие участки вырубит, а потом скажет государству:
<Слушай, все, я не могу, у меня сил нет. Я могу назад продать государству
этот участок леса>. А государство ответит: <Да, купим (как в Штатах это,
кстати, происходит - выкупают назад леса в казну>. Но купит по завышенной
уже цене, не по той, по которой продали - это раз. Купит расстроенный лес,
куда надо вкладывать будет ни одному поколению людей день - два. И еще
неизвестно, как там недрами попользуются, потому что новый Лесной Кодекс
подразумевает, что собственник лесного участка может добывать там
общераспространенные полезные ископаемые. Но не написано, кто будет
потом рекультивировать эти земли. Там написано вскользь, что <подлежит
рекультивации>, а кто, за какие деньги, в какие сроки будет рекультивировать
- полная тишина.
Если Дума не найдет ответов на эти вопросы, мы просто растворимся как
лесная держава. Мы просто потеряем и приоритеты, и леса, и нашу историю
и культуру. Вот чем грозит нам эта приватизация.
Марина Катыс: Академик Александр Исаев, директор Центра по проблемам
экологии и продуктивности лесов РАН, считает, что разработчики Лесного
кодекса не учли самого главного - что лес является не только природным, но
также и экологическим ресурсом.
Александр Исаев: К сожалению, среди ребят, которые делали закон, не было
профессионалов. Там были юристы, которые выполняли строго
направленную целевую задачу - подготовить тотальную приватизацию лесов
России как одного из последних ресурсов, который еще не находится в
частной собственности.
Мы очень опасаемся, что это повторит то, что произошло с нашей
промышленностью в 90-е годы, с той приватизацией, которая была. Это все
очень близко сейчас по законодательной процедуре, которая является
основой нового Лесного Кодекса.
**************************************************************
* Бюллетень выпускается Союзом "За химическую Безопасность" *
* (http://www.seu.ru/members/ucs) *
* Редактор и издатель Лев А.Федоров. Бюллетени имеются на *
* сайте: http://www.seu.ru/members/ucs/chemwar *
* ********************************** *
* Адрес: 117292 Россия, Москва, ул.Профсоюзная, 8-2-83 *
* Тел.: (7-095)-129-05-96, E-mail: lefed@online.ru *
************************** Распространяется *
* "UCS-PRESS" 2004 г. * по электронной почте *
**************************************************************
Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск 404 Not Found |
Специальные проекты
Система
Общественные
Информационные партнёры:
|
English | Офис в Москве | Форумы | Заказ книг и периодики | Пишите нам |
