|
|
| О нас | История и Успехи | Миссия | Манифест | |
Сети МСоЭС
Члены МСоЭС
Дела МСоЭС
Программы МСоЭС
СоЭС-издат
Новости МСоЭС
|
Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск
##################################################################
########## ЭКОЛОГИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА ****************##
#######**** ****************************************************##
#### Сообщение ECO-HR.1314, 4 марта 2004 г. ****************##
##################################################################
Право на живую природу
И ВНОВЬ ДУМЫ О ЛЕСЕ
(Радио Свобода, Запретная зона, 01.03.2004)
Ведущая - Марина Катыс
"Новый Лесной кодекс - реальная угроза лесам России" -
1 марта 2004 года
Марина Катыс: Правительство Российской Федерации перенесло
рассмотрение проекта нового Лесного кодекса на конец марта. Этот документ
был подготовлен Министерством экономического развития при участии
Министерства природных ресурсов. Тем не менее, проект Лесного кодекса
вызывает опасения общественности и специалистов: социальные и
экологические последствия принятия такого документа могут оказаться
крайне тяжелыми.
Говорит руководитель Лесного проекта Гринпис России Алексей Ярошенко.
Алексей Ярошенко: В принципе, Кодекс основан на разумных базовых идеях:
отсутствие очень жесткого контроля со стороны государства за каждым
действием лесопользователя, возможность большей свободы в принятии
хозяйственных решений, либерализация доступа к управлению лесами - все
эти идеи разумны, они взяты из законодательств скандинавских стран и
Канады. Но конкретная реализация этих либеральных идей оставляет желать
лучшего. Дело в том, что в результате работы группы, которая писала Лесной
кодекс, либеральные идеи западных лесных кодексов преобразовались в
нормы <дикого капитализма> со всеми вытекающими из этого
последствиями.
Марина Катыс: А если более конкретно? Ведь существует несколько
позиций, которые вызывают наибольшие сомнения: это отношение к особо
охраняемым природным территориям и возможность приватизации лесных
участков...
Алексей Ярошенко: Я бы отметил четыре основных позиции, которые
вызывают наибольшие споры и наибольшее неприятие у меня и у моих
коллег.
Первое - это нерегулируемая приватизация и нерегулируемая частная
собственность. Кодекс предусматривает возможность приватизации лесов
(как для застройки, так и для ведения заготовки древесины и для других
целей), но кодекс практически не прописывает ни правила проведения
приватизации, ни обязательства и права собственника. Действительно, это
нормы такого дикого капитализма, которые были бы нормальными в России
лет 150 назад (может быть - 200), но позже они уже расценивались бы как
варварские.
Второе - это (как вы справедливо заметили) особо охраняемые природные
территории. Та версия кодекса, которая обсуждалась 2-го числа на заседании
в Министерстве экономического развития, предусматривала возможность
рубки во всех без исключения особо охраняемых природных территориях, в
том числе - и в заповедниках, в которых сейчас все виды рубки запрещены.
Заповедники создаются как эталоны дикой природы и любое вмешательство
противоречит этой цели. Кодекс предусматривает возможность ведения в
заповедниках так называемых рубок промежуточного пользования и
санитарных рубок. Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы изменить эту
норму или вообще исключить ее из Лесного кодекса, что было бы самым
разумным. Но пока это не решено. В официально представленной версии
разрешаются все виды рубок.
Третье - это собственно разрушение всей системы лесной охраны и
управления лесами, которая существует сейчас. Вместо полуживой Лесной
службы и лесхозов создается три новых федеральных ведомства, и еще
дополнительно по одному - в каждом из субъектов федерации. И функции
лесхозов делятся, как минимум, между двумя из этих федеральных ведомств.
Наверное, что-то отходит и к компетенции органов власти субъектов
Федерации.
Четвертое - и это очень важно - ликвидируется система разрешительных
документов на проведение конкретных хозяйственных мероприятий.
Ликвидируется так называемый <лесорубочный билет>, который сейчас
является главным разрешением на проведение той или иной рубки. Все это
заменяется так называемой <лесной декларацией>. Если раньше
<лесорубочный билет> выписывался лесхозом, органом государственной
власти, то <декларация> составляется пользователем либо собственником
леса - а государство имеет возможность либо завизировать этот документ (то
есть согласиться с декларацией), либо - отказать.
Это совершенно нормальная система, она существует и в Швеции, и в
западных провинциях Канады и нормально там работает. Но проблема в том,
как это реализовано в тексте нового российского Лесного кодекса. Если в
Швеции декларируется каждое конкретное мероприятие, и лесозаготовитель
или даже владелец леса обязан указать, что он собирается провести рубку
такого-то участка, расположенного в таком-то месте и в таких-то границах, то
проект российского Кодекса не определяет, что именно должно быть указано
в декларации. Надо лишь указать общий объем - сколько можно срубить.
Кодекс не определяет, что в декларации должны содержаться указания, где
собираются рубить (то есть границы конкретных мест рубок). Если новый
Кодекс будет принят в таком виде, это фактически приведет к тому, что
документов, определяющих, что именно будет делаться в лесу, просто не
будет.
Марина Катыс: Очень много вопросов и возражений вызывает прописанный в
проекте нового Лесного кодекса механизм финансирования лесного сектора
российской экономики, считает директор по охране природы Всемирного
фонда дикой природы России Евгений Шварц.
Евгений Шварц: Данный кодекс написан с позиции развития одной
единственной модели управления лесным хозяйством: когда все
государственные функции по управлению лесным фондом перекладывают на
крупный бизнес. Давайте честно скажем, что данная модель может работать
от силы на 10, максимум - на 15 процентах лесных территорий России. То
есть этот Кодекс написан конкретно для 5-6 субъектов Федерации Северо-
западного округа. Но это - лишь одна из как минимум четырех моделей
управления лесным хозяйством, которые есть в стране.
Да, на северо-западе можно в случае долгосрочной аренды переложить на
плечи лесопромышленника основную или существенную часть расходов по
ведению лесного хозяйства. Но как это сделать во всех хвойно-
широколиственных лесостепных регионах России, где ни одна крупная
промышленная компания не выживет за счет рубок? Что делать для лесов
Москвы и Санкт-Петербурга, которые в первую очередь играют
рекреационную роль? Что делать с лесами Восточной Сибири и Якутии, где
лес является в первую очередь источником <полезности леса> для местного
населения? Как финансировать лесное хозяйство в этих территориях и
регионах?
Мы готовы смириться с идеями о введении земель в гражданско-правовой
оборот, с возможностью приватизации лесов после 15 лет успешной аренды.
Но в целом, если не брать идеологию, существующий вариант Лесного
кодекса, по нашей оценке, является <детской болезнью левизны> при
строительстве капитализма.
Этот Кодекс даже с точки зрения чисто экономических задач, которые
ставятся (привлечение инвестиций, повышение роли лесного сектора в
экономике России), может привести к обратному эффекту: Россия будет
исключена (или - может быть исключена) из европейских рынков лесной
продукции и превратится в сырьевой придаток лесной промышленности
Китая. Вот против этого мы категорически возражаем.
Марина Катыс: В тексте нового Лесного кодекса не отражены условия для
рационального и долгосрочного использования лесов, нет гарантии прав
граждан на пользование лесами (например - на свободный сбор грибов и
ягод).
Продолжает Евгений Шварц.
Евгений Шварц: Психологически страна не очень готова к тому, что завтра
большая часть даже эксплуатационных, а не только природоохранных лесов
может быть огорожена заборами - и туда будет закрыт доступ населения.
Вы знаете, какую озабоченность и какие социальные волнения вызвали
поправки в Лесной кодекс, принятые на последних заседаниях предыдущей
Думы. Это связано с тем, что, несмотря на формальные ограничения,
остаются достаточно большие лазейки для захвата и сплошной застройки так
называемых <мест общего пользования>, то есть тех традиционных мест, на
которые, собственно, рассчитывают миллионы жителей Москвы, Санкт-
Петербурга и других крупных городов. Речь идет о возможности пользования
не древесными продуктами леса жителей наиболее бедных регионов, то есть
тех регионов, где сбор грибов, ягод и охота являются существенным
компонентом выживания местного населения.
Марина Катыс: По новому кодексу, собственник или арендатор участка леса
имеет право единоличным решением запретить доступ граждан на свою
территорию. Для этого не нужно будет ни специального постановления
местной власти, ни судебного решения. Нетрудно представить, что это может
означать, например, для жителей северных деревень, где половина населения
живет охотой, рыбалкой, сбором грибов и ягод.
По мнению независимых экспертов, в проекте нового Лесного кодекса
содержатся серьезные недоработки. В частности - решение о выделении
лесных участков будут приниматься на аукционной основе. На практике это
может привести к бесконтрольному уничтожению лесов - считает Евгений
Шварц.
Евгений Шварц: Существующий текст Кодекса позволяет совершенно
замечательные аферы. То есть ты легально получаешь землю в частную
собственность, вырубаешь весь лес, после этого принудительно, по рыночной
стоимости твой участок продают - и в результате ты получаешь еще и
прибыль от того, что у тебя изъяли землю и выплатили ее стоимость. Про
компенсацию экологического ущерба за счет денег от продажи участка и
речи нет.
Текст Кодекса - крайне сырой, его ни в коем случае нельзя сейчас выносить
в правительство и тем более - в Думу. Было бы более правильно сперва
сделать открытую, прозрачную общественную дискуссию по созданию
лесной политики, чтобы действительно определить приоритеты и цели - что
мы хотим от нового Лесного кодекса. А уже на основе национальной лесной
политики в сжатые сроки доработать и создать цивилизованный Лесной
кодекс.
Марина Катыс: Именно таким образом в свое время принималось лесное
законодательство в европейских странах. О том, как разрабатывались
аналогичные законы в Прибалтийских государствах, рассказывает руководитель
Лесной программы Всемирного фонда дикой природы Андрей Птичников.
Андрей Птичников: Например, в Эстонии два года (с 1995 по 1997) шло
обсуждение видения лесной политики. Потому что лесная политика - это не
только извлечение прибыли из лесов, это и социальный, и экологический
факторы. После чего еще год обсуждался сам проект национальной лесной
политики Эстонии. После этого этот документ вынесли в правительство, и на
его основе был подготовлен Лесной акт. То есть работа велась четыре года. И
сегодня мы видим, что в Эстонии сформирован - самое главное - нормальный
экономический механизм.
Марина Катыс: В российском лесном секторе сейчас одна из главных
проблем - это отсутствие свободных лесных участков, где еще возможна
заготовка древесины.
Продолжает Андрей Птичников.
Андрей Птичников: По данным МПР, у нас есть большое количество
неиспользуемого леса. Но на самом деле все лесопромышленники скажут,
что вообще весь лес разобран в аренду и практически вся экономически
доступная расчетная лесосека используется. Вот это - первый ограничитель.
Марина Катыс: Андрей Птичников считает, что основной недостаток
обсуждаемого проекта нового Лесного кодекса заключается в том, что в его
разработке принимали участие исключительно министерские чиновники.
Андрей Птичников: Никакой необходимости или срочности в принятии
Лесного кодекса сейчас нет. Но ряд министерств, которые занимались этим
вопросом, до неприличия затянули процесс разработки Лесного Кодекса. И
поэтому с точки зрения президента и правительства работа ведется уже два
года. А на самом деле эти два министерства - по отдельности - просто
лоббируют собственные интересы. И эти интересы часто не только
противоречат друг другу, но и противоречат общественным интересам.
Марина Катыс: Позиция крупных лесопромышленных компаний очень
близка к позиции неправительственных природоохранных организаций.
Наталья Пинягина - директор по развитию бизнеса группы
лесопромышленных компаний <Титан>.
Наталья Пинягина: В условиях краткосрочной аренды, в условиях уже малой
доступности лесного фонда, в отсутствие государственного финансирования
освоения новых сырьевых баз и строительства лесовозных дорог группа
компаний <Титан> вынуждена была самостоятельно, из собственной
прибыли, строить лесовозные дороги для освоения новых участков в
Архангельской области, возводить объекты соцсферы, содержать соцсферу и
заниматься природоохранными мероприятиями.
В этих условиях, естественно, мы очень аккуратно предлагали, что, если
уж пошел такой процесс, неплохо было бы (если компания, которая хорошо
себя зарекомендовала и возвела уже крупные, дорогостоящие объекты)
предусмотреть последующую передачу лесных участков в ее частную
собственность...
Однако, последняя редакция текста нового Лесного кодекса оказалась
настолько революционной, что это будет только мешать развитию крупных
компаний. Не понятны ни критерии, ни условия приватизации лесных
участков.
Лесопромышленные компании, как никто, пекутся об инвестиционном
рейтинге России и лесопромышленного комплекса в целом. Наша компания
ориентирована на международный рынок, мы поставляем продукцию в 60
стран, и, естественно, мы поставляем продукцию на экологически
чувствительные рынки. Вопросы экологически ответственного бизнеса,
вопросы экологического рейтинга России для нас очень важны. Мы сейчас
занимаемся сертификацией лесопользования, и вопросы нас тоже волнуют. И
мы считаем, что необходимо в Лесном кодексе более четко определить статус
особо охраняемых природных территорий и очень аккуратно подходить к
долгосрочной аренде и приватизации лесов.
Марина Катыс: Российские лесопромышленники и лесопользователи весьма
отрицательно оценивают проект нового Лесного кодекса, не без оснований
полагая, что чиновники двух министерств - экономического развития и
природных ресурсов - при разработке документа больше думали об
интересах своих ведомств, чем об интересах страны в целом.
Продолжает Наталья Пинягина.
Наталья Пинягина: Лесной кодекс - это плод межведомственной войны и
межведомственных амбиций. И что бы ни делали, из варианта в вариант
текст Кодекса не улучшается.
Без формирования согласованной комплексной национальной лесной
политики невозможно разработать нормальное Лесное законодательство.
Данным текстом не удовлетворены ни лесохозяйственники, ни
лесопромышленники, ни экологические организации, потому что нет
взвешенной позиции, нет приоритетов.
Марина Катыс: Эту точку зрения разделяет и заместитель председателя
Комитета по экологии Государственной Думы Российской Федерации Мария
Лебедева.
Мария Лебедева: Мы тоже считаем текст Кодекса <сырым>. Мы тоже
считаем, что не надо торопиться. При всем понимании проблем
промышленности и субъектов Федерации все-таки хотелось бы, чтобы в
Кодексе были отражены и природоохранные статьи, а не только
лесопромышленные. То есть Кодекс должен быть сильно доработан в части
особо охраняемых лесных территорий.
Марина Катыс: В создании и обсуждении текста нового Кодекса принимает
участие большое число заинтересованных сторон.
Мария Лебедева: В Государственной Думе проектом занимается Комитет по
природным ресурсам, а не Комитет по экологии. Комитет по экологии только
дает свои предложения. Кроме того, очень активную позицию занимают
Сельскохозяйственный комитет и Комитет по обороне - у них совсем другие
предложения. У Комитета по обороне имеются очень большие лесные
объемы, поэтому они очень заинтересованы в этом документе. Бюджетный
комитет очень интересуется этим вопросом. Нужно найти компромисс между
всеми этими интересами. Поэтому обсуждение на сей раз очень
многогранное, очень большое число принимающих участие.
Марина Катыс: Но успеют ли депутаты и экологи доработать проект нового
Лесного кодекса?
По мнению части экспертов, сохраняется опасность, что принятие нового
Лесного кодекса приведет к потере государственного управления и контроля
за состоянием лесов и создаст благоприятные условия для увеличения
нелегальных рубок.
И снова я обращаюсь с вопросом к руководителю Лесного проекта Гринпис
России Алексею Ярошенко.
Лесопромышленник или частное лицо, приватизировавшее определенный
лесной участок, может - в принципе - просто вырубить все и дальше не
заботиться ни о лесовосстановлении на этом участке, ни о дальнейшем
использовании этого участка.
Алексей Ярошенко: Это очень близко к истине. В декларации собственник
леса должен указать, сколько конкретно он собирается срубить, и такая
норма, как <расчетная лесосека> (то есть верхний предел того, что можно
будет срубить), в Кодексе сохранена. Но за счет того, что конкретный
лесопромышленник не будет обязан указать, где же именно он собирается
срубить тот объем (который он укажет в декларации), проконтролировать
правильность того, что он пишет, будет практически невозможно.
Наверное, сразу срубить все в этой ситуации он не сможет, но срубить в
несколько раз больше, чем он задекларировал - да, это будет возможно. Для
крупных компаний при больших владениях доказать это будет практически
невозможно. Примерно такая ситуация сложилась в Бразилии. Сейчас мы
видим, что контроль там очень слабый, а модель управления, которая
действует в Бразилии, чем-то похожа на то, что предлагает наш Лесной
кодекс.
Марина Катыс: Но если уже известны примеры, когда данная модель
лесопользования работает плохо, почему сейчас в России при принятии и
разработке нового Лесного кодекса не учитывается печальный опыт других
стран?
Алексей Ярошенко: Здесь-то как раз, мне кажется, все достаточно просто.
Кодекс составляют теоретики, которые достаточно хорошо знают Лесное
законодательство и России, и зарубежных стран. Это видно по многим
формулировкам, которые встречаются в тексте: узнаются просто готовые
куски текста, взятые из лесных законов и Финляндии, и Швеции, и пары
провинций в Канаде.
Но поскольку это теоретики, далекие от реалий российской жизни, на
некоторые мелочи они просто не обратили внимания. Например, написано в
проекте Кодекса, что собственник или лесопользователь обязан - в
определенных условиях - вести лесное хозяйство. Лесное хозяйство
подразумевает и восстановление леса, и уход за лесом, но в Кодексе не
написано - в каких объемах, то есть фактически это означает, что
собственник леса символически, конечно, обязан что-то делать, но это может
быть совершенно несоразмерно тем объемам заготовки древесины, которые
он будет производить. И таких неточностей очень много - буквально чуть ли
не в каждой статье.
Я думаю, причина в том, что практиков к разработке этого Кодекса никто
не приглашал. То есть - тех людей, которые реально сейчас работают в
лесном хозяйстве или в лесной промышленности. У нас есть много грамотных
специалистов - но их никто не приглашал.
Марина Катыс: Неправительственные природоохранные организации
призывают правительство Российской Федерации не ставить под угрозу
уничтожения уникальное лесное богатство России и изменить процедуру
подготовки Лесного кодекса, сделав ее доступной и открытой для
обсуждения, а также - привлечь к доработке кодекса специалистов и
представителей общественных организаций.
Продолжает Алексей Ярошенко.
Алексей Ярошенко: Возможность единоличным решением собственника или
арендатора ограничить доступ людей в лес - этот пункт в Кодексе тоже есть.
Это затрагивает интересы большей части жителей России. Конечно, это
должно широко обсуждаться. Я, например, абсолютно уверен, что 90
процентов жителей России не хотели бы видеть здесь ситуацию, при которой
один человек - владелец больших массивов леса - сможет полностью их
закрыть для посещения местного населения. Это должно обсуждаться, это не
должно приниматься единоличным решением небольшой группы
министерских чиновников.
Марина Катыс: Но, с другой стороны, закрытие лесов для массового
посещения населением, кроме всего прочего, может вызвать большой
социальный взрыв. И как тогда владелец этих лесных массивов будет
противостоять <мирному населению>, которое окажется совершенно не
мирным в этой ситуации?
Алексей Ярошенко: Наши промышленники тоже не одобряют этот Кодекс.
Им не нужен ни социальный взрыв, ни передел лесов, который неизбежен
при таком крутом изменении форм собственности. Им не нужна неясность,
они понимают, что если они не смогут доказать своим покупателям, что
древесина заготовлена законно, они потеряют клиентов. А как это можно
будет доказать, если не будет вообще никаких документов на произведение
рубок? Лесопромышленникам будет сложнее работать. На самом деле не
только простые граждане неодобрительно относятся к проекту этого Кодекса,
но и промышленники тоже в основном относятся к нему крайне
неодобрительно.
Марина Катыс: Рассмотрение проекта Лесного Кодекса в правительстве
отложено на 20 марта (поскольку предстоят выборы президента, кабинет
министров уже отправлен в отставку), но как вы считаете, когда
правительство реально сможет приступить к рассмотрению этого документа?
Алексей Ярошенко: По моей оценке, на то, чтобы доработать этот Кодекс,
нужно еще где-то 4-6 месяцев - чтобы по уму довести его до действительно
работоспособного состояния, в том числе - провести общественные слушания
(по крайней мере, в лесных регионах, где от леса в значительной степени
зависит жизнь людей). А как это будет происходить на самом деле... К
сожалению, есть реальная возможность, что где-нибудь 20 марта Кодекс
будет рассмотрен на заседании правительства. Я бы такую опасность не
исключал.
Я думаю, что никто сейчас в этой горячке - после отставки и перед
выборами - не будет серьезно работать с этим документом. И если
действительно нынешний вариант будет внесен на рассмотрение правительства -
лесам грозит серьезная катастрофа. Таких глубоких и, в общем-то,
неподготовленных преобразований в лесной отрасли России не было с
1917-1918 годов.
Марина Катыс: Вы без оптимизма смотрите в будущее? Потому что я знаю,
что ваши коллеги из других экологических организаций надеются, что
рассмотрение в правительстве нового Лесного кодекса случится не ранее
сентября. Вы так не считаете?
Алексей Ярошенко: Я на это искренне надеюсь. К сентябрю, действительно,
можно сделать нормальный, полноценный документ. Ведь России действительно
нужен хороший, нормальный новый Лесной кодекс. Но я не исключаю опасности,
что он будет принят. Вспомните, как поспешно принимались поправки к Лесному
кодексу - они были протащены через Думу очень быстро, хотя тогда тоже все
говорили: Дума завершает свою работу, впереди выборы, все такое... Тем не
менее, в последний день эти поправки быстренько протащили и через Думу, и
через Совет Федерации. Проект нового Лесного кодекса содержит в себе
основную часть этих поправок - норма, что можно приватизировать наиболее
ценные леса (леса первой группы) для индивидуального жилищного строительства,
прямо включена в текст нового Кодекса.
Марина Катыс: То есть фактически новый Кодекс унаследовал все
недостатки старого и еще приобрел некоторые новые.
Алексей Ярошенко: В общем - да. Конечно, некоторые недостатки старого
Кодекса все-таки были устранены, но большую часть их новый Кодекс
унаследовал. И, кроме того, приобрел очень много новых.
Марина Катыс: Будет ли принят новый Лесной кодекс в конце марта или его
рассмотрение будет отложено до осени - пока сказать трудно. Но что
принятие этого закона затронет интересы каждого жителя России - не
сомневается уже никто.
*****************************************************************
* Бюллетень выпускается Союзом "За химическую Безопасность" *
* (http://www.seu.ru/members/ucs) *
* Редактор и издатель Лев А.Федоров *
* Все бюллетени имеются на сайтах: www.index.org.ru/eco *
* и http://www.seu.ru/members/ucs/eco-hr *
* *********************************** *
* Адрес: 117292 Москва, ул.Профсоюзная, 8-2-83 *
* Тел: (7-095)-129-05-96, E-mail: lefed@online.ru *
************************** Распространяется только *
* "UCS-PRESS" 2004 г. * по электронной почте *
*****************************************************************
Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск 404 Not Found |
Специальные проекты
Система
Общественные
Информационные партнёры:
|
English | Офис в Москве | Форумы | Заказ книг и периодики | Пишите нам |
