
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
****** Х И М И Я * И * В О Й Н А **********************
*******************************************************************
*** Сообщение CHEM&WAR.370, 4 июля 2002 г. **
*******************************************************************
Будни хиической войны

СТАРОЕ ХИМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ РОССИИ: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

Общественный форум-диалог, 12-13 ноября 2001 г., Москва
Сообщение "Исполнение Конвенции о химическом оружии в России:
мечты и реальность". Автор: Федоров Л.А., президент Союза "За
химическую безопасность".
... Хотел бы заранее сказать о, наверное, не самом лучшем способе
ведения диалога, когда один "homo sapiens" говорит, что я конструктивный,
а вы, все остальные, радикальные. Все общественные организации занимаются
нужным делом - стараются в меру своих сил и возможностей защитить
интересы населения, окружающую среду в связи с планами уничтожения
химического оружия.
Конвенция о химическом оружии наложила на каждое государство, ее
подписавшее, три национальные задачи. Первая - уничтожить наличные
объявленные запасы химического оружия. Вторая -ликвидировать сами цеха,
чтобы не было возможностей возобновить производство химического оружия.
Именно она вызывает массу дискуссий. Третья задача, которая нами не
выполняется, это решение вопроса о старом химическом оружии. Она записана
в Конвенции как безусловная и не позволяет государству, подписавшему
этот документ, решать для себя, выполнять ее или нет. Определение,
которое дано старому химическому оружию, тоже не имеет двусмысленностей:
это любое химическое оружие, изготовленное до 1 января 1946 года и
пришедшее в негодность с точки зрения его боевого использования.
Последнее обстоятельство позволило создателям Конвенции исключить
старое химическое оружие из временных рамок документа, то есть на него не
накладывается требование уничтожения в течение десяти лет. Но все остальное
к старому химическому оружию прикладывается: наше государство обязано
было в конце 1997 года доложить в Гаагу всю совокупность сведений о нем.
Если Россия по каким-то причинам не смогла доложить вовремя, то в течение
180 дней по получении информации она должна быть сообщена в Гаагу. А
дальше действует обычный механизм: приезжают контролеры, знакомятся с
материалами, дают рекомендации.
Вопрос старого химического оружия государством-участником Конвенции
рассматривается как внутренний - раз оружие пришло в негодность, оно
опасно только для себя. Это оружие экологическое. В уставе Конвенциального
комитета была глава о старом химическом оружии, первый состав комитета
неоднократно ставил перед правительством вопрос об исполнении этой части
Конвенции. Было, по крайней мере, три поручения премьер-министра Гайдара
на эту тему и одно - Президента Ельцина. Все они разбились о несокрушимую
оборону нашей армии, которая твердо решила это положении конвенции не
исполнять. И до сих пор не исполняет.
Когда Конвенциальный комитет прекратил свое существование и его функции
были переданы Агентству по боеприпасам, в положении об этом ведомстве
проблема старой деятельности, старого химического оружия была изъята.
Таким образом, Российское агентство по боеприпасам теоретически не обязано
этим заниматься. Но Российская Федерации обязана выполнить третью
национальную задачу - решить проблему старого химического оружия. Оно
могло лежать в прихожей начальника химических войск, быть затоплено,
закопано, где-то брошено - это не имеет никакого значения.
Недавно я получил из Государственной думы от генерала, который
представляет там Курганскую область, письмо, в котором написано, что
старого химического оружия у Российской Федерации не было. Но именно в
Курганской области происходило массовое уничтожение химического оружия.
Желающему покажут поле, где закопаны обычные и химические боеприпасы.
Таких точек у нас в стране более 300. В США до подписания Конвенции,
в которой предполагалось решать проблемы старого химического оружия,
армия предъявила Конгрессу доклад о прошлой деятельности. В нем
перечислены 215 точек, где военные США работали с химическим оружием.
Таким образом, у Конгресса есть возможность по мере возникновения той
или иной проблемы финансировать их решение. У нас в России просторы
побольше, масштабы тоже, соответственно число точек побольше. Пока я
определяю, что на территории Российской Федерации их более 300, и за
каждой есть название и конкретное место.
Речь не о том, что токсикологи, ученые что-то разработали, а о
повседневной масштабной деятельности армии. В первую очередь это склады
химического оружия. До 1 января 1946 года армия имела (я назову условную
цифру) более 150 складов, при желании можно довести до 200 - это зависит
от степени дотошности в знакомстве с документацией. Еще были стрельбища,
полигоны. Во время первой пятилетки очень нужен был металл. Требовали
боеприпасы взрывать, осколки собирать и сдавать в металлолом. Во все
остальное время с 1918 по 1938 год был стандарт - химическое оружие
закапывать.
Армия Российской Федерации обязана, подняв документацию, доложить
обществу о том, где закапывалось химическое оружие. Возникнут
экологические и финансовые проблемы, но третья национальная задача должна
быть выполнена, сколько бы ни сопротивлялись Агентство по боеприпасам и
армия. Иначе мы Конвенции не выполним. Разумеется, задача носит
информационный характер. Обращаться к прошлому очень тяжело. Особенно
если учесть, что армия в российский Государственный архив уже заглянула,
изъяла 90% документации из открытого оборота и спрятала в <секретку>, в
спецхран. Но это отдельный разговор. Я слышал от генерала Калитаева, что на
выполнение работы по старому химическому оружию потребуются десятки лет,
сотни специалистов и миллиарды рублей. Думаю, это ошибка. Несколько
подполковников за два года смогут проблему решить - сначала информационно
(доклад обществу), а потом работа в сотрудничестве с Гаагой.
Бывший начальник химических войск сказал, что Россия не обязана
докладывать о химическом оружии, которое было закопано в послевоенные
годы. Верно, в Гаагу не обязана, но обществу своему армия обязана
докладывать, где она закопала химическое оружие после Второй мировой
войны.
ВОПРОС (Левин Ю.М., директор НИИ проблем эндоэкологической
медицины и технологии): В 1997 году мы с вами говорили о вымирании людей
в зоне хранения химического оружия, которое идет более интенсивно, чем в
других регионах. Что-нибудь сделал в этом плане возглавляемый вами Союз?
ОТВЕТ: Союз "За химическую безопасность" - общественная
организация, а вы поставили ему задачу решать государственный вопрос. Союз,
как и все общественные организации, может и должен требовать от государства
выполнения задач, а не подменять его в этом. Забота о здоровье населения -
государственная задача. А поскольку мы с вами не знаем, где уничтожалось
химическое оружие, ставить вопрос о здоровье населения беспредметно.
Химическое оружие уничтожалось в районе Марадыковского в Кировской
области, а нам говорят, что там шикарная медицинская ситуация. Это неверно.
Авторы этих заявлений не исходят из фактов уничтожения химического
оружия.
ВОПРОС (Горбовский А.Д., начальник управления конвенционных
проблем химического и биологического оружия Российского агентства по
боеприпасам): Вполне понятно ваше стремление выдать места уничтожения и
захоронения старого химического оружия. Скажите, оружие, затопленное в
Балтийском море, вы тоже считаете старым? Его нужно доставать и объявлять?
ОТВЕТ: Вы не можете обвинить меня в том, что я хотя бы раз сказал, что
оружие, затопленное в Балтийском море, надо доставать. Наоборот, я всегда
говорил, что это глупое занятие. Знать о нем, предупреждать рыбаков - да.
Может быть, как-то укрывать его, если речь идет об английском оружии,
потому что свое мы рассыпали, его уже не укроешь. То, о чем вы спросили,
было немецким оружием, затопленным немецкими руками на немецких баржах,
взятых в английской зоне оккупации. Единственным русским человеком там
был капитан первого ранга Терсков, он возглавлял эту экспедицию. Затоплено
оружие в международных (с позиций сегодняшнего дня) водах - возле Литвы,
Дании. Я сегодня говорил только о национальных задачах в отношении старого
оружия, закопанного или затопленного, а не об интернациональных.
В течение войны Советский Союз изготовил 120 тысяч тонн отравляющих
веществ в чистом весе, в металле это 300 тыс., а то и больше. Вот пусть нам
армия расскажет, куда делись эти 120 тыс. тонн. Из них половина закопана,
половина затоплена: в Балтийском море, в Баренцевом, Охотском, Японском
возле Владивостока, в Карском...
Горбовский А.Д.: Почему все это вы связываете с требованием Конвенции?
ОТВЕТ: В Конвенции не написано о месторасположении старого
оружия. Значит, это любое оружие, где бы оно ни находилось. Думаете,
приятно жителям Кузьминок знать, что в этом месте закопано химическое
оружие? Я в течение 15 минут найду закопанное химическое оружие с
помощью миноискателя.
Горбовский А.Д.: Какое у вас видение концепции? Что нужно делать? В
какие сроки и как эту задачу можно решить?
ОТВЕТ: В Конвенции сроки не указаны. Потому что это внутренняя задача,
она не затрагивает интересы международного сообщества. Когда вы
представляли Конвенциальный комитет, то боролись с Министерством
обороны, чтобы получить эту информацию и выполнить Конвенцию.
Информацию не получили и вычеркнули из устава саму задачу. Но это не
решение - прятать голову под крыло. Первое - информация, второе -
обсуждение, как проблему решать, третье - решать, и никаких сроков.
ВОПРОС (Шелученко В.В., первый заместитель генерального директора
ГосНИИОХТ): Вы обозначили свой доклад как мечты и реальность. Какая у
вас мечта? Какова основная цель вашего Союза? Вот цель Зеленого Креста -
экологическое воспитание. Вы же боретесь...
ОТВЕТ: Выполнить Конвенцию в полном объеме. Никакой другой. Я
специально пришел, чтобы не произнести ни одного слова вне Конвенции.
Цель Союза - как написано в его уставе, я сейчас не помню, ведь писали
его давно. Я думаю, что и вы своих документов, которые писали пять лет
назад, не помните. А неофициально мы свою цель определяем так: бороться
с химической агрессией государства против людей, против природы. Мы не
крайняя организация, не экстремистская и не радикальная - мы нормальная
экологическая организация. Воздержитесь от таких резких обвинений.
Относительно воспитания. Вот вы - сформировавшийся человек, как я буду вас
воспитывать? Френкель прав, когда говорит, что технологии уничтожения
химоружия у вас нет, что программы его Уничтожения - ни 1997 года, ни 2001
года - не проходили государственной экологической экспертизы. Что все ваши
технологии (или что вы называете технологиями) тоже не проходили этой
экспертизы!. Это прямое нарушение закона, а вы хотите, чтобы я вас
воспитывал. Конечно, приходится употреблять такое, может быть, сильное
слово - борьба. Ну не все заняты воспитанием.
ВОПРОС (Пол Уокер, Глобал Грин США, координатор программы "Наследие
холодной войны"): Я согласен, что вопрос о захороненном в земле и
сброшенном в море химическом оружии очень важен. У нас в США около
250 подозреваемых точек с захоронениями, последнее состоялось рядом
с Вашингтоном, во дворе дома корейского посла. Там мы нашли оружие с
ипритом. Мы считаем, что решение вопроса будет дорогостоящим, займет
длительное время, может быть, десятилетия: надо выяснить, где были
захоронения, дать им оценку, очистить их. И здесь важно, чтобы
общественность была в курсе дела, поэтому мы опубликовали длинный список
подозреваемых захоронений. Мы уверены, что есть еще неизвестные места,
которые выяснятся с годами. Для России важно опубликовать
исследовательскую и прочую информацию о сброшенном в море и
захороненном в земле химическом оружии. Это не означает, что эти точки
нужно сразу подвергать очистке. Важно сначала уничтожить существующие
запасы, которые потенциально могут быть захвачены и использованы для
боевых действий, которые представляют больший риск для проживающего
рядом населения. Когда вы говорите обо всех этих захоронениях, утверждаете
ли вы, что официальная заявка о 40 тысячах тонн ХО занижена? Требуется
дополнительное международное обсуждение по пересмотренному объявлению
или вы здесь имеете в виду только то оружие, которое было захоронено
помимо этой цифры?
ОТВЕТ: Я согласен, что 215 точек, объявленные в Соединенных Штатах,
не исчерпывающий список. По крайней мере, обнаруженный химический
полигон в Вашингтоне, аналогичный нашему Кузьминскому, в те 215 точек не
входил. Уничтожить наличные запасы очень важно для всего мирового
сообщества, но при условии экологической безопасности. Иначе эти сроки
могут не состояться. А вопрос о старом химическом оружии не имеет срока. И
Конвенция этого срока не определяет. Я не имею в виду, что в России больше
ХО, чем она объявила - я веду речь о химическом оружии, изготовленном до
1946 года и пришедшем в негодность. То есть оно не может числиться среди
или сверх этих 40 тыс. тонн. Речь идет об абсолютно разных вещах. Являются
ли эти 40 тыс. тонн точной цифрой, я даже сказать не могу, потому что ни
одного документа в жизни не держал и не мог лично посчитать. Поэтому вы
опирайтесь на официальные данные.

**************************************************************
* Бюллетень выпускается Союзом "За химическую Безопасность" *
* (http://www.seu.ru/members/ucs) *
* Редактор и издатель Лев А.Федоров. Бюллетени имеются на *
* сайте: http://www.seu.ru/members/ucs/chemwar *
* ********************************** *
* Адрес: 117292 Россия, Москва, ул.Профсоюзная, 8-2-83 *
* Тел.: (7-095)-129-05-96, E-mail: lefed@online.ru *
************************** Распространяется *
* "UCS-PRESS" 2002 г. * по электронной почте *
**************************************************************

Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

Подпишитесь на электронный бюллетень "Химия и война"