
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
****** Х И М И Я * И * В О Й Н А **********************
*******************************************************************
*** Сообщение CHEM&WAR.232, 14 мая 2001 г. **
*******************************************************************
Будни химической войны

ПОСЛЕДСТВИЯ ИГР С ХИМИЧЕСКИМ ОРУЖИЕМ В ЧУВАШИИ

У ДВУГЛАВОГО ОРЛА И ЗАЙЦЫ ПЯТИНОГИЕ
В маленьком городке Чувашии, Новочебоксарске, умирают люди.
Казалось бы, как и везде. Но 44 % из них имели болезни системы
кровообращения, 18% - страшный диагноз - рак. Российские эксперты
также говорят, что не знают ни одной территории в стране, где были
бы такие показатели врожденных аномалий.
Люди уверены - это плоды "Химпрома" с его страшными цехами по
производству химического оружия (ХО). Госдума и российское
правительство в то же время считают эту проблему несерьезной.
Сейчас многоэтажные бетонные "коробки" химцехов выглядят вполне
безобидными - в 1987 году завод прекратил производство химического
оружия. "Экологических" чиновников мало беспокоит состояние предприятия
и города - ежемесячные пробы почвы и воздуха не внушают опасений. Ну,
иногда пятиногий заяц, промелькнувший на километровой территории,
станет предметом смеха рабочих. Ну, пролетит стрекоза-бабочка...
Один мой знакомый биолог коллекционировал растения и насекомых -
мутантов этой зоны. Мечтал продать собранное какому-нибудь состоятельному
иностранцу, который, взирая на экспонаты, воскликнул бы: "Россия...
Новочебоксарск!" - и захотел бы посмотреть на химиков, славно трудящихся
в опасных цехах. Приедет, а никого уж нет - поумирали.
Когда-то Новочебоксарск считался ведущим оборонным предприятием
России. С начала 1972 года город работал на оборонку: на местном
промышленно-химическом предприятии делали "начинку" для бомб, ракет, мин
и снарядов. Через страшное производство химоружия, нареченного Vх, прошло
около 3000 человек. 15 лет, облачаясь в резиновые костюмы и противогазы,
изготавливали они вещество нервно-паралитического действия.
Но то было во времена, когда все казалось нестрашным, еще не
прогремел взрыв на Чернобыльской АЭС. Люди тогда свято верили своему
руководству. А оно утверждало, что производство безопасное, а сам продукт -
не горюч и не летуч. В общем, все ощущали себя защищенными партией и
государством. Для них и выполняли заказ. Трудились по 4 часа в сутки, а
когда торопили - то и все 6. И так изо дня в день. Костюмы и противогаз
после работы - на дезактивацию. А трудящихся с пакетом молока - домой.
Летом - отпуск по 60 дней. Кому повезет - в санаторий. Деньжат поболее
остальных платили - было на что семью содержать. Да и куда денешься со
специальным образованием: на весь город один техникум, да и тот -
химический? На это и покупались химики-смертники. Никто - ни родные, ни
соседи - не знали, в каких цехах они трудятся. Подписывались за
неразглашение тайны. Конечно, некоторые не выдерживали, сходили с
дистанции через 2-3 года. Увольнялись, уже начиная мучаться давлением,
головными болями из-за постоянной нехватки кислорода и аллергией.
Проходило время. Работники уходили на другие производства, солдатики,
охранявшие эти объекты, разъезжались по домам. А производство продолжало
заманивать дальше... молодых и абсолютно здоровых. Прошедших тщательный
медосмотр.
В городе существует такая организация - "Союз-3". Члены его - химики,
испытавшие на себе воздействие отравы. Иначе, как подопытными кроликами,
себя не называют. К объединению их побудило абсолютное безразличие к ним
власть имущих. Ни льгот, логически полагающихся этой категории трудящихся,
ни чуткого отношения. Ни благодарности за вредную работу. А она
действительно была такой. Помнят "союзовцы" все аварии в цехах: в 1973,
1974, 1978, 1979, 1981 и 1983 годах. Инженер техники безопасности, к тому
времени уже уволившийся, поведал им, что все средства защиты
совершенствовались в ходе производства. Узнали, к примеру, химики, что
костюмы их были негерметичными. (За час работы в подкостюмном пространстве
менялось до 70% воздуха. Получается, что в течение смены не менее 10 литров
воздуха, содержащего ОВ в концентрации выше допустимого, находились в
контакте с кожей...) Резиновые перчатки, которые выдерживают яд, при
контакте с растворителями теряют прочность.
А аварии, по всей видимости, были очень опасными. Рабочим, конечно,
об этом не говорили. Но по оперативности устранения катастроф (и по своему
дальнейшему самочувствию) химики догадывались об этом. "В 1974 году
взорвался реактор. Да так, что вылетели прочнейшие стекла и разнесло
стену. Мы в тот момент были в цеху. Ликвидировали аварию, не жалея сил,
очень боялись за ее последствия для города, республики. После нас была еще
одна смена. А наутро - как будто ничего не было, все стены и стекла на
месте. Только потом мы узнали о попадании отравы в рабочую зону и
окружающую среду. Сейчас думаем: сколько тогда попало на тело, сквозь
резину?.." - вспоминает председатель "Союза-3" Мария Светлакова.
Именно эта авария показала, что Vх оказался и горючим, и летучим.
Химики выяснили, что свойства его так и не изучались, устойчивость к нему
средств индивидуальной защиты - и подавно. (Вот поэтому при первых пусках
уничтожалось по 15-20% спецодежды.) "В помещениях нередко звучал сигнал
тревоги - превышение ПДК вещества в воздухе. Но, чтобы "не нервировать"
рабочих, сигнальное устройство убрали".
Сейчас профбольными признаны 300 человек. Остальные стоят в очереди
на обследование в Институт гигиены и профпатологий Санкт-Петербурга (НИИГП).
Некоторые своей очереди так и не дожидаются. Большинству обследованных
отказано в признании связи их болячек с работой, несмотря на то, что их
диагнозы совпадают с диагнозами профбольных. Медики говорят: "Возраст, что
вы, батенька, хотите?" А умирают тоже из-за возраста? В 40-45? Совсем
недавно Новочебоксарск отдал еще одну, 211-ю, жертву прошлому: бывший
аппаратчик цеха по производству химоружия Анатолий Домрачев умер в 50 лет
с диагнозом "общее заболевание". Отношение к этим больным разное. Главврач
новочебоксарской медсанчасти N 29, которая и решает, направлять ли
просителя на обследование в НИИГП, в разговоре с надоедливыми журналистами
как-то обронила: "Проблема в чем? Люди требуют социальных гарантий, которых
не дает правительство. Да, я понимаю, многие из них проработали на вредном
производстве по два и по три срока. Но нет у нас такого производства в
стране, где бы полностью все люди были профбольными. Техника безопасности
действовала и действует везде..."
Такое отношение для химиков больнее и мучительнее их бессониц, жжения
в ногах и руках, бесконечной боли в суставах и судорог. "Унизительным
является, - говорят они, - прохождение медобследования, когда букет
заболеваний, приобретенных на работе, не признают связанным с профессией.
Разве мы виноваты в том, что по причинам, не зависящим от нас, потеряли
здоровье, оказались за бортом жизни. Идет ущемление прав человека - право
на жизнь. В нынешних условиях и здоровому человеку трудно выжить, а
как больному при таких ценах на лекарства?"
Никому не удается увидеть перечень их профессиональных заболеваний:
медики не показывают.
Половину работников этого производства составляли молодые женщины. В
результате у большинства из них родились больные дети. И болячки - такие
же. Как у родителей... Врачи округляют глаза: "Дети и профзаболевания.
Какая связь?" Готовые бороться до победы за себя и за своих детей,
"союзовцы" пишут в московские инстанции. Просят установить причины высокой
смертности работников комбината, открыть перечень заболеваний, относящихся
к профессиональным. Использовать, наконец, для этого данные
патологоанатомических обследований умерших. И центр не молчит. Дает ответы.
Оказывается, о бедах несчастных новочебоксарцев он знает даже лучше, чем
они сами. Замминистра А.Вялков в июньском письме просил химиков паники не
наводить, ибо "надзор за условиями труда осуществляется, обстановка (все
это время) была стабильной, а правильное применение средств индивидуальной
защиты позволило обеспечить защиту работающих от воздействия ОВ". А еще
"все они находятся на диспансерном наблюдении и в случае выявлении
симптомов, характерных для развития специфических поражений, направляются
на обследование в НИИГП". Москва держит руку на пульсе, спите спокойно.
Депутаты Государственного Совета Чувашии первого созыва в 1997 году
представили в Думу России законопроект "О социальной защите граждан,
занятых на работах с химоружием". С помощью него народоизбранники хотели
защитить новочебоксарцев. И всех, кто производил ХО многие годы, хранил
его, кто жил около вредных производств и у кого родились больные дети. А
не только профбольных и профинвалидов. В первом чтении Госдума приняла
чувашский законопроект. Кировская, Брянская, Курганская, Саратовская,
Самарская области поддержали Чувашию, отправив в Москву свои предложения.
- Что с этим документом теперь? - спросили мы у депутата Госсовета Чувашии
Венеры Печниковой, защищавшей "химпромовцев" в Москве.
- После того как закон наконец вышел, новочебоксарские мученики в один
голос сказали: "Он переехал нашу жизнь!" Чувашский законопроект Комитет
Госдумы по соцполитеке изменил до неузнаваемости. В результате работники
"Химпрома", ради которых мы работали, выпали из проекта. Остались в законе
соцзащита профбольных и те, кому еще предстоит контактировать с
токсическими веществами. Такое поведение чиновников объяснимо - нынешние
депутаты Госдумы слишком далеки от народа и слишком близки к власти, к
Кремлю. Они же призывают нарушать законы. Так, экологические правила
предусматривают общественный контроль при проведении экологически опасных
работ, а "главный эколог" Грачев на слушаниях заявил, что общественности
не должно быть там, где опасное производство. На том же совете директор
Петербургского НИИГП отметил, что институту удалось установить факт
страшных последствий работ с ХО, которые сказываются через 5-10 лет. Даже
после легких отравлений. А это говорит о том, что основные потери (и
затраты) государства начнутся позже и выльются в колоссальные суммы на
лечение и поддержание здоровья инвалидов, которые появятся через 10-15 лет.
Вот так легко, забыв про фразу: "Кто выстрелит по прошлому из пистолета,
по тому будущее выстрелит из пушки", - российские чиновники отказались от
новочебоксарцев.
P.S. Скоро в Новочебоксарске начнутся работы по захоронению того,
что "Химпром" создавал десятилетия. Помощь в консервации и захоронении
пообещали американские специалисты. После того как в Новочебоксарск
приезжала представительная комиссия из Пентагона, город получил
безвозмездную помощь в размере 300 млн. долл. на разработку программы по
демилитаризации производства химоружия. Но для того, чтобы захоронить
всю отраву, требуется как минимум 4 млрд. долларов. А таких химических
городков, как Новочебоксарск, в России десятки.

Н.Жидкова, "Вестник" (США), 8 мая 2001 г., N 10 (269)

**************************************************************
* Бюллетень выпускается Союзом "За химическую Безопасность" *
* Редактор и издатель Лев А. Федоров *
* ********************************** *
* Адрес: 117292 Россия, Москва, ул.Профсоюзная, 8-2-83 *
* Тел.: (7-095)-129-05-96, E-mail: lefed@online.ru *
************************** Распространяется *
* "UCS-PRESS" 2001 г. * по электронной почте *
**************************************************************

Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск

Подпишитесь на электронный бюллетень "Химия и война"