Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

МОКС не пройдет?

Знакомьтесь, Алексей ТОРОПОВ - директор общественной организации «Сибирское экологическое агентство». Как он сам говорит, «мы занимаемся любыми проектами, которые направлены на устойчивое развитие Томской области». Но в центре внимания организации крупнейшее в мире предприятие ядерно-топливного цикла «Сибирский химический комбинат». Он был создан в начале 50 годов для производства оружейного урана и плутония. Здесь пять крупных плутониевых реакторов, радиохимический и химико-металлургический заводы... И это беспрецедентный случай, когда областной центр с пятисоттысячным населением находится в 7 километрах от самого крупного в мире предприятия с практически замкнутой цепочкой ядерно-топливного цикла.

- В этом году вместе с областной администрацией и общественным фондом «Центр общественного развития» мы провели общественную оценку потенциальной опасности размещения в Томской области завода по производству МОКС-топлива.

- Вопрос с размещением завода уже решен?

- Ситуация такая: ходатайство о намерениях подано в областную администрацию, откуда дан ответ с очень серьезными замечаниями и вопросами. Среди них - не без нашей помощи - есть следующие: проработать процесс вывода объекта из эксплуатации (поскольку этот вопрос не был прописан в декларации о намерениях), решить проблему с транспортировкой радиоактивных и химически опасных грузов в объезд города, поскольку сейчас на Сибирский химический комбинат все грузы везут прямо по центру Томска... И главное - предусмотреть защиту населения, проживающего в зоне воздействия будущего производства.

Наша организация провела разностороннюю оценку ситуации - мы посмотрели вопросы экологической безопасности, оценку возможности аварии с выходом радиоактивных веществ и загрязнением местности, вопросы экономической эффективности производства, отношение населения к намечаемому строительству и то, соответствуют ли заявляемые цели истинным.

Что мы получили в результате общественной оценки? Начнем с экологической безопасности. Мы считаем, что нельзя размещать крупнейший объект, использующий в производстве оружейный плутоний, в регионе, где природная среда вокруг Сибирского химического комбината уже накопила значительное количество этого плутония, причем до сих пор нет карты плутониевого загрязнения почв вокруг СХК. Там, где в ЗАТО Северск, в 10 километрах от города, закачано под землю «двадцать Чернобылей» жидких радиоактивных отходов. И мы настаиваем на необходимости такой карты.

По данным независимых анализов (хотя они и немногочисленны), уровень загрязнения плутонием различных сред в ближней зоне воздействия комбината уже сейчас как минимум в 4-5 раз выше фонового.

Что касается вопроса возможной крупной аварии с выходом радиоактивных веществ за пределы завода, в ходатайстве о намерениях по строительству завода дана оценка ее вероятности: десять в минус седьмой степени, то есть одна авария в 10 миллионов лет. Но мы знаем, на чем основан этот расчет: на той же самой методике, по которой рассчитывалась вероятность аварии на печально известных реакторах РБМК. До чернобыльской катастрофы прогнозы для них тоже были весьма оптимистичны - одна авария на миллион лет. После Чернобыля эту вероятность снизили до десять в минус четвертой (одна авария в 10 тысяч лет), но кому от этого стало легче? Помимо того, одним из основных недостатков этой методики оценки остается невозможность адекватного учета человеческого фактора.

- Да, этот фактор вспоминается первым - «Васю» мы никуда не денем.

- Правильно. Теперь что касается экономической стороны. На разного рода презентациях проекта руководство СХК не раз заявляло - сколько налоговых отчислений будет давать завод после его запуска: 105 млн рублей в год в областной бюджет и 250 млн рублей в местный бюджет - в сумме 350 млн. Но с 2006 года ЗАТО переходят на другую систему налогообложения, которая уменьшит сумму, остающуюся в области, - больше денег будет уходить в Москву. Но даже если взять эти 350 миллионов - в бюджете области на 2006 год (20 миллиардов рублей) они составляют всего 0, 6 %. Ежегодно бюджет растет на 10-15 %. Если мы подсчитаем, какую долю от него эта сумма составит в 2012 году (а завод может начать функционировать не раньше этого срока), вклад уменьшится еще вдвое.

При этом область может потерять гораздо больше. В первую очередь, зарубежных инвесторов. И тому уже есть примеры. Когда в 1993 году случилась авария на Сибирском химическом комбинате, сопровождавшаяся радиоактивным выбросом, одна из совместных российско-германских фирм по заготовке леса, работавшая на севере области и находящаяся абсолютно вне зоны влияния комбината (туда по розе ветров никогда никакие выбросы с комбината просто не могут попасть), прекратила работу и была закрыта. Потому что такие события очень негативно отражаются на репутации древесины, заготовляемой в Томской области.

В развитых странах подобные производства в городах не размещают. Если мы возьмем, к примеру, аналог такого завода во Франции, то вокруг него не областной центр располагается, а виноградники. Причем в винограде и вине, которое из него производят, все нормы по содержанию радионуклидов соблюдены. А почему вокруг именно виноградники? Потому что живут в таких местах лишь несколько тысяч человек, и в случае аварии их можно очень быстро и эффективно эвакуировать. В ситуации с Томском это просто невозможно: в тридцатикилометровой зоне вокруг будущего предприятия окажется областной центр - 500 тысяч человек, Северск - 120 тысяч, плюс Томский район - всего 700 тысяч человек.

Эта ситуация может угрожать и будущей технико-внедренческой зоне - Томскому Технограду, решение о строительстве которого было принято в прошлом году Правительством России. Он тоже может потерять инвесторов. А ведь у нас очень большие перспективы развития инновационных неядерных технологий, поскольку Томск - научный, студенческий город, здесь целый комплекс институтов, научный центр Сибирского отделения РАН...

Очень важно было также ответить на вопрос, осуществятся ли на самом деле заявляемые цели по утилизации оружейного плутония в рамках реализации проекта по строительству МОКС-завода. На наш взгляд, нет. Почему? Потому что делящийся уран в составе ядерного топлива для атомных реакторов предлагается заменять плутонием. Как говорят проектировщики, после облучения в реакторах, после изготовления топлива плутоний невозможно будет использовать при изготовлении ядерного оружия. Ничего подобного! Можно. Технология выделения плутония из ОЯТ отработана во многих странах мира. Более того, его там станет больше. Во-первых, в результате бомбардировки нейтронами урана-238, который в МОКС-топливе является матрицей для плутония-239, и, во-вторых, не до конца выгорает тот плутоний, что находился там изначально. Соответственно, это отработавшее ядерное топливо для потенциальных злоумышленников становится еще более привлекательным.

Кроме того, если мы сравним проект по производству МОКС-топлива и его облучения с хранением плутония (неважно, в какой форме), то при производстве топлива многократно увеличивается количество транспортировок плутония и, соответственно, возможность его хищения или террористического акта с загрязнением местности. Судите сами: с мест хранения металлический или оксидный плутоний будут возить на завод (например, из Челябинска в Томск, то есть с Урала в Сибирь), а затем с МОКС-завода повезут на атомные станции для производства электроэнергии (наиболее предположительно - на Балаковскую АЭС на Волгу), затем на централизованные места хранения... У нас получается несколько стадий транспортировки, задействующих практически всю территорию России.

- Ваша организация дала общественную оценку серьезного проекта, и вы сделали аргументированный анализ последствий его внедрения. У вас есть специалисты, знающие суть проблемы?

- Я сам занимаюсь проблемами атомной энергетики с 1997 года, участвовал в рассмотрении, обсуждении общественной экологической экспертизы целого ряда проектов, в том числе, на территории Томской области. По первому образованию я эколог, но аспирантуру заканчивал в Томском политехническом университете, и моей темой как раз были радиоактивные загрязнения в зоне влияния этих предприятий. И, конечно же, без помощи экспертов международного уровня, которые есть у нас в России и за рубежом и с которыми мы сотрудничаем, данное исследование было бы невозможно. Мы работаем и с Гражданским центром ядерного нераспространения в Красноярске (Михеев, Хижняк), с Лидией Владимировной Поповой (МСоЭС), с Алексеем Владимировичем Яблоковым и многими другими. И, конечно, данный анализ основан не на наших размышлениях, все подтверждено цифрами, ссылками, документами.

Именно знание ситуации, которая существует в атомной отрасли России в целом и у нас в Томске в частности, и заставило нас заняться этой проблемой. И не просто проблемой прошлых грехов атомной энергетики, но и перспектив экономического роста России, выбора перспективных источников энергии для нашей страны. Если за рубежом, к примеру, в Великобритании, сворачивается атомная энергетика и известен год, когда не останется ни одного гражданского ядерного реактора - 2050, если в США с 1978 года ни одной АЭС (по экономическим соображениям и соображениям безопасности) не строится, несмотря на все разговоры о необходимости снять мораторий на их строительство, то в нашей стране осуществляется абсолютно не разумная, не взвешенная политика по развитию атомных мощностей. С помощью привлечения государственных инвестиций, пусть медленно, но раз в несколько лет вводится в России новый атомный энергоблок. И в первую очередь это плохо не только по экологическим, но и по экономическим причинам. МОКС-завод тоже невыгоден. Единственный аргумент - международная финансовая помощь. На МОКС-программу из-за рубежа выделяют два с лишним миллиарда долларов, на завод - миллиард.

- Кто-то хочет эти денежки скушать.

- Конечно. Цель надо четко видеть. При этом крупнейшим атомным предприятиям бывшего оборонного ядерного комплекса зарубежные партнеры показывают и предлагают опыт перехода этих специализированных «атомных» городов на неатомные высокоинтеллектуальные технологии. Ежегодно представители руководства ЗАТО Северск и Сибирского химического комбината так же, как представители других закрытых городов, ездят в Великобританию, США якобы перенимать опыт, получают там по несколько миллионов фунтов стерлингов на его реализацию, берут деньги, но реально не хотят отказываться от своих дорогостоящих ядерных проектов. Потому что как только они откажутся от них, они потеряют контроль над абсолютно непрозрачными финансовыми потоками.

- Это специфическая отрасль промышленности, чтобы понимать, что в ней происходит, нужна специальная подготовка. Мне кажется, люди в широкой массе не представляют реальной опасности этих производств. Может быть, у вас в Томске народ более просвещенный?

- По опросам общественного мнения, которые мы проводили неоднократно, у 80-90 % жителей Томска существует устойчивое негативное отношение к любым проектам развития новых ядерных мощностей на территории, где они живут.

- То есть знают...

- Но, к сожалению, при этом они действительно информированы крайне плохо. Многолетние разговоры о том, что у нас скоро кончаются нефть, газ, уголь и нам ничего другого, кроме «мирного атома», не остается, принесли свои плоды. Если вы спросите прохожего на улице о будущем энергетики, скорее всего он ответит: «Скоро кончатся уголь, нефть, газ...» Но на самом-то деле (и мы показали это в наших исследованиях) урановое топливо, по прогнозам ученых, закончится раньше. Поэтому МОКС-программа - это попытка атомщиков продлить свое существование, заменить тот самый уран, который сгорает (изотоп урана-235), на плутоний-239.

- Существующее негативное отношение жителей связано с Чернобылем или с вашей томской реальностью?

- И с Чернобылем, и с аварией 1993 года. 6 апреля 1993 года на Сибирском химическом комбинате произошел инцидент с разрушением большой емкости с раствором радиоактивных веществ, выходом радиоактивного облака за пределы комбината и с выпадением его в местах проживания людей. К счастью для томичей и к несчастью для жителей тех сельских районов, основной выброс пошел в направлении от города. На протяжении 10 лет специалистами Томского медицинского университета проводились исследования состояния здоровья сельских жителей этих мест. Отрицательные последствия радиоактивного «хлопка», как его называют, конечно, были, но не было таких больших проблем, как, к примеру, у населения поселка Муслюмово, расположенного в Челябинской области в зоне влияния ПО «Маяк». За счет отсутствия массовой эвакуации жителей этому инциденту был присвоен всего третий уровень опасности по шкале МАГАТЭ. Но по данным специалистов в случае, если бы при этой аварии ветер дул не на северо-восток, а на юг, это был бы пятый-шестой уровень с эвакуацией всего полумиллионного Томска. Такого масштаба эвакуации не было даже в Чернобыле. Вот почему томичи против. Они видят из окон своих домов градирни реакторов. Их видно из многих многоэтажек, видно с моста через Томь... И в случае аварии и загрязнения Томска этот чудесный город окажется, по сути, уничтоженным. Иностранцы называют Томск самым европейским городом за Уралом. В прошлом году мы отмечали его четырехсотлетие. Строить рядом с таким городом подобное производство просто аморально.

- Благодарю за беседу.

Специальные проекты

ЭкоПраво

Экорепортёр -
   Зелёные новости

Система
   добровольной
   сертификации

Ярмарка
   экотехнологий

За биобезопасность

Общественные
   ресурсы
   образования

Информационные партнёры: