Берегиня

У Китая есть деньги и потребности. У приморцев есть ресурсы. Вот они, т.е. ресурсы, и перетекают туда, куда требуется, несмотря на какие-то попытки узаконить, запретить и т.п. И если с тигром или дальневосточным леопардом все понятно - надо охранять и защищать всеми силами, то с другими природными объектами не все так ясно и просто.

Это я про дальневосточную лягушку. О лягушках и о китайцах, собирающих их, в последние годы было столько публикаций, что каждый местный житель хоть что-то да слышал по этому вопросу.

Еще до 1917 г. китайцы заготавливали дальневосточную лягушку по долине реки Суй-фун (Раздольная). Это земноводное ценилась за жир, используемый в восточной медицине. Советский герпетолог А. А. Емельянов писал о том, что еще в начале 30 годов прошлого столетия торговый представитель СССР в Дайрене письмом обращался в Союзрыбу с предложением ограничить на Дальнем Востоке вылов Rana temporaria (дальневосточная лягушка) для экспорта в Китай в сушеном виде. Как сообщал А.А. Емельянов далее, после депортации китайцев с российской территории основные сборы лягушек стали проводиться преимущественно в Маньчжурии. На долгие годы этот промысел исчез с российского Дальнего Востока. Пока не наступило СЕГОДНЯ.

Немного о самой героине, которую в СМИ именуют «древесной лягушкой», что создает, кстати, видовую путаницу. В зоологической литературе древесницами называют квакш, которые благодаря особому строению своих конечностей (всем известные присоски на подушечках пальцев) способны забираться на кустарники и деревья, где и проводят большую часть времени, поедая гусениц и других всевозможных беспозвоночных.

Дальневосточная лягушка живет по всем приморским лесам, где является самым массовым видом среди земноводных. Весной, когда еще не сошел снег с северных склонов сопок и только-только очистились ото льда весенние лужицы, начинается повсеместный громогласный хор. В лесу в солнечный тихий апрельский день, если постоять тихонько, можно услышать бесконечный шелест прошлогодних листьев, по которым от реки в разные стороны прыгают тысячи лягушек.

Колебания численности дальневосточной лягушки в различные годы естественны и обусловлены такими природными факторами, как весенне-летние засухи, малоснежные зимы и т.п. Так как зимуют лягушки в горных речках, то в первую очередь они страдают от промерзания водоемов.

Обычно популяции лягушек быстро восстанавливаются. И массовая гибель не является видовым крахом, т.к. одна лягушка мечет около 1600-1700 икринок, и при благоприятных условиях летом от водоемов расходятся сотни и тысячи маленьких лягушат. Но это в том случае, если параллельно не идет активнейший, никем и ничем не регулируемый сбор данных амфибий.

Наверное, самое время вернуться к Китаю, из-за которого и разгорелся весь этот сыр-бор с лягушками. Многие российские ученые, побывав в 90 годы прошлого столетия в Китае вообще, и в прилегающей к Приморскому краю провинции Хейлунцян в частности, отмечали крайнюю скудность биоразнообразия. Это касалось и дальневосточной лягушки. Массовых лягушачьих концертов там не было. Китайские ученые (д-р Жао, Педагогический университет, Харбин) подтвердили, что в какой-то момент в стране возникла критическая ситуация. Природные популяции дальневосточной лягушки были фактически исчерпаны. Что характерно для Китая - быстрое реагирование, когда дело касается собственных интересов. Китайские ученые разработали приемлемые методики выращивания лягушачьей молоди. Жителям северных уездов, где обитает дальневосточная лягушка, было объявлено - хочешь собирать дальневосточную лягушку на продажу - выращивай ее молодь. И медленно, но верно численность этого земноводного в Китае начала восстанавливаться.

Есть хитрая «фишка» с данным видом: это не курица - в одном сарае, то бишь пруду, держать невозможно. Есть расхожее мнение обывателей, что лягушки живут в воде. На самом деле постоянно связаны с водой не многие виды земноводных. Так, героиня нашего повествования после зимовки в реке идет к различным нерестовым водоемам (кана-вам, лужам, старицам) только на короткий период размножения. В конце мая водоемы пустеют. Конечно, относительно, т.к. к этому времени туда приходят на нерест другие более теплолюбивые виды земноводных. А дальневосточные лягушки разбредаются по лесам, где и проводят, отъедаясь после зимнего поста и весенних страстей, время до осени.

Каждой особи лягушки для нормального существования необходим простор. Ученые выяснили, что если держать лягушек кучей, то несмотря на обильную кормежку у земноводных будет наблюдаться постоянный стресс, и они элементарно начнут дохнуть. Второе: для зимовки дальневосточным лягушкам, в отличие от их приморских товарок - сибирской и чернопятнистой лягушек, - требуется проточная вода, насыщенная кислородом.

Как же выращивать этих свободолюбивых квакушек?

Все очень просто. Дальневосточная лягушка относится к тем видам животных, которые откладывают большие порции икры (яиц). При среднем количестве икринок в одной кладке - 1600-1700 штук - до стадии метаморфоза выживают единицы. Наибольшая смертность связана с пересыханием мелких временных водоемов. Перенос икры и головастиков в более удобные водоемы позволит увеличить выход лягушат в сотни раз.

Таким образом, вся суть фермерства заключается в сборе кладок - «смертников», помещении их в подходящие для развития водоемы, затем в отслеживании за стабильным ростом головастиков, предотвращением их гибели в результате голода, перенаселенности водоема или в случае его пересыхания, и, наконец, в отправке сеголеток в естественную среду обитания.

Что получается? Выпустил один миллион сеголеток - собрал несколько десятков тысяч взрослых особей. Почему такая гигантская разница в сборе и в выпуске? Да потому, что путь от сеголетка до половозрелой лягушки весьма тернист. Из сотен выживают единицы. Фермер может снизить уровень смертности только на стадиях икры и личинок. Но это все идея, слова. А как же работают китайские методики на практике? Как говорится, лучше один раз увидеть.

Величавый Амур. Сопки, покрытые лесом. Амурские створы...

Камни на берегу переливаются, вспыхивают искрами. А ведь именно в этих местах долгое время добывали по лесным речкам золото. Я хватаюсь то за один, то за другой мерцающий камень - ляпота (по научному - слюда, вкрапленная в сланцы)! Вторая половина сентября. Воздух вкусный. Пахнет лесом, осенней свежестью, опадающей листвой, последним ароматом увядающих трав и цветов. Лиственницы еще не стали золотыми, но листопадные деревья уже выплеснули феерию осенних красок. Мы в Лаобейском лесхозе, в лесничестве Тайпингоу, на северной границе Китая. Если выйти на берег, то можно помахать рукой Еврейской Автономной области. Мы - это группа представителей российских заповедников, службы экологического контроля ГУ МПР по ЕАО и Дальневосточного отделения ВВФ, прибывшая в резерваты Северо-Восточного Китая (Джалунг, Даджанхе, Тумудзи, Тайпингоу) для обмена опытом и обсуждения конкретных планов сотрудничества по проекту «Зеленый пояс Амура: проблемы сохранения трансграничного биоразнообразия».

Здесь зависаем почти на четыре дня, что непривычно. По утрам носимся к Амуру и ловим призрачные клочья тумана, которые фантастически живописно висят над водой и так же фантастически быстро и коварно истаивают, пока мостишься с фотоаппаратом.

Само лесничество (будущий природный резерват) имеет площадь 27 тысяч га. Мы остановились в небольшой деревеньке на берегу Амура, где всего около 170 дворов. Чуть меньше половины жителей работает в лесничестве, остальные живут тем, что Бог подаст. Бог дает папоротник, грибы, орехи, лягушек, рыбу. Т.о. большинство жителей - браконьеры. На Амуре идет массовый лов рыбы всех размеров и возрастов всеми подручными средствами. Поймать калугу - хорошо и почетно. С 2003 года начался государственный контроль за рыбными запасами в связи с напряженной пограничной обстановкой из-за постоянных «заплывов» браконьеров на нашу территорию. Но не похоже, что это как-то сказалось на местных жителях («Бог высоко, царь далеко»).

Главное, что в этом «оазисе» браконьерства, тем не менее, расположены типичные фермы по разведению дальневосточной лягушки. Начальник охраны лесничества, по совместительству «лягушковод» по фамилии Сью, занимается интересующим нас делом уже пять лет. Он любезно согласился провести по своей ферме и показать все. У Сью только одна рука, но это абсолютно не мешает ему заниматься фермерством.

Двигаемся по лесной дороге вверх по распадку между сопками, покрытыми смешанным лесом. Наш путь тянется вдоль одной из горных речек, впадающей в Амур. Ее берега в старых шрамах, оставшихся от золотодобытчиков. Какие-то насыпи, всхолмья, поросшие ивняком, канавы, ямы, превратившиеся в мини- озерца. Забегая вперед, сообщу, что хоть что-то от золотарей пошло на пользу. Многочисленные искусственные пруды с постоянной подпиткой свежей водой через слой камней на дне (т.е. с постоянным обогащением воды кислородом) оказались очень выгодными для разведения головастиков.

Однорукий Сью, с доверчивым лицом крестьянина, привыкшего всего достигать тяжелым трудом, приветливо машет рукой, приглашая нас посмотреть в первую очередь «ясли», куда собирается икра (упор делается на сбор икры из пересыхающих временных водоемов). «Ясли» - ряд прямоугольных водоемов (7 х 5 м, глубиной 25-30 см) общим числом десять с дном, застеленным пленкой. В каждый помещается по 500 кладок. Если в среднем в кладке имеется по 1600 икринок, то в «яслях» вылупляется 12,8 млн головастиков!!! Сразу приношу глубокие извинения. Далее будет приводиться много различных «цифирей», но они дают более понятный расклад непривычного для нас, русских, «лягушководства».

Малышню кормят кукурузной мукой, соевым жмыхом и различными отбросами. Эта живность весьма неприхотлива. Через 10-15 дней подросших «деток» переносят в шесть более крупных водоемов, в каждом из которых содержится около 5 млн головастиков, т.к. кроме выращенных в «яслях» приносят еще около 17 млн головастиков из пересыхающих естественных нерестовых водоемов. Главное, как сказал Сью, хорошо кормить, иначе развивается каннибализм.

По расчетам Сью, из прудов выходит около 24 млн сеголеток и разбредается по лесам. Это самый сложный жизненный этап у молодых лягушат. Осенью в ловчие сети, установленные по реке, попадает всего 1 % сеголеток, т.е. не более 240 тысяч особей. Конечно, часть сеголеток в первый год жизни уходит на зимовку не только в речку, а зимует на суше, но все равно - впечатляющий отсев.

Все, что попадается в вентеря, расположенные по речке, сортируется. Малышей и прошлогодков закидывают на зимовку в большой искусственный пруд (спасибо золотарям), расположенный рядом с речкой, с постоянной подпиткой свежей водой через слой камней. Отловленных половозрелых самок (около 5 тыс.) и самцов (около 8 тыс.) держат отдельно, так как они идут по различной цене.

По словам Сью, закупщики (из провинции Цзилинь, где расположены государственные фабрики по переработке лягушачьих дериватов) принимают не более 60 % от собранных лягушек (есть определенные требования к качеству), т.е. около 7, 8 тыс. лягушек. Цена колеблется от 3 (за самцов) до 10 (за самок) юаней, т.о. можно получить до 55 тысяч юаней. При средней зарплате в лесхозах в 400-600 юаней - это (даже учитывая расходы по выращиванию) солидная цифра.

Оставшиеся 4-5 тысяч выбракованных лягушек выпускаются в зимовальный водоем, следом за малышней. После первой зимовки погибает около 30 % сеголеток, следовательно, остается около 160 тысяч особей. После второй зимовки, после которой у дальневосточной лягушки наступает половозрелость, отход сходный, т.е. остается около 110 тысяч лягушек. Итак, при нормальном раскладе в процессе выращивания происходит не оскудение, а обогащение местной природной популяции дальневосточной лягушки.

Конечно, вполне возможно, что наш друг Сью (по крестьянской сметке) немного снизил цифры сбора, также учтем, что местные браконьеры (вообще понятие браконьер интернационально) таскают лягушек безо всякого для этого разрешения. Так, Сью платит охранникам, чтобы местные браконьеры не растащили лягушек из зимовальной ямы.

Но, тем не менее, ежегодное пополнение популяции - факт, и факт, что мы наталкивались на лягушек, прыгающих по лесу по направлению к речке - повсеместно. Лес был живой. Листва шуршала!

Таким образом, в Богом забытой китайской деревушке нормально работали методики разведения лягушек - без супертехнологий, без крупных капиталовложений.

Для сбора, а, следовательно, для выращивания, необходимо получить лицензию в службе диких животных в местном Управлении Службы леса. Платится налог - 5 тысяч юаней на 4 года. Весной приезжают инспекторы из Лаобейского бюро Управления Лесами и проверяют, была ли закладка икры в водоемы. Если нет - то лишают лицензии. Такие случаи (неподалеку, в соседнем уезде) уже были.

В первый год существования фермы сборов на продажу нет. Так, Сью в первый год собрал осенью 480 взрослых самцов и самок и забросил их в зимовальный пруд в расчете на то, что весной они не уйдут далеко и отложат икру неподалеку. Так и получилось. Тех лягушек, которые скатываются по речке зимовать в Амур, к весне остается мало. Браконьеры сильно их выбирают.

Что же в России? 2004 год стал критическим для многих популяций дальневосточной лягушки на юге российского Дальнего Востока. Ее численность упала на несколько порядков по трем причинам: крупномасштабный отлов китайскими и русскими браконьерами, суровые условия зимовки 2002-2003 гг., повлекшей массовую гибель этих животных в зимовальных ямах, засушливые весна и лето, уничтожившие кладки икры и головастиков в пересохших водоемах. Главная опасность не в исчезновении дальневосточной лягушки как вида, а в нарушении экологического баланса в природных сообществах, на тех территориях, где земноводные собираются в массе. Экологические цепочки - очень хрупкая вещь, и последствия могут быть самые печальные, в том числе и для человека. Судя по сложившейся ситуации, пришло время принятия быстрых практических решений по восстановлению природных популяций данного вида и в России. Уже несколько лет пытается пробить свою методику разведения лягушек (аналогичную китайской) д.б.н. В.А. Костенко (сотрудник БПИ ДВО РАН), но воз и ныне там. В ГУПРе Приморского края при каждом рассмотрении находят какие-то зацепки, недоработки и т.п. Давно можно было бы открыть хотя бы одну экспериментальную ферму. Но увы... А в это время лягушек продолжают беспощадно «грести» по всему югу Дальнего Востока. Неумно, бессмысленно уничтожается ценный, прекрасно возобновляемый (при определенном подходе) биоресурс. Неужели в очередной раз нужно завершать очерк словами «За державу обидно»?