Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Орден посвященных

Из всех картинок далекого детства, пожалуй, наиболее ярко в память мою врезалась одна: маленький, заросший зеленью прудик на конце огорода у бабки с дедом в небольшом селе Смоленской области. И - потрясающий живой мир в этом обычном, в общем-то, водоемчике. Неожиданно всплывающие наверх и шустро уходящие на дно от легкого прикосновения пальца жуки-плавунцы; клопы-водомеры, чертящие свои стремительные проходы по поверхности воды; темные неуклюжие головастики и вальяжные краснобрюхие тритоны в его затененной глубине; синие лупоглазые стрекозы над водой. Не было большего счастья, чем убежать туда, затаиться на берегу и во все глаза смотреть, смотреть на этот завораживающий мир...

Думаю, у каждого взрослого, мальчишки или девчонки есть подобные яркие воспоминания, связанные с живой природой. У одного это красавицы-бабочки, которых он ловил возле лужи на лесной дороге. У другого - беспомощно шевелящиеся птенцы в неожиданно найденном птичьем гнезде. У третьего - целая страна насекомых, открывшаяся вдруг под отодранным от старого пня большим куском сухой коры. Или просто ежик, перебегающий в сумерках дорогу на даче и свернувшийся в пыхтящий колючий комок.

Для большинства подобные потрясающие опыты первого знакомства с живым миром так и остаются чудесными впечатлениями детства, не более. Но у кого-то они перерастают в постоянные и стойкие увлечения. Тогда пачками заглатываются книги о животных Сетона-Томпсона, Даррелла, Бианки, а дома появляются рыбки, хомячки, попугаи, ящерицы и еще черт знает какая живность, приносящая неописуемую радость ребенку и ужас родителям. А есть такие ребята, кому школьной программы по биологии, прочитанных книг о животных и домашнего зоопитомника становится мало - в один прекрасный день они узнают, что есть биологические, юннатские кружки, где занимаются такие же, как они, одержимые любовью к животным и природе «ненормальные». Тогда, бросив все дела и затаив дыхание, приходят они однажды туда. И жизнь их чудесным образом меняется.

Это случилось и со мной в 1967 году, когда был я учеником седьмого класса и узнал - то ли по радио услышал, то ли от кого-то из друзей, - что при Московском зоопарке работает биологический кружок, куда принимаются все желающие. С тех пор ношу я в сердце к нему любовь, а на груди - этот значок. Загадочные буквы и цифры на значке расшифровываются просто: «Кружок Юных Биологов Зоопарка» (сокращенно «КЮБЗ»), созданный в 1924 году по инициативе тогдашнего директора Московского зоопарка, одновременно профессора МГУ Михаила Михайловича Завадовского и его заместителя по научной части Петра Александровича Мантейфеля. Это действующий и по сегодняшний день старейший биологический кружок в нашей стране. В прошлом году он отметил 80-летний юбилей. Через кружок прошли тысячи мальчишек и девчонок, многие из которых стали впоследствии весьма известными людьми: учеными, писателями, художниками, педагогами.

А соболиный силуэт на нем - вовсе не чья-то прихоть и дань внешней привлекательности таежного обитателя, но награда за активное участие КЮБЗа в получении первого в мире приплода соболя в неволе, которого добились в Московском зоопарке в 1929 году. Немалая заслуга в том принадлежит кюбзовцам. Юннаты кружка с помощью специально придуманных для этого зеркальных перископов вели непрерывные наблюдения за соболями, анализировали их поведение, взвешивали и промеряли детенышей. И установили в итоге, что у этих зверьков иной, чем думали раньше, период гона (не весной, а осенью), беременность у самки длится значительно дольше, чем считалось (не полтора месяца, а целых девять!). Кроме того, они получили некоторые новые сведения о питании соболихи во время беременности. Эти результаты позволили понять, что надо делать, чтобы ценный пушной зверек начал размножаться в клетке.

Вообще-то символом КЮБЗа запросто мог стать не прирученный и начавший по воле людей давать столь нужный молодому советскому государству в то время ценнейший меховой приплод соболь, а совсем другой обитатель свободного мира природы. В первые же годы существования кружка кюбзовцы по совету своего организатора, наставника и по общему признанию юннатов души кружка Петра Мантейфеля начали всерьез изучать биологию чаек на расположенном в нескольких десятках километров от Москвы озере Киево. Там обитала огромная колония этих птиц, и юннаты регулярно выезжали на водоем для наблюдений за ними и кольцевания. Благодаря серьезной научной работе на озере в первую очередь двух ребят - Гая Консовского и Владимира Стаханова, - удалось установить, что главное место в питании этой колонии чаек занимает не рыба, как можно было предположить, исходя из биологии этих птиц, а насекомые и мелкие грызуны - вредители сельского хозяйства с окрестных совхозных полей. Это было столь важное открытие, что в 1927 году Моссовет по рекомендации Московского зоопарка объявил озеро Киево заповедником. Однако символом стал именно соболь - все-таки это была более заметная работа, и пушистый зверек напрямую ассоциируется с зоопарком.

Конечно же, мы наблюдали не только за чайками и соболями. Пожалуй, не было в зоосаде такого животного, которое не стало бы объектом тщательных изучений с последующим оформлением итогов в маленькую исследовательскую работу и докладом на общем собрании кружка. То же относится и ко многим животным в природе, наблюдения за которыми велись на коротких выездах в Подмосковье и в длительных далеких экспедициях по заповедникам страны.

Но не только по заданию зоопарка или заповедников проводились научные исследования и наблюдения. Так, по запросу Треста суконной промышленности кюбзовцы изучали линьку северных оленей - это помогло выработать методы отделения грубой ости шерсти от ценной пушнины. По просьбе ученых изучали дозировки некоторых снотворных для различных хищников, а также - влияния пахучих приманок на силу обоняния у волков и лисиц. Это было уже не простое удовлетворение природного любопытства и проявление интереса к животным, а настоящая исследовательская работа, результаты которой оказались очень нужными людям. Точно так многие юннаты работали потом в заповедниках, институтах.

Бобры и тигры, олени и волки, пеликаны и орлы, муравьи и мангусты, бабочки и змеи - все они становились предметом внимания, кропотливых наблюдений и исследований одержимых молодых людей с особым огнем в глазах, неукротимой жаждой познания в сердце, объединенных четырьмя буквами «КЮБЗ». Достаточно ознакомиться с названиями только двух из многих тысяч работ, проделанных ими за прошедшие десятилетия: «К биологии рыси» и «Потребление кислорода мелкими млекопитающими в зависимости от упитанности, температуры и возраста». Каждая из таких работ включает не только долгие и тщательные наблюдения за выбранным объектом, но и подробное изучение литературы по этому предмету, с последующим анализом проведенных наблюдений (иногда - самостоятельных экспериментов), выводов. По сути, является маленькой научной работой школьников. Многие из них публиковались в трудах Московского зоопарка, бюллетенях МОИП, журнале «Природа», сборниках студенческих работ МГУ, пединститутов и даже получали награды ВДНХ СССР!

...Я иду по нынешнему прекрасно обустроенному Московскому зоопарку - мимо просторных вольер и прудов, загонов и теплых домиков для зверей, - и вместе с чередованием милых моему сердцу живых картинок передо мной будто проходят десятки поколений моих соплеменников, проведших в КЮБЗе, быть может, лучшие годы своей жизни.

Вот таких же рыжих лисиц приручала в середине 20-х годов Вера Чаплина, ставшая впоследствии известной детской писательницей. А здесь, в террариуме, в начале 30-х изучал регуляцию температуры тела у рептилий Роман Хесин, будущий известный молекулярный биолог, член-корреспондент РАН. За такими же куницами вел наблюдения в конце 30-х Игорь Шилов, впоследствии заведующий кафедрой зоологии позвоночных биофака МГУ, академик РАН. А за водоплавающими птицами в те же годы на большом пруду наблюдал Михаил Чельцов-Бебутов, будущий профессор географического факультета МГУ - в 1970 году мне выпало великое счастье работать с ним в одной экспедиции на Алтае. В годы войны, когда многие ребята вынуждены были уехать из Москвы в эвакуацию и официально занятия в кружке временно прекратились, оставшиеся в столице кюбзовцы все равно приходили в зоопарк: они помогали тушить упавшие сюда зажигательные бомбы, забирали домой теплолюбивых животных, выращивали в опустевших вольерах для них овощи и даже вели наблюдения, проводили собрания кружка. В конце 40-х годов, получив на новой территории отдельный домик для занятий, юннаты своими руками выстроили около него целый маленький зоосад, где держали не только зверей и птиц в вольерах, но создали настоящий лесной муравейник и даже небольшой ботанический сад с лесными, луговыми растениями и болотным участком.

А вот красавец орлан-белохвост в огромной современной вольере с затянутым верхом, где хищные птицы могут спокойно летать и не нуждаются в подрезании крыльев - перед этой величественной птицей и я в свое время провел немало часов, пытаясь понять особенности ее поведения в неволе и научиться подражать ее пронзительному голосу...

Впервые появившаяся на карте мира огромная Страна Советов жила своей особой, напряженной жизнью исторически нового государства, поставившего перед собой не менее грандиозную задачу быстрого построения невиданного доселе общества всеобщего человеческого счастья. А КЮБЗ, явившийся на свет практически в одно время с Советской властью и СССР, тоже жил и развивался, но своей, особой, как бы параллельной со страной, однако не менее напряженной жизнью. Кружковцы с упоением вели наблюдения за животными в зоопарке и в природе, отправлялись в близкие и дальние экспедиции (Подмосковье, Мещера, Кивач, Теберда, Аскания-Нова...), откуда привозили интереснейшие отчеты о проделанных там работах и иногда - новых животных для зоопарка. Помогали в строительстве новой территории зоосада и проводили экскурсии посетителей по нему. Побеждали на биологических олимпиадах и поступали в биологические и другие вузы, оканчивали их и разъезжались работать во все концы страны.

Конечно, нельзя утверждать, что эта жизнь была противопоставлена жизни всего государства и проходила вне ее. К примеру, два кюбзовца были даже участниками знаменитого северного похода на ледоколе «Челюскин»... Но все же то была своя, особая жизнь - проникнутая духом истинного исследовательства, свободы в выборе своих интересов и полного отсутствия идеологических установок, обязательных вне кружка. Даже в обязательных политических демонстрациях КЮБЗ участвовал по-особому: выходили на них, например, с вырезанными из фанеры макетами млекопитающих и птиц.

Внешний мир, случалось, реагировал на это разными способами. Например, словами мамы одного из кюбзовцев на собрании родителей в 1947 году, высказавшей опасение, что в связи с великим интересом ее сына к природе не вырос бы из него странный человек, а то он кроме природы ничего не признает, ни с чем не считается. Я, мол, «работаю, и по работе мне приходится сталкиваться с разными детскими кружками. И там мы их обуздываем, выявляя их интерес, и на его основе развиваем их в советских людей. Зоопарк берется за это дело робко, а надо их обуздывать...».

Но такое «обуздывание» здесь никогда не практиковалось, хотя случались строгости, и немалые: за утаивание съестного во время поездки в лес могли посечь ремнем, а за плохую учебу или, например, употребление спиртного даже временно отчислить из кружка. Потому что отличным от внешнего мира было и устройство внутренней жизни КЮБЗа. Здесь с самого начала существовало истинное демократическое правление: несмотря на наличие официальных взрослых руководителей, все основные вопросы решались на основании устава кружка общим собранием юннатов, а текущую деятельность контролировало избранное им бюро во главе с избранным же из рядов юннатов председателем кружка.

Пожалуй, только два раза жизни страны и КЮБЗа серьезно и трагически пересеклись. Первый - в 1934 году, когда более десятка кюбзовцев были репрессированы: кто - по доносам, кто - в общей волне тех страшных лет. Причем и в этих ужасных событиях юннаты остались верны себе - внимание к ним следователей с Лубянки и дальнейшие отправки в лагеря и тюрьмы большей частью были связаны с... животными или поездками на природу. Дело в том, что в начале тридцатых годов немало зверей поступало в московский зоопарк через известную немецкую фирму Буссиуса и многие ребята из кружка контактировали с ее представителями, попросту получая у них прибывших в нашу страну животных. А когда к власти в Германии пришел Гитлер и отношения с ним предельно обострились, любые контакты с немцами стали рассматриваться как потенциально шпионские. Большое внимание на допросах следователи уделяли тому, что кюбзовцы часто ездили в леса, да еще в самой что ни на есть неприглядной для городского жителя одежде - дескать, готовились таким образом к террористическим актам. Второй раз - в Великую Отечественную Войну, когда не меньшее, чем в годы репрессий, число выпускников КЮБЗа погибло, защищая родину.

В двух этих пересечениях кюбзовцы полностью разделили участь всей страны, отдав где за правое, а где - за подлое дело жизни своих воспитанников. Кто знает, сколько выдающихся ученых и просто прекрасных людей не досчиталась страна, особенно в результате бесчеловечных кампаний против «врагов народа», в числе которых оказалось и немало кюбзовцев?!

...Я поднимаюсь по ступенькам биологического факультета МГУ, по которым ходил когда-то на занятия и по которым за три четверти века ступало так много моих соплеменников, и думаю об одном из них - кюбзовце 30-х годов, потом студенте и аспиранте этого факультета МГУ Алеше Сергееве. В зоопарке он проводил наблюдения за лягушками, а потом, чудесным образом спасшийся от репрессий в 34-м, уже в студенческие годы написал дипломную работу «О филогении яйцевых оболочек амфибий и рептилий», которая была оценена как кандидатская диссертация. Его кандидатская диссертация в 1939 году была приравнена к докторской. А дальше уже в его собственной жизни самым трагическим образом переплелись и война, и репрессии. Уйдя на фронт добровольцем, он в том же 1941 попадает в фашистский плен. В 1942 его освобождают наши войска, но тут же отправляют в советские застенки. В 1943, когда ему был всего 31 год, он повесился в лагере, не выдержав чудовищной несправедливости и кошмара сталинских застенков.

От судьбы не уйдешь, но какая это ужасная и несправедливая судьба! В 1957 году, 20 лет спустя после открытий Алеши Сергеева, сделанных им в работе над кандидатской диссертацией, американский палеонтолог А. Ромер, исследуя яйца и провизорные органы зародышей амфибий, приходит к тем же выводам, что и Алеша в 1937. Какой замечательный это мог быть путь в науке! Но он ушел из этого прекрасного мира по злой воле. Только имя его навечно осталось выбито золотом на Доске почета Московского университета, а память о нем - в сердцах друживших с ним и помнящих его людей.

Надо сказать, КЮБЗ был не единственным юннатским кружком, возникшим в далекие первые годы советского государства: например, объединения юннатов существовали в том же зоопарке аж с 1918 года, затем - на станции юных биологов в Сокольниках. Но родившемуся в стенах Московского зоопарка весной 1924 года новому кружку с первых же дней его существования был придан непривычный для подобных детских организаций академизм. Это напрямую было связано с прочными научно-академическими корнями его организаторов и работавших в нем руководителей - наставников ребят. Например, помимо сугубо юннатских, зоологических, тут сразу появились секции гистологии, изучения внутренней секреции, геологии и даже генетики. В связи с этим москвичи полушутя-полусерьезно называли в те годы КЮБЗ «Зоологической академией». Научно-исследовательский характер деятельности, а также особая система самоуправления и внутренней демократии сильно привлекали ребят, и если начинался КЮБЗ в апреле 1924 всего с 10 школьников-энтузиастов, то через несколько месяцев в нем занималось уже несколько десятков человек, а позднее, бывало, их число доходило и до двух сотен!

Сохранился первый выпуск кюбзовского журнала «Юный биолог», датированный октябрем 1924 года, где подробно расписано, кто в какой секции занимается и за кем наблюдает. Помимо работ в выбранных научных секциях каждый юннат был прикреплен к какому-нибудь животному по секции приручения. Читаем в нем следующее: «Чаплина - лисица, Калабухов - байбаки, Гнедин - кондор, Виноградов - раки». Не правда ли, любопытно было бы узнать о методах и результатах приручения... речных раков. К сожалению, никого из тех кюбзовцев нет уже в живых, а научный архив первых лет кружка сгорел во время одной из бомбежек зоопарка в войну, и мы никогда не узнаем результатов такого необычного приручения. Впрочем, может, кто-нибудь повторит...

...Из историй с животными, в которых участвовали кружковцы - просто занятных, поучительных и трагикомических - впору было бы составить отдельную толстую развлекательную книгу. Чего стоят одни только происшествия с вынужденными поимками?! Когда в 1929 году ребятам во главе с Петром Александровичем Мантейфелем пришлось ловить... барса, сбежавшего из загона на недавно построенной новой территории зоопарка. А чуть позже юному Олегу Газенко (будущему академику и директору большого института) вместе со другом Женей Шепелевым - спешно собирать в электричке... целый муравейник, который они в мешке из-под картошки везли в зоопарк...

В конце 40-х годов наблюдения за городскими воронами привели к тому, что группа юннатов вновь оказалась... на Лубянке и подверглась допросу органов госбезопасности. В кружке проводили работу по учету этих птиц в городской черте, и нескольким кюбзовцам достался центр Москвы. Они спокойненько вышли из метро напротив наводящего на всех ужас серого здания и, задрав вверх головы, начали что-то внимательно разглядывать и записывать в свои блокноты. Подобного безобразия - чтобы кто-то заглядывал к ним в окна да еще нагло делал какие-то записи - энкавэдешники стерпеть не могли. Они решили, что это шпионы, и моментально арестовали ребят. На допросе все выяснилось, и их отпустили. Но ситуация была пренеприятная. После такого поворота событий кюбзовцы решили не рисковать и придумали выход. Наблюдения стали вести по двое - мальчик с девочкой садились на лавочку на манер влюбленной пары, чтобы со стороны казалось, будто это молодые люди просто коротают счастливые часы. А сами продолжали строгий учет ворон.

В те же примерно года другие животные, змеи, наоборот, сильно помогли кюбзовцам в иной неприятной ситуации. Четверо ребят поехали в лес, во Владимирскую область, чтобы поймать гадюк для зоопарка. Когда же они с хорошим уловом возвращались и пришли на станцию Петушки, чтобы честно купить билет до Москвы, то им его не продали - в эту послевоенную пору для въезда в столицу более чем из-за ста километров нужны были специальные пропуска, да и паспорта тоже. Ни того, ни другого у юннатов не оказалось. В кабинете начальника вокзала, где находилось еще несколько железнодорожных работников, заинтересовались, кто они такие.

- Кюбзисты мы, змей ловим для зоопарка, - ответили ребята.

- Что за «кюбзисты» такие, при чем тут змеи? - не поверили им. - Докажите, покажите!

Ну, ребята и доказали: просто открыли котелок, где у них сидели пойманные гадюки. Те и полезли радостно наружу. Публика в кабинете чуть на столы не попрыгала от страха. Распоясавшихся гадюк ребята спокойно загнали на место, а сами были отпущены, правда, без билетов. Пришлось садиться на поезд зайцами. Сели и сразу же на третью полку забрались по привычке. А как только поезд тронулся, пошли ревизоры. Хвать их за ноги: билет предъявите. Ребята свесились вниз, приготовились к тяжелому объяснению. Вдруг видят - это те же самые люди, что в кабинете начальника вокзала находились во время предъявления ими гадюк. Узнали - да тут же без расспросов и проверки билетов бросились в следующий вагон.

А вот другая история о чудесном спасении с помощью животных - уже из конца 60-х. Тогда небольшая группа из кружка часто ездила в подмосковные каменоломни: кто-то вырубал из известняка окаменелых беспозвоночных, кто-то изучал водившихся там мушек-дрозофилл... Для освещения под землей нужны были свечки, которые делали сами. Вечно для них не хватало парафина, и вот прослышали, будто на станции Киевская-Товарная стоит чуть ли не целый вагон с этим самым парафином, а уж килограммов пять там дадут. Тут же трое приятелей-кюбзовцев после школы завернули на станцию. Никакого парафина там, естественно, не нашли. Побродив безрезультатно по территории складов, остановились перед какой-то загадочной конструкцией под брезентом. Так, из любопытства, подошли и стали заглядывать под брезент. В этот момент с двух сторон появились сотрудники станции и набросились на них с криками:

- Ага, попались, голубчики! Мы вас знаем - вы сюда каждый день приходите и с этой военной установки детали скручиваете да брезент срезаете. Теперь не отвертитесь!

Ребят повели в милицию. Там сотрудница детской комнаты, выслушав рассказ бдительных работников станции, начала уже было писать протокол задержания. А заодно, одним ухом, с недоверием слушать сбивчивый рассказ задержанных о парафине, пещерах, животных и зоопарке.

- Ну что вы мне лапшу на уши вешаете, какие вы юннаты? - усмехнулась суровая милиционерша. - Да у вас в портфелях вперемешку с учебниками да тетрадями, небось, отвертки и ножи лежат! Ну-ка, вот ты, покажи, что у тебя там.

И надо же, первым номером из указанного портфеля была извлечена коробка с кучей морских беспозвоночных: звезд, ежей и моллюсков.

- Это что такое? - оторопело воззрилась на мало известные ей экспонаты представительница правопорядка. Ребята наперебой стали ей объяснять да еще называть некоторых животных по-латыни. Через пару минут протокол был забыт, а «грабители» отпущены с миром...

А ведь он и впрямь, как особый орден, этот КЮБЗ! Со своими твердыми, раз и навсегда установившимися традициями и отношением друг к другу, в которых решающее значение всегда имело и имеет не то, какой внешности, какого рода или достатка тот или иной человек...

Послушайте, как свое первое посещение кружка в далеком 1924 вспоминал уже в преклонном возрасте доктор биологических наук Гордей Федорович Бромлей: «Оно произвело на меня сказочное впечатление. Вся молодежь с возбуждением говорила о самых разнообразных вопросах биологического характера. Один показывал в пробирке печеночного сосальщика, удачно зафиксированного при помощи спирта; другой спорил с кем-то о систематике дневных хищников, опираясь на данные академика Мензбира и перебирая буквально все известные виды этого отряда; третий лепил из пластилина слона или гиппопотама. Кто-то с куском скорлупы демонстрировал увеличенное число споров на тупом конце яйца страуса эму, сточенном наждачной бумагой. Во дворе с ручными волками прогуливались две девицы. Тут же были любители аквариумов, кто-то с жаром говорил о раках, один другому показывал наброски карандашом животных. Центром внимания в кружке были руководители Карпов и неизменный Мантейфель, обладавший способностью сообщать интереснейшие факты по самым различным вопросам биологии и вызывать любовь к природе у любого новичка. В этом же помещении КЮБЗа в стороне на полу лежал матрац, который был предназначен, как выяснилось позднее, для борьбы между кюбзовцами. В углу стояла двухпудовая гиря - своеобразное мерило сил. В первый же вечер в КЮБЗе меня уговорили в него поступать и предложили вытолкнуть правой рукой эту гирю, что удалось сделать под общие аплодисменты. Для окончательного поступления необходимо еще было сделать вступительный доклад по итогам своих наблюдений в Зоопарке или природе...».

Со временем все, конечно, меняется. Например, во время моего прихода в КЮБЗ в середине 60-х годов уже не было матраса и гири. Неоднократно менял кружок помещения на территории зоопарка, а в конце 20 века переехал в четырехкомнатную квартиру на четвертом этаже. Контакты школьников с дикими зверями в зоопарке нынче категорически запрещены - какие уж тут приручения! Но это все большей частью внешние перемены. Суть же остается прежней. Поступить в кружок непросто, но зато если уж тебя приняли, то, как однажды точно подметил кюбзовец 50-х годов, ныне доктор биологических наук Александр Агаджанян, это навсегда. Потому, наверное, особые человеческие связи, установившиеся здесь между многими кружковцами в школьные годы, сохраняются на всю жизнь, а у иных переходят в прочные дружеские, семейные и деловые отношения.

Особая тема - профессиональная кюбзовская клановость. Чудесная черта! Понятное дело, что в самом Московском

Зоопарке всегда работало (и сейчас работает) немало кюбзовцев. Но настоящие колонии составили выпускники КЮБЗа - студенты и сотрудники - на биофаке МГУ, в областном и московском пединститутах, институте Морфологии и эволюции животных и институте имени Гамалеи, пушно-меховом институте и институте географии РАН. Небольшая группа кюбзовцев во главе с директором этого института академиком Олегом Георгиевичем Газенко весьма плодотворно поработала на советские космические победы в Институте медико-биологических проблем.

Потрясающую преемственность и сплоченность демонстрировали кружковцы в самом, пожалуй, биологически интересном районе страны - на Дальнем Востоке. Эта дальневосточная линия началась кюбзовцами первых годов кружка Юрием Салминым и Львом Каплановым. Первый изучал таежных копытных и погиб позднее на фронте. Второй в детстве по трагической случайности потерял глаз, потому в армию не призывался и посвятил свою жизнь наблюдениям за амурским тигром. Он ходил зимой по следу хищника на небольшом расстоянии от него и неделями не разжигал костра, чтобы не спугнуть зверя. Спал в снегу при сорокаградусном морозе, питался высушенным мясом, рыбой и сухарями. Тигры к нему так привыкали, что почти не обращали внимания. Этот замечательный человек погиб, как настоящий герой, на своем исследовательском посту: был убит браконьерами, которых застал у поверженного ими тигра. Впоследствии имя Льва Капланова увековечили, присвоив его Лазовскому заповеднику в Приморском крае, первым директором которого он был. Однако эстафету подхватил кюбзовец тех же времен упоминавшийся выше Гордей Бромлей - он долго и плодотворно изучал на Дальнем Востоке гималайского медведя и копытных. А в конце 60-х во Владивосток переехал работать кюбзовец уже 40-х годов Николай Воронцов, изучавший генетику близких видов млекопитающих. Возглавив отдел эволюционной биологии Биолого-почвенного института Дальневосточного отделения Академии наук, он незамедлительно вспомнил старые кружковские связи и перетащил к себе работавшего тогда в Астраханской области кюбзовца 20-х годов Николая Калабухова. Вдвоем они организовывали интереснейшие и продуктивные экспедиции по Дальнему Востоку, в которые не раз приглашали и более молодых членов КЮБЗа - школьников и студентов из Москвы.

Сменялись времена, руководители и поколения кружка, но неизменными оставались дух и традиции КЮБЗа.

Эти прекрасные традиции - товарищество, беззаветная преданность изучению и охране живой природы, направленность на постоянный поиск, передача молодому поколению своего опыта и знаний - были заложены в КЮБЗе Петром Александровичем Мантейфелем. «Дядя Петя», как ласково звали его кружковцы, оставался общей душой даже в смутные времена репрессий, когда вынужден был уйти из Московского зоопарка в Балашихинский звероводческий институт. Но и тогда, и до своих последних дней он был тесно связан со своим любимым детищем, дорогими ему воспитанниками. Умер Петр Александрович Мантейфель, дядя Петя, в 1960 году, на 79-м году жизни, немного не дожив до 40-летия созданного им кружка. Но нужное и прекрасное дело его живет.

И сейчас, в третьем тысячелетии, придя в КЮБЗ, вы обязательно увидите в нем портрет этого замечательного человека, услышите рассказы и песни о нем. А поговорив с кружковцами, ощутите редкую атмосферу любви к животным и понимания окружающего нас живого мира, желания узнать о нем все больше и больше нового. Почувствуете атмосферу принадлежности к чему-то настоящему, первозданному, которая была рождена здесь еще на заре советской власти, воспитала и вывела в жизнь тысячи прекрасных людей и продолжает царить в славном Кружке Юных Биологов Зоопарка по прошествии 80 лет с его основания. Кружок пережил уже и СССР, и КПСС, и многое другое. Значит, дело это по-настоящему живое и нужное людям, а прошедший 80-летний юбилей кружка - не последний!

Специальные проекты

ЭкоПраво

Экорепортёр -
   Зелёные новости

Система
   добровольной
   сертификации

Ярмарка
   экотехнологий

За биобезопасность

Общественные
   ресурсы
   образования

Информационные партнёры: