Берегиня

С этих позиций представляется целесообразным объединение проектов национального парка «Молога» и природного парка «Коприно» в рамках единой программы развития природоохранного дела в Мологском крае. Концепция взаимодействия проектов, на наш взгляд, может заинтересовать тех, кто занимается заповедным делом.

1. Для организации в России особо охраняемой территории федерального значения ее нынешние социально-экономические условия крайне неблагоприятны. За последние 5 лет в стране не создано ни одной новой ООПТ данной категории, старые же едва справляются с трудностями.

Увлеченная рынком Россия живет сегодняшним днем, ей теперь не до заповедников, которые, в представлении обывателя, нужны для неведомого, чуждого ему будущего. Политика властей в области природопользования и охраны природы проста и прозрачна: устранять, по возможности, все, что мешает развитию капитализма в стране. Эта политика весьма наглядно проявляет себя в новом экологическом законодательстве, в частности, в проекте Лесного кодекса РФ, принципиально меняющего правовой статус лесного фонда России, превращая его в товар.

Давление дикого рынка, уступчивость чиновников, беспомощность власти зримо проявились и в заповедном деле. Примеры незаконных посягательств на особо охраняемые природные территории можно найти в любом отрезке истории нашего заповедного дела. Но для федеральной системы заповедников и национальных парков за весь «перестроечный» и «постперестроечный» период в целом никогда еще эта проблема не стояла так остро, как за последние годы реформ...» (Степаницкий В.Б., Крейндлин М.Л. Государственные природные заповедники и национальные парки России: угрозы, неудачи, упущенные возможности. - М. Гринпис России, 2004. - с.7). Особенно пострадали НП «Башкирия» и «Югыд ва» (Республика Коми) - на территории первого вопреки действующему законодательству построено крупное водохранилище; на территории второго ведется разведка и разработка полезных ископаемых, масштабное строительство.

Отношение сильных мира сего к заповедникам и национальным паркам отражается в динамике роста числа таких ООПТ в стране. Распоряжением Правительства РФ от 23.04.94 №572-р одобрен перечень государственных природных заповедников и национальных парков, рекомендуемых для организации в 1994-2005 гг. Перечень предусматривал создание за этот срок 114 новых ООПТ названных категорий. Организовано же за это время лишь 23 объекта, причем начиная с 2001 г., не создано ни одного. «...Дело не только в объективных трудностях вывода из хозяйственного оборота значительных территорий. Нельзя не отметить, что, начиная с 1992 года, заповедники и национальные парки России, особенно вновь созданные, испытывали и продолжают испытывать огромные трудности, вызванные, в первую очередь, дефицитом бюджетного финансирования. Неудивительно, что именно в этой связи Минфин России (чье согласование обязательно при подготовке правительственных постановлений о создании новых заповедников и национальных парков) с 1999 г. фактически объявил негласный мораторий на создание новых заповедников и национальных парков» (там же, с.25). Таким образом, процесс образования ООПТ федерального значения практически остановлен. При нынешней скорости роста антропогенных нагрузок и снижения природного ресурсного потенциала это трагедия. Территория страны быстро идет к состоянию, когда режим особой охраны можно будет вводить разве что на основании каких-то чрезвычайных законов.

Каковы перспективы? «Наконец, после 5 лет вакханалии чиновничьей безответственности, некомпетентности и просто откровенной продажности в руководстве охраной российской природы, похоже, появились светлые надежды. Может быть, будут созданы заповедники «Ингерманландский» (Ленинградская область), «Кологривский лес» (Костромская область), а также национальные парки «Бузулукский бор» (Оренбургская область), «Зов тигра» и «Удэгейская легенда» (Приморский край), «Анюйский» (Хабаровский край), «Калевальский» (Карелия)». Основание для оптимизма - заявление Минприроды России: данное министерство совместно с Минэкономразвития, Минфином, Минсельхозом, Минздравсоцразвития и Минюстом готовит соответствующее постановление Правительства. Заметим, что речь идет о территориях, уже давно обеспеченных всей необходимой документацией. У НП «Молога» документов, к сожалению, еще нет и, стало быть, нет шансов попасть в этот список. Но даже если бы они и были, общая ситуация в заповедном деле, как видим, такова, что после постановления Правительства РФ ООПТ может оставаться на бумаге в течение неопределенно долгого времени.

Но предположим, мы собрались с силами и приступили к изготовлению документов, необходимых для образования НП «Молога». Режим особой охраны в национальном парке, как известно, крайне жесткий - запрещаются или резко ограничиваются практически все виды хозяйственной деятельности; закон не разрешает даже предоставление садовых и дачных участков. На планируемой же территории уже практически не осталось неиспользуемых земель и вод. Природные и историко-культурные ресурсы эксплуатируются необозримым множеством собственников, владельцев, пользователей; разумеется, в режиме, далеком от заповедного. Очевидно, что заключение договоров между национальным парком и природопользователями (т.н. охранных обязательств) в этих условиях будет чрезвычайно трудоемким, долгим и мучительным. Потребуются средства для возмещения гражданам и организациям материального и морального ущерба от введения режима, значительно ограничивающего или запрещающего пользование ресурсами (в сельском, лесном, охотничьем, водном, рыбном, рекреационно-туристическом хозяйстве, перерабатывающей и горнодобывающей промышленности, строительстве и энергетике). Суммарный объем таких компенсаций может оказаться достаточно большим. К тому же, национальному парку, создаваемому на территории, столь плотно населенной хозяйствующими субъектами, придется снижать антропогенную нагрузку и путем выкупа части земель и вод (по праву, предоставляемому ему федеральным законом «Об особо охраняемых природных территориях», ст.12; далее - Закон). Словом, по материальным и моральным издержкам организационного процесса территория планируемого НП «Молога» явно относится к трудным и дорогостоящим.

2. Сопротивление среды процессу организации природного парка - ООПТ регионального значения - слабее, чем процессу организации национального парка.

По Закону НП являются природоохранными, эколого-просветительскими и научно-исследовательскими учреждениями; ПП - природоохранными рекреационными. Отсюда разные задачи. НП охраняет природное и историко-культурное наследие, чтобы его можно было изучать и демонстрировать в первозданном виде; ПП охраняет, чтобы развивать рекреацию (включая массовую, как сказано в Законе, ст.18). НП как бы консервирует ресурсы на вечные времена; ПП, напротив, вовлекает их в общественное производство и потребление, ставит на службу интересам экономического развития. Социальная миссия НП - сохранять для современников и потомков эталоны природной и историко-культурной национальной среды обитания. Миссия ПП - вырабатывать, демонстрировать и внедрять такие системы эксплуатации природных и историко-культурных ресурсов, которые обеспечивали бы устойчивое природопользование и «культуропользование»; быть модельной средой обитания людей, в которой достигается компромисс между экологическими и экономическими объективно обусловленными противоречивыми интересами.

НП - это своего рода музей природы и культуры, где «экспонаты трогать запрещается»; ПП - это лаборатория, научно-производственный комплекс для разработки инструментария рационального природопользования, инновационный экологический полигон. Парк-музей, омертвляющий ресурсную базу рынка, да еще и расходующий на это внушительные средства из государственной казны (т.е. из кармана налогоплательщиков), не может не раздражать собственников, владельцев, пользователей, а также чиновников, чьи интересы так или иначе тоже ущемляются; парк-полигон, не подавляющий эксплуатацию ресурсов, а только конструирующий и внедряющий экологически корректные способы эксплуатации, не столь страшен для тех, кто боится недополучить от «пирога» территории.

Эти две категории ООПТ разнятся также степенью сложности процесса организации. Национальный парк учреждается постановлением Правительства РФ. Проект постановления готовится Минприроды РФ совместно с пятью другими федеральными министерствами, в т.ч. Минэкономразвития и Минфином - ведомствами, не очень склонными поддерживать заповедное дело в его наиболее радикальных («разорительных») формах. Для создания природного парка в общем случае не приходится согласовывать что-либо с федеральными министерствами и Правительством.

Отмеченные различия между НП и ПП отражаются и в динамике роста количества ООПТ в стране. В то время, когда новые национальные парки не появлялись вовсе (2001-2005 гг.), природных парков стало больше минимум на полтора десятка. В конце 2001 г. их насчитывалось 40 (общая площадь составляла 13.5 млн га); к концу 2002 г. их количество выросло до 54 (15.3 млн га). Национальных парков было и осталось 35, занимают они около 7 млн га.

Итак, есть соображения и факты, располагающие к заключению, что нынешняя неблагоприятная для охраны природы ситуация в России - объективно неизбежная и развивающаяся - мешает и будет мешать образованию природных парков меньше, чем национальных.

3. За время, необходимое для образования национального парка, соответствующая территория, подверженная быстро растущей антропогенной нагрузке, а также арендному и приватизационному переделу, может стать непригодной к функционированию в качестве национального парка. Темпы разбазаривания ресурсов таковы, что фактор времени при создании новых ООПТ становится сейчас лимитирующим. Это можно предотвратить резервированием данной территории в сочетании с организацией на ней природного парка.

Если наблюдать природу, положим, Мологского края достаточно продолжительное время - лет 20-30 (автор живет здесь уже почти 40 лет) - то нельзя не увидеть, что она уже давно с нарастающей скоростью деградирует. Снижаются или уничтожаются экологические, экономические, эстетические и рекреационные качества исторически сложившегося природного комплекса. Опустошаются и калечатся наши кормящие и очеловечивающие ландшафты.

Наглядный пример - рыбопользование на Рыбинском водохранилище. Совокупная промысловая, рекреационная и браконьерская рыболовная нагрузка на этот водоем давно превысила допустимые пределы. Она опасно росла на протяжении последних 10-15 лет. На это не раз обращали наше внимание специалисты. «Современная ситуация в рыбном промысле на водохранилище весьма печальна, процветает браконьерство, сети ставят практически все, у кого есть желание... Если такая тенденция сохранится на 10-15 лет, то в популяции рыб неизбежны серьезные изменения, которые приведут к резкому снижению численности, в первую очередь, самых ценных видов рыб». Это из газетной статьи специалиста по рыбам и рыболовству кандидата биологических наук А.С. Стрельникова, опубликованной в 1995 году. Из другой статьи: «В настоящее время рыба ...буквально выцеживается различными сетными орудиями: ставными сетями, «телевизорами» и «пауками». Общая длина ставных сетей неизвестна даже инспекции рыбоохраны, но можно предполагать, что составляет сотни километров, поскольку ими опутано все водохранилище, его притоки и истоки. Есть участки, где невозможно рыбачить спиннингом, так как блесна постоянно цепляется за сети». Это пишут в «Рыбинских известиях» старые рыболовы-любители, посещавшие водоем не один десяток лет и имевшие возможность наблюдать разные его состояния. (Один из авторов - депутат Рыбинского Совета депутатов и Ярославской государственной думы.)

Так сколько же сетей? Зарегистрированных, оказывается, - 50-60 тысяч. Это в 4-6 раз больше, чем в дореформенные времена, когда сетей выставлялось 10-15 тысяч, что было научно обоснованной нормой. А нелегальных сколько? Естественно, этого никто не знает даже приблизительно. Эксперты из местного населения называют цифры, вдвое - втрое превосходящие количество легальных сетей.

Нельзя не считаться и с крючковой рыболовной нагрузкой. Временами она приближается к сетной. Есть основания полагать, что спиннингом, «дорожкой», кружками, жерлицами и «отвесной блесной» хищных рыб, особенно щуки и окуня, вылавливается больше, чем сетями.

Выдерживает ли водоем такую нагрузку? Хватает ли у него сил воспроизводить рыбное население, компенсировать убыль? Нет, уже давно не хватает. Это видно и по уловам, и по данным инструментальных (гидроакустических) измерений запасов рыбы (ихтиомассы). Есть данные регионального управления Верхневолжрыбвод по ежегодному вылову за шестьдесят лет. С середины 40-х и до конца 80-х он держится на уровне 2-3 тыс. тонн в год, поднимаясь в 50-60-е годы до 3.5-4.0 тыс. тонн. С конца же 80-х, т.е. с началом новых коммерческих отношений в рыболовстве, кривая вылова круто и неуклонно идет вниз. На протяжении последних десяти лет, несмотря на старания рыбаков, стимулированные рынком, вылов не достигает и 1.5 тыс. тонн в год. По инструментальным данным лаборатории ихтиологии ИБВВ РАН в относительно благополучные времена (1978-99 гг.) в водоеме находилось в среднем 142 килограмма рыбы на гектар; в 2000-2001 гг. ее количество уменьшилось до 100, а в 2002 г., впервые за время существования водохранилища, опустилось ниже ста, до 86; в 2003 г. средняя ихтиомасса снизилась уже до 63. Другими словами, в течение последних трех-четырех лет запасы уменьшаются уже обвальными темпами. Ловить вскоре будет нечего.

Другие природные ресурсы Мологского края тоже быстро скудеют, а качество их падает. Численность наиболее ценных объектов спортивной охоты - лося, кабана, медведя, глухаря - на грани поддержания естественного воспроизводства. Убыль древостоя хвойных пород уже далеко не полностью компенсируется лесовозобновлением. Леса и торфяники все чаще страдают от пожаров. Пахотные, пастбищные и сенокосные земли зарастают мелколиственным лесом.

Растет число легитимных «потребителей территории» (собственников, владельцев, арендаторов, пользователей), с правами которых надлежит считаться при организации ООПТ. При этом природоохранная деятельность (государственная, ведомственная, общественная, частная) развита крайне слабо.

Снизить скорость антропогенной деградации территории, избранной для ООПТ, можно с помощью ее резервирования. Федеральными законами это разрешено: «В целях создания новых и расширения существующих земель особо охраняемых природных территорий органы государственной власти субъектов Российской Федерации вправе принимать решения о резервировании земель, которые предполагается объявить землями особо охраняемых природных территорий, с последующим изъятием таких земель, в том числе путем выкупа, и об ограничении на них хозяйственной деятельности» (Земельный кодекс РФ, ст. 95, п. 5). Аналогичная норма есть в Законе (ст. 2, п. 5).

Прецеденты реализации данного права есть. В частности, правительство Мурманской области вынесло постановление (от 27.02.03 № 53-ПП/4) о резервировании территории под государственный природный комплексный заказник «Лапландский лес». Природоохранный режим резервируемой территории прописывается в индивидуальном положении, утверждаемом органами государственной власти субъектов РФ. Управление такой территорией, осуществление режима особой охраны, разумеется, требует средств. Из опыта и общих соображений ясно, что рассчитывать на финансирование, достаточное для содержания специальной службы охраны, не приходится. Заботы о территориях такого рода придется возлагать на какие-либо из действующих природоохранных служб, а также на органы охраны правопорядка. По положению о резервируемой территории «Лапландский лес» управление и охрану осуществляет в основном Кольский лесхоз.

Эффективность резервирования можно поднять, создавая на планируемой ООПТ и (или) в ее охранной зоне менее «времяемкие» (более «либеральные») ООПТ, в частности, природный парк. Этим достигается следующее.

Во-первых, на территории будущего НП появляется дополнительная природоохранная сила - служба охраны ПП.

Во-вторых, местное население убеждается в том, что на ООПТ, по большому счету, живется не хуже, а лучше. Ведь Закон разрешает природному парку как государственному природоохранному рекреационному учреждению взимать плату за услуги по организации различных видов туризма, отдыха и оздоровления, причем размер доходов закон не ограничивает. Вольно или невольно втягиваясь в рынок, ПП стремится к максимальным доходам. Очевидно, что непреходящий успех достигается при устойчиво высоком разнообразии и качестве услуг. А это определяется прежде всего тем, насколько здорова, красива, интересна, изобильна, удобна, безопасна сама территория, сколь притягательны ее леса, поля, водоемы, парки, здания, сооружения, поселения, люди. Соответственно, программа учреждения строится и осуществляется так, чтобы территория постоянно улучшалась по всем показателям, важным в отношении туризма, отдыха, оздоровления. Это не может не импонировать местным жителям. Психологический климат процесса образования в этих местах более «строгой» ООПТ становится более благоприятным.

В-третьих, появляется опыт взаимодействия ООПТ с природопользователями - опыт работы, направленной на то, чтобы они брали на себя охранные обязательства и выполняли их.

В-четвертых, на местных же реалиях нарабатывается опыт рациональной организации рекреационно-туристического процесса - такого управления им, когда он становится выгодным для территории, приносимого им дохода хватает на поддержание и развитие ресурсной базы.

В-пятых, природный парк-пионер, погруженный в экологические, экономические, социальные и прочие проблемы территории, производит данные и знания, ценные для эколого-экономического (технико-экономического) обоснования будущего национального парка.

Наконец, природный парк целиком или частично наследуется национальным парком - включается в его функциональные зоны, в частности, рекреационную, предусмотренную Законом (ст. 15, п. 1). Польза для НП очевидна: все наработанные ПП организационные, информационные, материально-технические и другие ресурсы становятся достоянием НП. Возможен вариант: ПП не поглощается НП, а существует как самостоятельная ООПТ, пограничная (смежная) с НП. В этом случае естественно достигается обоюдополезное взаимодействие; не последнее значение имеет то, что такие ООПТ служат охранными зонами друг для друга.