Берегиня

Ночь не принесла желанной свободы. Раскаленный за день воздух был неподвижным и липким. До экзамена по зарубежной литературе оставалось всего шесть часов. Вокруг старой настольной лампы, которую я вытащила на балкон, кружились глупые мотыльки. Строчки то прыгали, то расплывались перед глазами. А то выстраивались в длинный состав и как скорый поезд уносились прочь. Я ненавидела этого сумасшедшего американца Рэя Брэдбери вместе с его «Марсианскими хрониками». Меня раздражал главный герой одного из рассказов, заплативший десять тысяч долларов за то, чтобы отправиться на Машине времени в прошлое и застрелить в древних зарослях динозавра. А еще больше меня злили разглагольствования сопровождавших его охотников о том, что уничтожение одного маленького звена в природе - пичуги, жука или цветка - может якобы изменить ход истории.

Герою строго-настрого запретили на сафари сходить со специально проложенной из антигравитационного металла Тропы. Таким образом людей изолировали от мира прошлого, чтобы они никак не могли повлиять на будущее. Но он нарушил запрет и нечаянно раздавил золотистую бабочку. А когда вернулся обратно, в Америку 2055 года, понял, что из-за гибели этого маленького существа его настоящее круто изменилось. На пост президента пришел противник мира, веры, человечности и разума.

Три часа ночи. Все, хватит с меня Брэдбери. Захлопнув увесистый том, отправляюсь на кухню. Открываю водопроводный кран: он пронзительно чихает и умолкает. Голова раскалывается. Провожу гребнем по волосам и замираю: в них запуталась громадная бабочка, которую я, видимо, подцепила, читая на балконе. Освободившись, она заметалась по тесной кухне, ударяясь о шкафы ярко-оранжевыми крылышками. На ее спинке был странный рисунок, напоминающий череп.

Я, не побоявшись изменить ход истории, прихлопнула этот ужас, прилетевший на крыльях ночи, свернутой в трубочку газетой и с чувством глубокого отвращения выбросила в окно...

«У нас, землян, есть дар разрушать великое и прекрасное»

Двадцать лет спустя. Башкортостан. Абзелиловский район. Подножие горы Куркак. Мой товарищ и учитель травник Михаил Гордеев переживал так, будто ему предстояло сдавать самый трудный в жизни экзамен. Он сделал все для того, чтобы меня, наконец, взяли в эту элитную научную экспедицию под руководством знатока уральской флоры Альберта Мулдашева, и теперь волновался: сумею ли я влиться в коллектив ботаников и выдержать все тяготы полевых условий. Признаться, я до поры и сама побаивалась Альберта Акрамовича, матерого экспедиционного волка, который не только всю республику прошел вдоль и поперек, но и весь Урал, начиная с Полярного, бывал на Саянах, Чукотке, в эпицентре «тунгусского взрыва», в Монголии. Побаивалась потому, что и Гордеев, и другие знакомые ботаники говорили о Мулдашеве исключительно в превосходных тонах, с энтузиазмом язычников, прославляющих божество - недосягаемое, грозное, не терпящее возражений, но справедливое.

Я немного расслабилась, когда мы сели в машину, и после того, как она тронулась, шеф потребовал у своей помощницы Амины Хамитовны Галеевой холщовый мешочек с карамельками, пустив его по кругу. И уж совсем успокоилась, когда Мулдашев принялся рассказывать о проектируемых парках, о концепции системы особо охраняемых природных территорий, о том, что мы видели за окном мчавшейся по белорецкой трассе машины. Значит, к просьбе Михаила провести «среди журналиста экологический ликбез» он отнесся вполне доброжелательно, хотя, по слухам, к нашей братии он питает весьма прохладные чувства и лишь терпит «писак» как что-то неизбежное.

Высокая, крутая зеленая гора Куркак, у подножия которой мы разбили лагерь, - грандиозное продолжение хребта Крыкты, в 1997 году была объявлена памятником природы. Некогда здесь в изобилии росла родиола иремельская - эндемик Северного и Южного Урала, башкирский золотой корень. Позже растение практически полностью было уничтожено. Ученые ценой неимоверных усилий пытаются восстановить погубленную популяцию. В 2001 году на Куркаке они заложили пробную посадку золотого корня. Поскольку семян было совсем мало, через два года взошло только шесть растений. Для родиолы иремельской трудно подобрать место обитания - она любит скалы. Ботаники, рискуя сломать шею, сажали семена в скальных трещинах на высоте около 500 метров над уровнем моря. Но трещины оказались недостаточно глубокими, и пять растений из шести «выпали».

Мы с Аминой Хамитовной, накормив оголодавший народ, принялись распечатывать маленькие треугольники с драгоценными семенами, которым на роду было написано обрести новую жизнь здесь, на Куркаке. Интересно, как ботаники потом, через год, собираются искать свои микроплантации среди скал, поднявшихся столь причудливо и хаотично?

- Каждую «точку» мы «джипиесим», - объяснил Мулдашев. Он достал из кармана нечто напоминающее пульт управления от телевизора. - Навигационный прибор GPS (Джи Пи Ес) работает через американские спутники. Способен с точностью до нескольких метров определить местонахождение объекта, а градусы указывает до десятка долей. Обладает хорошей памятью. Сегодня мы посадим родиолу, занесем все координаты, и по ним на следующий год прибор приведет нас на место. На экране появится стрелка, она и укажет направление. GPS при этом будет вести обратный отсчет метража и, определив скорость нашего передвижения, сообщит, за какое время мы сможем дойти до желаемого объекта. Покажет и высоту над уровнем моря. Что и говорить, удобная штука. С помощью GPS было доказано, что континенты потихоньку разъезжаются. Суперточные модификации устанавливают на крылатых ракетах. Теми, что проще, вовсю пользуются на Западе, за грибами без них не ходят. Кстати, Евросоюз собирается закон принять, чтобы все автомобили, выпускаемые в Европе, оснащались GPS с целью экономии бензина. Оказался в незнакомом месте, в Париже, к примеру, ввел в прибор электронную карту города и сразу понял, где находишься и сколько километров ехать, скажем, до Эйфелевой башни. Прибор предложит кратчайший маршрут. Водитель сэкономит бензин и тем самым внесет свой маленький вклад в дело экологии...

Пока я переваривала эту любопытную информацию, мужской контингент нашей экспедиции отправился на гору. А мы с Аминой Хамитовной остались в лагере, у реки, на территории будущего природного парка Крыкты, проектированием которого как раз и занимается группа ученых под руководством Альберта Акрамовича. Впрочем, организовать в этих краях особо охраняемую природную территорию попросили местные жители, уставшие от разорительных набегов диких туристов из соседнего Магнитогорска. Лет десять назад Мулдашев, будучи в экспедиции, заехал в село Кусимово, где по инициативе народа состоялась стихийная сходка. На ней жаловались на безобразное поведение туристов, которые мусорят, вытаптывают сенокосы. Местные пытаются как-то бороться с этой бедой: например, валят деревья, преграждая путь машинам. Но на Крыкты приезжают люди небедные, на крутых вездеходах, и эти допотопные меры борьбы за место под солнцем не спасают. Ученые видят выход лишь в создании природного парка. Тогда и овцы будут целы, и волки сыты.

Во-первых, появится возможность выделить строго охраняемые территории, куда не должна вообще ступать нога человека, за исключением, конечно, специалистов-ботаников, зоологов, экологов и других. Таким недоступным объектом станет гора Куркак с родиолой иремельской и другими редкими растениями, требующими защиты. В местах же, предназначенных для отдыха туристов, каковыми являются, скажем, озеро Банное и прилегающая к нему территория, будет строго запрещен выпас скота. Потому-то выделяются хозяйственные зоны, и уже туда закрыт доступ туристам. Справедливо? Трудно с этим не согласиться. Отдыхающие за въезд в парк, пребывание там, автостоянку, прокат оборудования будут платить. Эти средства пойдут на содержание штата сотрудников парка, обустройство бивуаков, восстановление нагруженных природных комплексов. Похоже, что другого, лучшего способа добыть денег на охрану дикой природы пока еще не придумали. Поэтому природа будет зарабатывать сама. То, что может выделить сегодня государство, - лишь видимость, капля в море.

«Нельзя предсказать, к чему приведет гибель того или иного растения»

...В горную степь пришла синеглазая теплая ночь и стерла яркие краски альпийских горок. Волшебница зажгла на небе звезды, поднялась на сопку и загрустила. Звезды были далеко, они мерцали холодно и отчужденно. А самая любимая, Полярная, отправляла лишь односложные SMS-приветы, которые, продираясь сквозь мириады световых лет, не всегда вовремя доставлялись. От этого ночь грустила и даже плакала. Слезы барабанили мелкой дробью по тенту палатки и тревожили, не давая заснуть. Но солнечное утро просушило слезы ночного плача, степь снова повеселела, а нам пора было завтракать и приниматься за работу. Я не припомню, чтобы профессор университета Борис Михайлович Миркин сравнивал когда-либо своего бывшего студента Мулдашева с Дон-Кихотом. Но то, что Амину Хамитовну Галееву не раз называл верным оруженосцем Альберта Санчо Пансой, слышала неоднократно. Привычная картина: начальник экспедиции с ледорубом на плече впереди, чуть поодаль - Амина с гербарной сеткой, метровкой, скроенными из «пенки» наколенниками. В экспедиции по Башкирии кандидат биологических наук Галеева ездит уже тридцать восемь лет, из них больше двадцати - с Мулдашевым. Где только не была эта женщина, в какие переделки и экстремальные ситуации не попадала. Бывало, по пояс в болото уходила. Однако в научных экспедициях скидки на женский пол никто не дает. Работает Амина Хамитовна наравне с мужиками да еще руководит мобильной походной кухней.

...Пока я поднималась на Аян, догоняя ботаников, которые уже принялись за работу, ветер доносил до меня обрывки странных фраз: «Ювенильных - пять, виргинильных - семь. Матурный, прематурный»...

Эти названия, как выяснилось, обозначают возрастные фазы растений. Популяция считается здоровой, если в ней полностью представлен возрастной состав: всходы, молодые растения, генеративные, плодоносящие и стареющие. Если в живых, например, остались одни «старики», а молодые побеги съел пасущийся скот или уничтожили пожары, такая популяция - вымирающая.

Для того чтобы определить здоровье степи, нужно проползти по ней на коленях несколько километров и описать растения, которые попали в «диагностический» квадрат метровки. Уже не первый год ботаники изучают редкие остролодочники, которым грозит исчезновение с лица земли башкирской. Ежегодно ученые приезжают на одни и те же опытные площадки, которые находятся в разных районах республики, и проводят мониторинг, наблюдают за состоянием популяций. Измеряют высоту растений, число побегов, цветов и так далее. Но ботаники не просто наблюдают, они изучают возможности восстановления популяций. Засеивают опытные площадки, затем собирают семена. Экспериментируют не только в дикой природе, но и на территории Ботанического сада, в своих собственных огородах. Для чего это нужно? На примере остролодочников создается универсальная модель спасения редких растений, которые могут пострадать в результате природных или техногенных катаклизмов. Особо ценные популяции, занимающие достаточно большие площади, ботаники предлагают выделить как памятники природы.

Неискушенный человек, прочитав эти, может быть, скучные для него абзацы, зевнет и спросит: а к чему столько хлопот из-за какого-то растения? А к тому, что в природе не бывает лишних элементов. Чтобы ее сохранить, чтобы она устойчиво развивалась, человек должен сберечь все виды. Откройте томик Брэдбери: фантасты, как правило, дают верные прогнозы. И мне теперь глубоко импонирует его отнюдь не фантастическая теория о том, что, раздавив одну мышь, мы уничтожаем не одну (потому что она уже не принесет потомства), не десять, а тысячу мышей. «Не хватит десяти мышей - умрет одна лиса. Десятью лисами меньше - подохнет от голода лев. Одним львом меньше - погибнут всевозможные насекомые и стервятники...» и так далее.

Общаясь с ботаниками, объехав вместе с ними больше десяти районов республики, я пришла к печальному выводу: самое слабое звено в экологической цепочке - человек. Существо трусливое, вредное, неразумное. Кому потребовалось уничтожить в Хайбуллинском районе нежное, трепетное чудо природы - пурпурное поле дикорастущих пионов, 55 гектаров?! Кому же еще, как не ретивым хозяйственникам времен социализма. Когда Мулдашев обнаружил пион гибридный, или степной, в Хайбуллинском районе, неподалеку от деревни Кашкаровки, глазам своим не поверил. Возил образец в Питер, корифеям показывал. Пион пришел к нам из Западной Сибири, а дальше в Европу продвигаться не стал. Очень редкий вид. Теперь ботаники мечтают восстановить былую красоту. Во время экспедиции мы все вместе выкопали 20 лунок. В каждую из них заложили по 4 штуки семян. И я поработала лопатой. Тяжело... Сделала квадрат, вытащила землю вместе с дерном и опустила туда семена. Дай Бог, чтобы прижились. А потом мы отправились на другой участок, где высаженные раньше пионы уже цвели. Пурпурные красавцы пострадали от недавнего пожара, сильно обгорели, но, к великой радости, мы заметили рядом новые побеги. Это было похоже на чудо. За пионами наблюдает «агент экологической безопасности» из Кашкаровки Александр Иванович Лоскутов. Бывший работник местного лесхоза, он сообщает в Уфу все последние новости. За судьбу пиона борется уже много лет.

«Рано утром, едва маленькое бледное солнце всплывет над складками холмов, он встанет, живо проглотив завтрак с дымком, затопчет головешки и выйдет в путь с рюкзаком, выбирая места, копая, сажая семена или саженцы, осторожно уминая землю...»

За ним, двигающимся, казалось бы, степенно, неторопливо, с пластикой сытого льва, в походе не угнаться. Шагает ли по широкой, обласканной шелковым ковылем степи, закинув на плечо ледоруб, или поднимается в гору по голым валунам. Обычно жесткий по отношению к слабакам, нытикам и прочим «дистрофикам», шеф очень снисходительно относился к моей, мягко говоря, неспортивности. Терпеливо ждал, когда я, наконец, вскарабкаюсь на гору, отдышусь и включу диктофон. Что касается ледоруба, сей незаменимый в экспедиции инструмент был подарен Альберту двоюродным братом, известным офтальмологом Эрнстом Мулдашевым. Тот, в свою очередь, получил ледоруб в качестве презента от знаменитого альпиниста. Однажды Альберт Акрамович с некоторым удивлением сказал: «Странно, Татьяна, вы единственная, кто еще не сфотографировался на память с ледорубом». Я не заставила себя долго ждать и правильно сделала, потому что этим летом в одной из экспедиций знаменитый инструмент сломался. Как удобно было выкапывать такой «лопаткой» растения для гербария! А узкая часть будто бы специально была предназначена для того, чтобы выковыривать образцы из скальных трещин. И ходить с ледорубом Мулдашеву было весело: где обопрешься об него, где им зацепишься, а где и хулиганов отпугнешь.

Во время экспедиций мне нравилось исподволь наблюдать за шефом. Вот по его щеке ползет клещ, но мне это кажется гармоничным. Он надежен и крепок, как Куркак. Предсказуем в поступках, как погода, - ведь если знаешь законы природы и приметы, в прогнозе не ошибешься. И абсолютно непредсказуем в своих шутках - все дни, проведенные рядом с Мулдашевым, я то и дело хохотала, хотя особой смешливостью никогда не отличалась. Он полностью погружен в свою любимую флористику и, кажется, кроме ирисов, остролодочников, орхидных, ничего и никого вокруг себя не замечает. Ан нет, замечает. И быстро, как и следует хорошему руководителю, расставляет «акценты» там, где им положено быть. Наверное, поэтому среди коллег и студентов немало тех, кто хотел бы поехать в экспедицию именно с Альбертом Акрамовичем. В его группах, как правило, царит психический комфорт. И вкусно кормят, горячим, как минимум, два раза в день. Если в экспедициях проходит большая часть жизни, считает Мулдашев, это не значит, что нужно зарабатывать гастриты и язвы желудка.

Этот красивый человек родился в красивом месте - деревне Серменево Белорецкого района. Альберт, когда еще был маленьким, верил в то, что у растений есть душа и характер. Крапива, например, которая не раз обжигала босоногого мальчишку, была его личным врагом. Когда от ожогов на ногах выскакивали красные волдыри, а терпение лопалось, он вытаскивал свое грозное оружие деревянную саблю, выбегал во двор, атаковал противника, и жгучие заросли на время отступали. Студент биофака БГУ Мулдашев учился ровно, но без особых взлетов. Второкурсником на летней практике по заданию преподавателя и «от большой лени» отыскал редкое растение - лазурник трехлопастный: он хотел получить зачет «автоматом». Преподаватель слово сдержала, и Альберт, пока другие студенты копошились в поле, «выпендривался»: загорал, плавал на плоту. По мнению теперешнего Мулдашева, тот «автомат» ему на пользу явно не пошел. Серьезно, вдумчиво, как сам считает, начал работать с определителем растений лишь после аспирантуры, которую закончил в Ленинграде.

Слушая ироничный рассказ шефа о самом себе, я думала: каким образом из студента, не слишком якобы усердного и талантливого, вырос истинный знаток уральской флоры? Теперь пятидесятилетний кандидат биологических наук, возглавляющий гербарий Института биологии УНЦ РАН, - признанный авторитет в научном мире. Его называют ботаником от Бога. Мулдашев знает «в лицо» практически все виды высших сосудистых растений башкирской флоры - а это около тысячи семисот наименований. По словам доктора наук, профессора Бориса Миркина, в общей сложности благодаря исследованиям Альберта Мулдашева список видов флоры Башкортостана пополнился более чем ста видами, а гербарий - тридцатью пятью тысячами листов. При его участии предложено и спроектировано более ста памятников природы и заказников, двадцать три из которых уже утверждены. Ученый принял активное участие в обосновании и проектировании шести национальных и природных парков, является одним из авторов двухтомного определителя растений Башкортостана и двух изданий Красной книги растений РБ.

Мое самое любимое время в экспедиции - вечер, когда всех нас вместе собирает костер. Смотрю на красные, отливающие золотом языки пламени, слизывающие сухие ветки, и вспоминаю строки из Брэдбери, к творчеству которого спустя двадцать лет я стала относиться иначе. «Время горело на могучем костре, словно все годы, все даты летописей, все дни свалили в одну кучу и подожгли». Примерно то же самое сделали с нами, с нашим Временем. Трудно идти ему наперекор, против течения, которое резко поменяло свое направление. Крутая волна вынесла на поверхность много пены. В природе быстро расплодился Homo novus - новые люди, выскочки, для которых безумные экономические условия, царящие сегодня в России, стали благоприятным фактором для их устойчивого развития. А как быть тогда Homo sapiens? Как быть человеку разумному, уязвимому, которому, похоже, в ближайшем будущем грозит перемещение в категорию видов, находящихся под угрозой исчезновения, если факторы, вызвавшие сокращение их численности, будут продолжать действовать? Как сегодня серьезно заниматься наукой, если у нас в стране ее планомерно уничтожают? Даже такие асы, как Мулдашев, в экспедиции ездят не за счет своего бедного института. Они ищут помощников, спонсоров. Например, две нынешние поездки, в которых мне посчастливилось быть, состоялись благодаря поддержке директора предприятия «Уфагаз» Альберта Надршина, руководителя Уральского проектного офиса Всемирного фонда дикой природы Татьяны Барановской, директора кафе «Земной рай» Валерия Николаева, руководителя фитоцентра Михаила Гордеева.

Сегодня нужно быть Дон Кихотом, чтобы бороться с ветряными мельницами законов, открывающих всевозможные лазейки для экологических преступлений. Мулдашев и есть Дон Кихот. Серменевский. Он без оглядки борется за жизнь природы. А наука для него - живое действие, «action», работа в поле. Именно до сих пор никто из коллег не может его уговорить сесть за диссертацию, хотя у Мулдашева наработок на несколько докторских. Ботаники шутят: тебе, мол, ничего делать не надо, хотя бы на защиту приди. Но ни звания, ни научные степени для Альберта Акрамовича не имеют никакого значения. Истинный трудоголик, он находится в хроническом состоянии цейтнота - какая там диссертация, когда за сезон - тринадцать экспедиций, а потом отчеты! «Развели культ личности», - ворчал маэстро флористики после юбилея, который отмечали осенью, по окончании экспедиционного сезона. За праздничным столом многоголосый хор гостей, среди которых были друзья, коллеги, учителя и ученики, дружно и абсолютно искренне объяснялся ему в любви. Но Мулдашев предпочитает оставаться в тени.

«...Все и вся повернет вспять и станет семенем, от смерти ринется к своему истоку»

Все-таки тележурналистам иной раз по-доброму позавидуешь. Не хватает им слов для того, чтобы выразить свои чувства, эмоции, мысли, вызванные встречей с прекрасной нашей башкирской природой, - можно пустить видеоряд, а фоном - красивую музыку! Люди сами все увидят и поймут. А где взять слова, способные передать тот водопад ощущений, которые разбудил во мне этим летом могучий Гадельша?

Сначала по узкой тропке через заросший кустарником лес, а потом по скользким валунам пробирались мы к «ревущему зверю». Путь этот был нелегким для меня и довольно опасным, но рядом с надежными товарищами мне все нипочем - они всегда в случае необходимости страховали. Погода в тот день стояла жаркая, а от мокрых валунов веяло вечной прохладой. Шум срывающейся со скал воды был слышен издалека. По мере нашего приближения он нарастал, усиливался. Будто доносилась сначала до нас негромкая игра камерного ансамбля, а потом на сцену вышел большой симфонический оркестр с сильной духовой и басовой группами. Природа дирижирует этим оркестром по собственным законам. В мае и июне водопад исполняет произведения крупной формы - симфонии и концерты. Воды в это время, после таяния снегов, много, и река Туяляс, вытекающая из ущелья, щедро делится ею, низвергая бурные потоки вниз. Трехступенчато-каскадный водопад Гадельша (Ибрагимовский) - самый крупный в республике. Осенью эта музыка стихает, а зимой и вовсе застывает, рождая причудливые сказочные узоры. Про то, что водопад трехкаскадный, узнала я не сразу. Добравшись до первого каскада (а на самом деле до нижнего, третьего), обрадовалась и, переведя дух, от души напившись студеной воды, защелкала цифровиком. Очень хотелось встать под этот сильный холодный душ, смывающий, наверное, все тяготы с души. Подошла поближе и мысленно попросила воду забрать все плохое, тревожное, неправильное, что накопилось во мне, и унести далеко, прочь. И стало по-настоящему легко. И запели птицы, заплясал солнечный зайчик, зазеленела трава, а внутри словно лампочка загорелась. Я подумала, что наше правительство должно издать указ: всех уставших, озлобленных, измученных, обиженных, несчастных людей отправлять сюда для исцеления.

Михаил поднялся чуть выше и протянул руку перед крутым подъемом:

- Бедненькая, тебе и невдомек, что еще два каскада впереди! Устала? Представляешь, как ты разочаруешь шефа, если не пойдешь дальше. Он, собственно, ради тебя сюда и приехал.

Я, конечно, преодолела и вторую, и третью высоту. И ни о чем потом не жалела. Собою, разумеется, гордилась, но увековечивать свой «подвиг», как это делают другие, не стала. А скалы стыдятся тех « украшений», которые оставляют на них туристы: надписи типа «здесь был Вася из Оренбурга» и тому подобные. Альберт Акрамович считает, что таким способом самоутверждаются люди с примитивным интеллектом. И сетует, что пока водопад Гадельша будет точечным памятником природы, вряд ли кто-то станет всерьез заниматься его охраной и обустройством. В перспективе, правда, когда будет утвержден проект природного парка «Ирендык», все изменится. - За здоровье и жизнь людей, которые карабкаются сегодня по опасным тропам, будут отвечать инструкторы парка, - комментирует ученый. - Будет обустроена одна оптимальная экологическая тропа, с перилами, где они необходимы. Скалы от надписей и мусора очистят альпинисты. Возле реки можно вырубить лишний кустарник, старые деревья и открыть вид для фото- и видеосъемки.

Вот какие мечты вынашивает Альберт Акрамович. Но он не просто грезит, он делает. Мощным аккордом, завершающим этот год, объявленный в республике Годом окружающей среды, станет официальное признание проекта, над которым Мулдашев, как главный разработчик, и еще большая группа специалистов трудились долгие месяцы. Проект предполагает развитие в республике СОПТа - системы особо охраняемых природных территорий РБ. Ничего подобного в России пока не было. Что такое СОПТ? Это когда все охраняемые территории, будь то заповедники, национальные и природные парки, заказники или памятники природы, функционируют как единое целое, по принципу экологической сети. Ключевые территории, наиболее ценные (заповедники, национальные и природные парки) станут ядрами системы. Они будут связаны между собой экологическими коридорами. Их роль выполнят заказники, памятники природы, водоохранные зоны, запретные полосы лесов. По этим транзитным территориям смогут перемещаться животные, и это благотворно скажется на их судьбе. Мигрирующим животным станут доступнее места зимовок, они будут уже без страха, без оглядки любить, создавать семьи, вынашивать детенышей. А вы думаете, звери не чувствуют, когда находятся под охраной? Очень даже чувствуют и понимают.

Под защитой человека окажется и сурочье царство, в которое мы попали, будучи в Хайбуллинском районе. Байбаки живут колониями, глубоко под землей, в норах. Питаются травами. Когда мы подошли поближе, из шести сурков-байбаков на поверхности остался один. Он сидел у норы, вертел головой и громко, методично свистел. Это был разведчик, он докладывал своим родичам о ситуации наверху, о поведении непрошеных гостей.

И байбаков, редких в наших краях животных, защитит от посягательств человека СОПТ.

Я думаю, что сегодня нет более важного проекта, чем этот. Ведь речь идет о нашем будущем. Будущем грядущих поколений, для которых Альберт Мулдашев и целая группа замечательных башкирских ученых зарезервировали зеленые территории чистого леса, чистого воздуха и воды. Недаром СОПТ разработана под эгидой Всемирного Фонда Дикой Природы, она будет развиваться как составная часть общероссийской и общеевропейской экологической сети, обеспечивающей сохранение природных объектов международного значения. Да будет свет в конце зеленого коридора!

«Он стал лихорадочно скрести грязь на башмаках. Его дрожащая рука подняла липкий ком... На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно - бабочка, очень красивая...мертвая...Она упала на пол - изящное создание, способное нарушить равновесие, повалить маленькие костяшки домино...большие костяшки... огромные костяшки, соединенные цепью неисчислимых лет, составляющих Время... Мертвая бабочка - и такие последствия?»

Сейчас стало модным говорить об устойчивом развитии как цели развития мирового сообщества. Научное определение вы найдете в любом учебнике экологии. В обществе устойчивого развития обеспечиваются благоприятные условия для живущих и будущих поколений человечества. Контролируется загрязнение среды, экономно расходуются ресурсы, сглажены противоречия между бедными и богатыми, охраняется биологическое разнообразие планеты. Написана и концепция перехода России к устойчивому развитию. Переход планируется трехэтапный. Третий этап - это воплощение идеи гармонизации общества и природы. Сколько лет пройдет, прежде чем она будет реализована? Надежду вселяет лишь то, что у нас есть люди, беззаветно преданные планете Земля и ее природе. И эти люди делают все для того, чтобы ее сберечь. Я называю их агентами планетарной экологической безопасности. А пока... Пока я вхожу в мировую паутину и читаю последние новости. В Кабардино-Балкарии прошли похороны четырех сотрудников службы Госнаркоконтроля. В Иране разбился вертолет с польскими миротворцами. В Комсомольске-на-Амуре школьники отравили шесть своих сверстников. Голландское правительство намерено рассмотреть возможность принятия закона, разрешающего проведение эвтаназии в случае неизлечимых заболеваний маленьких детей. Тысячи детенышей пингвинов в Антарктиде могут погибнуть от голодной смерти из-за гигантского айсберга, подошедшего к береговой кромке. Мне хочется стереть из своей памяти этот файл, истекающий болью. Мне хочется забыть про ту бабочку, которую двадцать лет назад я выбросила из окна. Быть может, это из-за нее? Из-за меня...

ТАТЬЯНА БАРАБАШ,
специальный корреспондент газеты «Вечерняя Уфа».
Июнь-декабрь 2004 года, записанного в историю
как Год окружающей среды в Республике Башкортостан.