
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Химическая безопасность

И без войны - война

с мирными жителями московских Кузьминок: они живут на зараженной ипритом земле

Что на пороховой бочке жить нельзя, понятно многим. Но порох к оружию массового поражения, как известно, не относится. Не дотягивает по своей разрушительной силе, как рогатка до пулемета. А вот иприт относится. И тем не менее...

Итак, район Кузьминки. Это юго-запад Москвы. Улица Головачёва с высоты полета автобуса над дорогой. Справа зелень, слева дома. Если дальше пройти, наткнетесь на обозначенное табличками стрельбище. А вот знака «Стой, травить буду», к сожалению, нет. А зря...

Дело в том, что на этом самом месте, и там, где сейчас парк, и там, где сейчас дома, с 1918 по 1962 год Красная Армия проводила испытания своего химоружия. Выпускали отравляющие вещества (впрочем, тогда их называли «добрее»: «удушливые средства»): и из баллонов, и стреляли снарядами, начиненными оными, и из пушек и минометов, с самолетов соответствующие бомбы сбрасывали, да и просто из баков выливали. При немецких тогда еще союзничках лили жидкость, иприт имитирующую, а вот самостийно, без наблюдателей - и иприт в чистом виде.

Травились сами, неумышленно. «Вскоре папа получил ипритное поражение, при вскрытии снаряда капля попала на сапог... Три месяца он просидел на веранде с вытянутой ногой, на подъеме которой была страшная язва» (из воспоминаний Н.М.Годжелло, дочери одного из офицеров полигона).

Впрочем, и умышленно тоже, экспериментируя не только на собаках, кошках и кроликах, но и на красноармейцах в придачу.

К примеру, «суконные гимнастерки, зараженные ипритом, плотностью до 10-15 г\ м2 и дегазированные горячим воздухом», не вызывают у кроликов никаких поражений, но при «опытной носке» людьми было иначе. Наносили на кожу и сам иприт, а потом изучали процесс дегазации, и так далее.

Эдуард Ефимович Вилятицкий, полковник в отставке, над которым в свое время издевались и тем, и другим образом, ныне долго судился, требуя даже не компенсации, а просто признания того факта, что здоровье его пропало от того, что было съедено Родиной, а не каким-то другим способом. Специалистами из Института генетики Российской Академии у него были обнаружены изменения хромосом химического происхождения. Впрочем, ему повезло в том, что он, в отличие от своих сослуживцев, остался жив.

Да и кроме этого, в Красной Армии тех времен делалось многое. В том числе была разработана, с написанием соответствующих инструкций, естественно, методика, по которой разведчик определял концентрации ОВ на местности по запаху! Насколько часто при такой методике должны были менять разведчиков, инструкция умалчивала.

Но это еще - по крайней мере, для тех, кто живет на территории Кузьминок сейчас, - полбеды. Настоящая беда была на складе химоружия в Очакове. И началась она с того, что ядовитость этого склада полностью переполнила, и даже, можно сказать, разъела и растворила чашу терпения местного населения. И местное население, дабы яд, капая из чаши, не травил душу, начало в массовом порядке писать в компетентные органы. У тех чаша терпения тоже переполнилась, правда, уже не ядом, а бумажками. В итоге на завод приехал свирепый нарком Ворошилов, взглянул сурово и приказал лишнее ликвидировать. Ликвидировали лишнее самым простым способом, по принципу «концы в воду», точнее, и в землю, и в воду.

Потом, когда в тридцать седьмом году сие опять привлекло снайперский взгляд Ворошилова, организатора химических закопок привлекли за вредительство. При всей моей антипатии к сталинскому террору, вынужден заметить: и правильно сделали. Правда, тот оказался жучком жженым и хитрым, сам-то из лагеря в пятьдесят шестом вышел, а его подчиненных таки расстреляли. Во время расследования было выкопано 996 бочек с ипритом, а осталось гораздо больше. Ну а снарядов, мин и бомб с соответствующей начинкой и вовсе без счета.

Как известно, железо вещь не вечная, особенно когда снаружи грунтовые или иные воды. А внутри химическая среда, еще более агрессивная. В результате к настоящему времени иприт медленно, но верно начал просачиваться наружу.

В 98 г. на территории бывшего полигона доктором химических наук Львом Федоровым оный иприт и был обнаружен.

Кроме того, при активном участии общества следопытов были засечены миноискателем металлические предметы. Угадайте с трех раз, какие. Засечены как под территорией парка, так и под озером в центре парка.

С 1999 по 2000 год предпринимались попытки создания экологической комиссии для расследования захоронения и его ликвидации.

В начале осени 1999 г. была даже предпринята встреча с участием мэрского экологического полуминистра, экологической обозревательницы «Московской правды», подполковника из Военно-химической академии и доктора химических наук Л.А.Федорова.

Военно-химический полковник произвел определенные военно-исторические следственные действия. Впрочем, стоило ему углубиться в тему, как результаты его труда были переведены под гриф «секретно», даже, возможно, под гриф «совершенно секретно, перед прочтением сжечь». И больше по властным горизонтам сей несчастный вопрос, увы, не ходил. По крайней мере, на глазах у общества.

Итак, бумаги лежат, иприт просачивается, «а в остальном, прекрасная маркиза...»

Информация к размышлению. Иприт (дихлордиэтилсульфид) - «стойкое ОВ кожно-нарывного и общетоксического действия... жидкий иприт просачивается сквозь ткани картон, тонкую резину. Хорошо впитывается в кожу, кирпич, бетон, необработанную древесину... Поражает организм в виде пара, аэрозоля или капель. Обладает скрытым периодом действия (смерть от летальной дозы может наступить в течение суток). Легкое поражение глаз наступает при концентрации 0.001 мг/л через 30 минут, при больших концентрациях зрение может утрачиваться. Вдыхание пара и аэрозоля приводит к поражению верхних дыхательных путей, сухому кашлю, бронхиту. При средних поражениях смерть наступает в течение месяца. Тяжелые поражения заканчиваются со смертельным исходом через 3-4 дня. Первые признаки поражения кожи - зуд, жжение, покраснение. При более высоких дозах - отечность, мелкие пузырьки. В дальнейшем пузырьки сливаются и прорываются с образованием язв. Способен кумулироваться. Является ферментным ядом. Обладает мутагенным действием. Противоядий нет».

Итак, в переводе с официального языка, на котором обман, к примеру, называется «победой в информационной войне», на человеческий, от применения иприта в больших концентрациях люди гниют заживо изнутри и снаружи. Как известно, применение иприта, как и прочих ОВ, во время Первой мировой войны вызывало у атакуемых войск панику.

При растянутом же во времени применении - как, к примеру, в Кузьминках, люди гниют только изнутри. Это паники не вызывает: ведь чтобы ужаснуться статистике онкологических заболеваний по отдельно взятому району, ее, как минимум, надо знать, а сведения эти и прочие данные по этой проблеме обществу открыты не были.

Александр ЗИМБОВСКИЙ,
участник движения «Хранители Радуги» -
с благодарностью доктору химических наук,
председателю «Союза за химическую безопасность»
Льву Федорову за предоставленную информацию.

К содержанию
На главную страницу "Берегини"