Берегиня

В субботу рано утром мы с Евгением Шараповым выехали в район урочища Щепок на рыбалку с ночевкой. Я не стал, как он, рыбачить с удочкой, сказав, что все равно поймаешь, в лучшем случае, несколько окуньков. Пойду лучше поищу грибов. Маршрут выбрал через Березинский кордон на вахтанскую сторону километров на пятнадцать. Ставил двоякую цель - грибы и встретиться с кем-либо с той стороны. Грибов не было, хотя и прошли два хороших дождя. На дороге возле речки Шлянда увидел четкие следы прошедшего медведя. Судя по времени - давние, на них следы мотоциклов. Наставил собаку, как среагирует. Она отбежала по ним несколько десятков метров, встала, смотрит на меня, спрашивая: след-то остывший, зверь далеко ушел и стоит ли по нему идти? Я ответил, что все равно ружья нет и не время этим заниматься. Если б след был «горячий», она не спрашивала бы меня, делала бы свое дело, на то и дан ей охотничий азарт. О том, что эта лайка не боится зверей, не раз держала их «за штаны», расскажу потом.

Шарапов поймал с пяток окуньков, этак и на уху не хватит. Показались двое на лодках, лет под тридцать, незнакомые. Попросил их подъехать. Спросили: «Зачем?». Я сказал, что надо поговорить. Они в растерянности, вижу, совещаются между собой. Я без оружия, только охотничий нож в ножнах висит на поясе, смотрю на их реакцию. Все же подъехали. Представился, сказал, что на этот раз протокола при мне нет, естественно, составлять его не буду, хотя знаю, что они проверяли сети. Те согласились. Сообщил им, что в ближайшие дни в районной газете будет опубликована моя статья с претензиями к вахтанским охотникам-рыбакам, чтобы большему количеству людей они рассказали о ней. Также сказал, что к электроудочникам пощады не будет, что с милицией, которая выделена мне в помощь, будем составлять протоколы, материалы будем представлять не в административные комиссии, а прямо в суд, орудия ловли, транспорт при этом конфискуют...

Боялись подъехать не зря. Они знали, хотя бы от других, многое...

Менее года назад здесь наши пытались остановить электроудочников. Те, сообразив, выключили фары и налегли на весла. Последовало несколько выстрелов. Позднее у одного из нарушителей был виден на щеке след картечи. Тот пытался мстить, но его вновь укараулили. Вытащили из машины, и один поднял его за грудки как Илья Муромец, бросил оземь и сказал: «Я чеченскую прошел, и если тронешь отца и появишься здесь, раздавлю как гниду!» Вижу - «договоренность» соблюдается.

Еще один случай, участником которого был сам. Я бежал вторым, и мы кричали: «Стой, стрелять будем!» И пули летели над тем вахтанцем. Ему бы сбросить рюкзак, как сделали это мы. Первый выбил ружье, я - нож. «Где остальные?» - спрашиваем. «Там, на Крестах», - ответил тот. Он умолял отпустить его, обещал через пару часов привезти два ящика водки. Нам бы, дуракам, надо было согласиться (о чем мы уговаривали старшего из нас), если б предвидели последствия этого. Мы привезли его в вахтанскую районную милицию с вещественным доказательством - лосем, но их начальник милиции, приехав к нашему районному, замял все дела. Позднее за это или что-то иное старший грыз землю под дулом того вахтанца. А потом, выследив его, проделал с ним такую же процедуру. В обоих случаях жизнь каждого висела на волоске.

Война была. Мы видели, что они перешли границу в прямом и переносном смысле. Война продолжается; есть в ней и успехи, и поражения. Не зря я тогда на берегу реки зарядил ружье картечью, зная, что в лодках у них также есть ружья...