
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Охранная грамота

Два года без охраны природы: государство, бизнес и общество

(Окончание. Начало в "Берегине" N 8, 2002).

По данным Камчатского регионального управления ФСБ, объемы нелегального экспорта рыбной продукции с российского Дальнего Востока составляют 2,5 миллиарда, а по данным независимых экспертов - до 4,5 миллиарда долларов США в год. Так же, как и в случае с древесиной, отсутствие надлежащего государственного контроля приводит к потерям бюджетов в миллиарды рублей, одновременно способствуя сокращению поголовья основных промысловых видов (минтай, треска, сельдь). По оценкам ряда экспертов, незаконный вылов морских биологических ресурсов в российских водах достигает 14 миллиардов долларов США в год.

Особенно примечательно в этом отношении то, как Министерство природных ресурсов провело экологическую экспертизу дополнительных объемов вылова водных биоресурсов в конце 2000 г. Процедура, которая ранее занимала более месяца, т.к. требовала заключений ведущих специалистов, была проведена за неделю, утвердив предложенные увеличенные квоты на вылов сокращающегося ресурса. Вместо специалистов по морским биоресурсам в экспертную комиссию был включен, например, профессор Института химической физики РАН.

Особо следует упомянуть об осетровых. Благодаря усилиям российской делегации на Конференции Сторон Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры (сокращенно СИТЕС), были приняты резолюция и решение, обязывающее страны Каспийского бассейна устанавливать согласованные квоты по вылову и экспорту. Помимо природоохранного эффекта в виде сохранения осетровых, эти решения косвенно закрепляли позицию Российской Федерации по разделу Каспийского моря. Однако совпавший по времени с реализацией данных решений развал государственных природоохранных структур привел к тому, что Россия оказалась фактически без экспортной квоты на икру, а впоследствии и к прекращению коммерческого лова нашей страной. Естественно, этим воспользовался Иран, а также российские и азербайджанские нелегальные экспортеры, являющиеся основными конкурентами легальных поставщиков икры на мировом рынке.

О том, в чьих же собственно интересах был ликвидирован государственный природоохранный орган, свидетельствует следующий факт. Одним из первых шагов председателя ликвидационной комиссии Госкомэкологии России А. Ф. Порядина, впоследствии назначенного первым заместителем министра природных ресурсов, было письмо территориальным природоохранным органам Госкомэкологии, предлагающее приостановить использование Методических указаний по расчету платы за неорганизованный сброс загрязняющих веществ в водные объекты. На деле это "предложение" означало отказ от взимания платы за сверхнормативные, т.е., самые "дорогие" сбросы, осуществляемые наиболее отсталыми предприятиями.

Таким образом, очевидно, что особенно в условиях рыночной экономики и активного дерегулирования внешней торговли, отсутствие государственного экологического контроля создает реальную угрозу экономической безопасности страны.

Более того, как впервые было подмечено А. Мартыновым и А. Тишковым, периоды нападок и структурных перестроек государственного органа по охране окружающей среды четко совпадали с периодами его наиболее эффективной работы. Так, после максимального относительного успеха по контролю за выбросами и сбросами в 1995 г. было принято решение о реорганизации министерства в государственный комитет, имеющий более низкий статус, а после следующего успеха в 1999 г. - вообще о ликвидации природоохранной структуры.

Заметим, что отношение других ведомств к самостоятельному природоохранному органу кардинально изменилось по сравнению со временем его организации. Так, в частности, при обсуждении проекта Экологической доктрины Российской Федерации в Министерстве природных ресурсов 24 апреля 2002 г. вопрос о включении пункта о необходимости разделения государственных органов по охране окружающей среды и управлению природными ресурсами (т.е. фактически о выделении природоохранной службы из Министерства природных ресурсов) был поставлен на голосование. Представители всех ведомств, включая Минатом, Минобороны, Росбоеприпасы, МИД, МПС, Минсельхоз, МЧС и т.д. (кроме МПР) дружно проголосовали "за". Также единогласно одобрила этот пункт Межведомственная комиссия по экологической безопасности Совета Безопасности в феврале 2002 г. Добавив к этому обращения половины субъектов федерации с предложением пересмотреть принятое в 2000 г. решение, можно сделать вывод, что ситуация остается без изменений вопреки интересам государства и в интересах безответственной части бизнеса.

Прошедшие полтора года с момента ликвидации самостоятельной природоохранной службы в стране показали, что создававшаяся годами система государственной охраны окружающей среды фактически разрушена. В 1999-2000 гг. численность инспекторского состава по стране сократилась на 31 % (с 4805 до 3309 человек). Соответственно, сократилось число предприятий, стоящих на экологическом контроле - с 332 тысяч до 282 тысяч (на 16 %). На 21 % снизилась сумма наложенных штрафов (64,1 млн руб. по сравнению с 81,3 млн руб. в 1999 г.). Эта тенденция только усиливается - так, в первом полугодии 2001 г. штрафов наложено только на 11,2 млн руб., а количество проверок составило 32 тысячи (для сравнения в 2000 г. - 166 тысяч за год). Следует отметить, что выбросы и сбросы загрязняющих веществ в атмосферу и водоемы в 1992-1999 гг. неуклонно сокращались. Именно в 2000 г., после ликвидации самостоятельного государственного органа по охране окружающей среды, наметился рост как выбросов вредных веществ в атмосферу, так и сбросов в водоемы. В 2001 г. произошла почти полная смена природоохранных кадров как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Гордость и здоровье страны - заповедники и национальные парки - также оказались под угрозой в ходе реструктуризации министерства природных ресурсов в октябре 2001 г. Мало того, что их вывели из состава государственной службы по охране окружающей среды, так еще и пообещали оставить без государственной поддержки. Так, уже упоминавшийся заместитель министра природных ресурсов А. Кигим на встрече с директорами заповедников и национальных парков призывал зарабатывать собственные средства за счет валки леса в охранных зонах, а там, где их нет - за счет тех же рубок на предварительно выведенных из заповедников территориях. Следует отметить, что охраняемые природные территории и сейчас зарабатывают деньги за счет профильной деятельности - выполнения заказных исследований, организации экотуризма и просветительской работы. Однако, как у нас в стране, так и за рубежом основная часть прямой экономической выгоды от их существования получается за их пределами - за счет увеличивающейся стоимости рекреационных и жилых объектов в экологически чистых местах вблизи заповедников, увеличения поголовья промысловых животных на сопредельных территориях и т.д. Нельзя не отметить, что 2001 г. явился первым с 1981 г., когда в России не было создано ни одного заповедника.

Таким образом, можно констатировать, что проведенная в мае 2000 г. реорганизация ведомств уже привела к серьезным отрицательным экологическим последствиям, определив рост всех видов загрязнения в России при резком сокращении ответственности нарушителей. Проведенная в октябре 2001 г. структурная реорганизация Министерства природных ресурсов, в частности, лишившая государственную службу по охране окружающей среды в рамках министерства контрольно-инспекционных и разрешительно-нормативных функций и полномочий, равно как и финансовой самостоятельности, поставит точку в истории государственной охраны окружающей среды в России. В этом состоит основная угроза экологической безопасности страны на современном этапе.

Передача природоохранных функций ведомству "ресурсного" блока вызвала беспрецедентно массовую волну протеста. Десятки глав исполнительной и законодательной власти субъектов федерации, депутаты Федерального Собрания, конфессии и общественные организации обращались в органы власти и к Президенту с просьбой пересмотреть это решение. В июне 2000 г. Президент поручил Правительству вернуться к рассмотрению вопроса о целесообразности восстановления Госкомэкологии, но в июле Правительство ответило, что такой целесообразности не видит, и вопрос оказался закрытым.

Общественные природоохранные организации инициировали процедуру проведения всенародного референдума и собрали более 2,5 млн подписей россиян. Центральная избирательная комиссия отказала в проведении референдума из-за несоблюдения формальных правил при сборе подписей - из поданных 2,5 млн было признано правильно оформленными 1,9 млн при требуемых 2 млн подписей. Тем не менее, ЦИК информировала Президента и Федеральное Собрание о том, что миллионы россиян озабочены вопросами, предлагавшимися к вынесению на референдум, в том числе вопросом о необходимости самостоятельного природоохранного ведомства. По данным общественных организаций, в прошедший период резко возросло количество протестных акций граждан в разных регионах страны. Это связано как с общим недовольством активной части общества отсутствием реакции власти на выражение несогласия с ликвидацией природоохранных структур, так и с исчезновением главного государственного партнера в решении экологических проблем - людям стало просто некуда обращаться. Эта ситуация, вкупе с неизбежно растущей заболеваемостью и падающей рождаемостью, порождает социальную нестабильность и попытки различных групп использовать традиционно конструктивное российское природоохранное движение в политических целях.

Подготовил Игорь ЧЕСТИН,
академик РАЕН.
Всемирный фонд дикой природы.
Москва.

К содержанию
На главную страницу "Берегини"