Федоров Л.А.,
д.х.н., президент Союза "За химическую безопасность",
координатор Программы МСоЭС "Химические загрязнения и химическая безопасность",
Москва, lefed@online.ru

Введение

Выполнение Россией обязательств по уничтожению химического оружия, которые вытекают из Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении, непосредственно затрагивает социальные, экологические и иные права граждан РФ, проживающих и работающих в непосредственной близости от объектов складирования, хранения и уничтожения химоружия. Эта Конвенция была подписана Россией в 1993 году и ратифицирована в конце 1997 года. Подготовительные работы на 7 объявленных складах химоружия начались немедленно после подписании Конвенции. Однако конкретные работы были определены многочисленными постановлениями правительства РФ.

21 марта 1996 года Правительство РФ издало Постановление № 305 "Об утверждении Федеральной целевой программы "Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации". А 5 июля 2001 года правительством была утверждена вторая программа уничтожения химоружия.

Так же, как и указанные программы, общая правовая среда для граждан РФ (права на жизнь, на благоприятную окружающую среду и достоверную информацию о ее состоянии, на охрану здоровья и медицинскую помощь, на социальную защиту и т.д.), вытекающая из факта работ с химоружием, помимо Конституции РФ (ст. ст. 2, 20, 29, 37, 39, 41, 42), определяется федеральными законами и иными правовыми актами - постановлениями правительства, СанПиНами, СНИПами, ГОСТами и т.д.

Специализированных федеральных законов РФ принято три: № 76-ФЗ от 2 мая 1997 года (в редакции от 29.11.2001 года) "Об уничтожении химического оружия"[1]; № 138-ФЗ от 5.11.1997 года "О ратификации Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении"; № 136-ФЗ от 7.11.2000 года "О социальной защите граждан, занятых на работах с химическим оружием"[2]. Кроме того, важен ряд других федеральных законов: "Об охране окружающей среды", "Об экологической экспертизе" (№ 174-ФЗ от 23 ноября 1995 года) [3], "О промышленной безопасности производственных объектов" (№ 116-ФЗ от 21 июля 1997 года) [4], "Об отходах производства и потребления" (№ 89-ФЗ от 24 июня 1998 года), "Об охране атмосферного воздуха" (№ 96-ФЗ от 4 мая 1999 года), "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (№ 52-ФЗ от 30 марта 1999 года).

Эти законодательные акты и разработанные правительством программы уничтожения химоружия содержат положения о социальной и иной защите граждан России. Однако правоприменительная практика у нас в стране такова, что исполнение положений закона ставится в зависимость от механизмов их реализации. Без специальных подзаконных актов, положений, указаний, правил министерств и ведомств, которые должны быть доведены до непосредственных исполнителей и органов региональной и местной власти, указанные в законах обязанности по соблюдению прав и гарантии граждан, как правило, не исполняются. Именно поэтому, ввиду отсутствия реальных механизмов реализации вышеуказанных законов, деятельность государственных органов и иных организаций по выполнению программ правительства, основанных на Конвенции о запрещении химоружия, приводит к грубым нарушениям прав граждан нашей страны при уничтожении химоружия.

Рассмотрим факты о нарушениях гарантированных законодательством России прав граждан, которые допускаются при реализации правительственных программ по уничтожению химоружия.

Право на информацию

Право граждан свободно получать информацию является одним из основополагающих конституционных прав, гарантированных ст.29 Конституции РФ. Право на получение открытой информации об операциях по хранению, транспортировке и уничтожению химоружия установлено ст.20 закона "Об уничтожении химического оружия" [1].

Эта юридическая норма не выполняется в полном объеме. В частности, в нарушение ст.3 закона "Об экологической экспертизе" [3] все официальные заключения государственных экологических экспертиз, по объектам уничтожения химоружия, Министерство природных ресурсов (МПР) и его органы на местах держат в строгой тайне от населения и от общественных организаций.

Практика фактического отказа в предоставлении информации видна на примере хранения и уничтожения химоружия в Плановом (Щучанский район Курганской области при исполнении обязательства по ликвидации в 2001-2002 годах партии боеприпасов, содержащих фосген. При этом было допущено сокрытие от населения нашей страны и мировой общественности данных о количестве этого отравляющего вещества (ОВ). В частности, в течение полутора лет жители г.Щучье, в нарушение закона, не информировались о проведении войсковой частью 92746 в зоне хранения, что само по себе также является нарушением закона "Об уничтожении химического оружия" (ст.12) [1], работ с фосгеном. О наличии Распоряжения Правительства РФ от 8 сентября 2000 года № 1268-р, которым определялись задания на ликвидацию боеприпасов с фосгеном, щучанцы узнали лишь в апреле 2002 года - после того, как работы были закончены и состоялся отчет России перед международной организацией в Гааге. То постановление не было опубликовано ни в "Российской газете" ни в Собрании законодательства РФ и поэтому, в соответствии со ст.15 Конституции РФ, не имело юридической силы.

О факте уничтожения химоружия, содержащего фосген, жители г.Щучье догадались сами, испытав воздействие паров ОВ на своем здоровье. Многие из них жаловались на появление при определенном направлении ветра запаха прелого сена, который характерен для фосгена.

Жители Щучьего и граждане всей страны получали и заведомо ложную информацию о количестве складированного фосгена. Еще в проекте комплексной программы уничтожения химоружия 1992 года было указано, что фосгена в стране имеется лишь 5 т. Эта цифра подтверждалась многие годы. Так, в рабочем проекте процесса ликвидации боеприпасов с фосгеном, который был утвержден Главгосэкспертизой в ноябре 2000 года, были зафиксированы общие данные (3844 снаряда, вес ОВ в каждом - 1,3 кг), то есть всего 5 т. Одно из последних подтверждений количества фосгена имеется в справке, представленной к 15 марта 2001 года - дню заседания комиссии Совета Безопасности РФ по экологической безопасности, рабочей группой во главе с официальным лицом Росбоеприпасов генералом В.П.Капашиным (члены группы - А.Д.Горбовский, В.В.Куценко, Б.Ф.Мясоедов и др.), содержащей сведения о том, что общий вес фосгена составляет 5 т в 3844 артиллерийских снарядах калибра 122 мм. В апреле 2001 года начались практические работы. Предоставить население информацию о количестве фосгена руководители Росбоеприпасов могли 8 июня 2001 года в г.Щучьем, когда проводилось торжество по случаю начала практических работ по возведению будущего объекта по уничтожению химоружия и куда были приглашены дипломаты из множества стран, а также пресса. Тем не менее, по сообщению В.Литовкина ("Общая газета") и Д.В.Литовкина ("Красная звезда"), склад химоружия на момент церемонии будто бы содержал 5 т фосгена.

В дальнейшем представитель склада химоружия в Плановом объявил в 2002 году совсем иное. После того, как весь фосген был изъят из артиллерийских снарядов, перемещен в баллоны и отправлен на переработку, то из тех же 3844 снарядов калибра 122 мм было изъято уже не 5 т, а "чуть более 10 тонн" фосгена. Дальнейшее сокрытие фактических данных по уничтожению фосгена было уже невозможно, поскольку в подсчете участвовали уже международные контролеры из Организации по запрещению химоружия в Гааге.

Сокрытие информации порой приобретало чудовищные формы. Так, при проведении государственной экологической экспертизы техдокументации по объекту по уничтожению ракетно-артиллерийских боеприпасов в Плановом (Щучьем, 1997 год) была нарушена ст.3 закона "Об экологической экспертизе" (в части, касающейся "достоверности и полноты информации") [3] в отношении информированности не только населения, но и органов власти г.Щучье. Из 4-х типов ракетных боеголовок на рассмотрение комиссии были представлены данные лишь о 2-х. Наличие на складе других и наиболее опасных боеголовок в кассетном исполнении, в которых взрывчатка запрессована непосредственно в корпус боеголовки, было от членов комиссии просто скрыто. Экспертная комиссия подготовила описание запроектированных четырех линий уничтожения химических боеприпасов, не упомянув в своем описании работу с кассетными боеприпасами. Так появилось положительное заключение комиссии, которое утвердил руководитель природоохранного ведомства.

Закон "Об уничтожении химического оружия" [1], не только определил принцип открытости перед обществом, в отношении работ с химоружием, но и установил, что "сокрытие, несвоевременное предоставление либо предоставление должностными лицами умышленно искаженной или ложной информации в области проведения работ по хранению, перевозке и уничтожению химического оружия влекут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации". В данном случае должностными лицами, обязанными предоставлять информацию в соответствии с законом, нарушено право жителей г.Щучье на получение жизненно важной информации и до настоящего времени никто не был призван к ответственности.

Эффективное экологическое регулирование

Ст.7 закона "Об уничтожении химического оружия" в число полномочий органов государственной власти РФ включает "формирование федеральной политики в области государственного. экологического регулирования процесса уничтожения химического оружия" [1]. Одной из форм такого регулирования является неукоснительное исполнение закона от 23 ноября 1995 года № 144 "Об экологической экспертизе" [3]. Этот закон в ст.3 определил основные принципы - презумпция потенциальной экологической опасности любой намечаемой деятельности и обязательность проведения государственной экологической экспертизы еще до принятия решений о реализации любого проекта, реализация которого может привести к негативным воздействиям на окружающую природную среду. Среди других обязательных условий определены также достоверность и полнота информации, представляемой на экологическую экспертизу, гласность, участие общественных организаций (объединений), учет общественного мнения.

Группа проблем, подлежащих обязательной экологической экспертизе и имеющих отношение к химическому разоружению, определена ст.11 закона "Об экологической экспертизе" [3]. Экологической экспертизе подлежат проекты правовых актов, проекты федеральных программ, технико-экономические обоснования (ТЭО) и проекты строительства самих объектов, а также проекты технической документации на новые технологии.

Фактически именно в области экологического экспертирования процесса химического разоружения допущено наибольшее число нарушений. Вместо 4-х обязательных направлений экспертирования (проекты законов, проекты программ, проекты технологий, а также проекты на строительство объектов) было оставлено только одно - проекты на объекты уничтожения химоружия. Согласно букве закона программы уничтожения химоружия 1996 и 2001 годов вообще не могли применяться как не прошедшие обязательную государственную экологическую экспертизу. Федеральные законы "Об уничтожении химического оружия" [1] и "О социальной защите лиц, занятых на работах с химическим оружием" [2] тоже не проходили обязательную государственную экологическую экспертизу и потому являются юридически сомнительными.

Неправомерным является также и принятое министерством обороны и Росбоеприпасами решение не представлять на государственную экологическую экспертизу проектов технологий уничтожения всех видов ОВ и химических боеприпасов. Высказанные в 2001 году на этот счет замечания членов общественной экологической экспертизы по объекту химоружия в Мирном (Марадыковском, Кировская область) остались без внимания контролирующих органов.

Всего в 1997-2002 годах государственная экологическая экспертиза документов на отдельные объекты по уничтожению химоружия проводилась не менее 9 раз. Три были выполнены по объекту в п.Горный (Саратовская область), две - по объекту в Плановом (Щучьем) и по одной - по объектам в Мирном (Марадыковском), Речице (Почепе, Брянская область), в Леонидовке (Пензенская область) и Камбарке (Удмуртия). Однако эти работы были проведены без учета общественного мнения, что является обязательным условием экоэкспертиз.

Право на референдум

Одним из наиболее важных вопросов для граждан, проживающих в районах, где реализуются программы уничтожения химоружия - это вопрос размещения объектов по уничтожению химоружия, а также возможность участвовать в принятии таких решений. В соответствии с Конституцией РФ(ст.3, 32, 130) граждане имеют право выразить свое мнение на референдуме. Мнение граждан должно быть решающим при решении вопросов о местах размещения объектов хранения и уничтожения химоружия. Кроме того, законодательством (ст.71 Конституции РФ, ст.7 закона "Об уничтожении химического оружия") [1] закреплено, что основные вопросы в области уничтожения химоружия, в том числе и размещение объектов, находятся в ведении РФ.

В соответствии с нормами законодательства, а также в соответствии с законами "Об основных гарантиях избирательных прав и прав на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и "Об основных гарантиях избирательных прав и прав на участие в референдуме граждан Российской Федерации" граждане могут выразить свое мнение по вопросу размещения объектов химоружия на федеральном референдуме, однако для инициирования такого референдума необходимо собрать 2 млн. подписей. Граждане фактически оказались лишенными права на референдум по этому вопросу.

В этой ситуации остается небольшая ниша для проведения референдума местного значения, по вопросам выбора и отвода земельного участка под строительство и размещения таких объектов – это гарантируется ст.13 закона "Об основных гарантиях избирательных прав и прав на участие в референдуме граждан Российской Федерации", ст.2 закона "Об уничтожении химического оружия" [1], ст. 31 Земельного кодекса. Но и эти положения законов нарушаются.

В качестве примера приведем ситуацию, сложившуюся в Оричевском районе Кировской области. Когда объект будущего уничтожения химоружия был "выбран" в том же месте, что и нынешний объект хранения "Марадыковский", то есть прямо возле п.Мирный, жители района выразили свое несогласие с этим решением. В соответствии с областным законом от 4 ноября 1999 года № 142-ЗО "О местном референдуме в Кировской области", был подготовлен районный референдум. После ряда юридических коллизий был даже назначен срок его проведения (1 июля 2001 года) и открыт специальный счет, на который граждане начали вносить пожертвования и т.д. Однако решение о проведении референдума было отменено областным судом. Вероятнее всего на решение суда повлияло высказанное публично полпредом президента РФ в Приволжском федеральном округе С.В.Кириенко "сомнение". И вместо референдума был проведен местный опрос, не имеющий обязательной силы, в результате которого более 90% граждан высказались против размещения объекта уничтожения химоружия в назначенном властями месте. Как видим, не зря засомневался С.В.Кириенко. Ясно, что решение граждан никак не было учтено при принятии решения и при отводе земельного участка под строительство объекта.

Таким образом, в силу несоответствий местного и федерального законов, отсутствия механизма применения законов граждане оказались лишенными права принимать участие в принятии органами власти жизненно важных для них решений по вопросам размещения объектов по уничтожению химоружия.

Доступ на объекты химического оружия

Право граждан и общественных организаций на посещение объектов по хранению и уничтожению химоружия было декларировано ст.21 закона "Об уничтожении химического оружия" [1] с отсылкой на правительство РФ, которое должно установить порядок посещения объектов. Порядок посещения объектов химоружия ("в ознакомительных целях") был установлен постановлением правительства РФ № 143 от 8 февраля 1999 года "О порядке посещения объектов по хранению химического оружия и объектов по уничтожению химического оружия". Это постановление не исполняется ни в отношении отдельных граждан, ни в отношении представителей общественных организаций.

Примером может служить случай в Речице (Почепский район Брянской области). В начале декабря 2003 года итальянской телевизионной группе не было позволено сделать телевизионную картинку входных ворот, расположенного здесь склада химоружия. В связи с намерением правительства Италии выделить целевым назначением 360 миллионов евро на возведение объекта химоружия в Почепском районе телевизионная группа имела задание от государственного телевидения Италии обеспечить массовое освещение в интересах итальянских налогоплательщиков информации об использовании денежных средств, которые в итоге пойдут на реализацию программы по химическому разоружению.

В тот раз препятствием стало обычное нежелание двух важных генералов (В.Холстова и В.Капашина), несмотря на несогласие с этими бессмысленными действиями и губернатора Брянской области, и даже начальника управления ФСБ области. И это лишь один из многочисленных примеров, когда нарушается право посещения объектов химоружия - для общественности процесс хранения и уничтожения химоружия по-прежнему остается закрытым.

Право на благоприятную окружающую среду

Итак, ясно, что право граждан на благоприятную окружающую среду в принципе не может быть осуществлено. Отсутствие экологической экспертизы проектов и программ правительства, как упоминалось, уже ставит под сомнение всю деятельность по уничтожению химоружия.

Естественное конституционное право граждан, проживающих в районе работ с химоружием, на благоприятную окружающую среду (ст.42 Конституции РФ) конкретизируется ст.16 закона "Об уничтожении химического оружия" [1]. Эта норма декларирует право жителей на безопасные условия проживания и благоприятную окружающую среду при выполнении операций с химоружием.

Для обеспечения этого права ст.2 указанного закона устанавливает много специальных требований. В частности, химоружие должно уничтожаться на специально сооружаемых объектах. Фактически все негласные работы по уничтожению неаварийных химических боеприпасов с фосгеном и зарином, которые были выполнены в 2000-2002 годах в Щучьем, Марадыковском, Кизнере, Леонидовке, производились не на специальных объектах уничтожения, а на неприспособленных объектах хранения, то есть в нарушение ст.2 закона.

Для обеспечения права граждан на благоприятную окружающую среду ст.7 закона "Об уничтожении химического оружия" устанавливает необходимость лицензирования всей деятельности, связанной с обращением с ОВ. В ст.12 этого закона установлен "разрешительный порядок и лицензирование работ по хранению, перевозке и уничтожению химического оружия" [1]. 19 марта 2001 года было принято постановление правительства №199 "Об утверждении Положения о лицензировании деятельности по хранению, перевозке и уничтожению химического оружия, обращению с токсичными химикатами и отходами, образующимися в процессе уничтожения химического оружия". Тем не менее, руководство объекта хранения химоружия в Плановом (Щучьем) в период ликвидации запасов фосгена (апрель 2001 г. - апрель 2002 г.) не имело лицензии на право проведения этих опасных работ. Работы были абсолютно незаконными.

Ст.7 закона "Об уничтожении химического оружия" [1] возлагает на органы государственной власти "обеспечение промышленной (технологической) безопасности при проведении работ по хранению, перевозке и уничтожению химического оружия". С 21 июля 1997 года вступил в действие закон "О промышленной безопасности производственных объектов" в целях защиты жизненно важных интересов людей и всего общества от аварий на опасных производственных объектах, а также от их последствий [4]. Этим законом, в частности, устанавливается обязательное наличие специальной Декларации о промышленной безопасности объекта. Она должна разрабатываться в составе проектной документации опасного производственного объекта (п.3 ст.14). Должны выполняться законодательные нормативы в области защиты населения, охраны окружающей природной среды, экологической безопасности, пожарной безопасности и охраны труда (ст.1, п.2 ст.3.) [4].

Разработка Декларации предполагает всестороннюю оценку риска аварии и связанной с нею угрозы для жителей, анализ достаточности принятых мер по предупреждению аварий, готовности к локализации и ликвидации последствий аварии. В действительности Росбоеприпасы нарушили предписания закона, так как Декларация о промышленной безопасности отсутствовала в комплектах проектной документации при проведении государственных экологических экспертиз объектов по уничтожению химоружия в Марадыковском (2001 год) и Леонидовке (конец 2002 года). Замечание членов комиссии по общественной экологической экспертизе на отсутствие Декларации по объекту Марадыковский было проигнорировано.

В 2002 г. в материалах государственной экологической экспертизы объекта по ликвидации таких ОВ, как иприт и люизит (проводившейся сугубо формально – по "проектным" документам на уже построенный в Горном объект), также отсутствовала Декларация о промышленной безопасности.

Ст.7 закона "Об уничтожении химического оружия" возлагает на органы государственной власти "установление критериев и стандартов безопасности хранения, перевозки и уничтожения химического оружия и обеспечение контроля над их соблюдением". Ст.12 декларирует "соблюдение санитарных норм и правил, санитарно-гигиенических, экологических нормативов и стандартов безопасности" [1]. В дальнейшем эти общие положения были конкретизированы ведомственным документом Минздрава России - СанПиН 2.1.6.983-00 (2000 год), которым установлено, что уже на стадии выбора площадки проектные материалы на новые опасные объекты должны содержать перечень загрязняющих веществ, выбрасываемых в атмосферу (пункт 3.2.3), с указанием для них гигиенических стандартов – предельно допустимых концентраций (ПДК) или ориентировочных безопасных уровней воздействия (ОБУВ). При этом, если в составе выбросов присутствуют вещества, не имеющие утвержденных ПДК или ОБУВ, то размещение, проектирование, строительство и ввод подобных объектов не производится (пункт 3.1.3).

Однако в ТЭО на объекты уничтожения авиационных химических боеприпасов, которые проходили государственную экологическую экспертизу в 2001-2002 годах (объект Марадыковский и объект Леонидовка), отсутствовали утвержденные в установленном порядке нормативы содержания загрязняющих веществ, при этом экспертами даны положительные заключения на объекты уничтожения боеприпасов с такими опаснейшими ОВ, как зарин, зоман и советский V-Газ, хотя ПДК и ОБУВ на эти ОВ официально не существовали.

С декабря 2002 года по апрель 2003 года в Горном было уничтожено 400 т иприта с риском для населения, в отсутствие гигиенических стандартов на содержание иприта в воздухе населенных мест. Минимальный набор стандартов на ОВ был утвержден в Минздраве РФ по всем правилам лишь в июне 2003 года.

Ст.10 закона "Об уничтожении химического оружия" [1] возлагает на федеральные органы исполнительной власти, осуществляющие функции надзора и контроля, "издание в пределах своих полномочий нормативных правовых актов и предписаний по обеспечению безопасности ведения работ по хранению, перевозке и уничтожению химического оружия, безопасности граждан и защиты окружающей среды; приостановку или прекращение деятельности объектов по уничтожению химического оружия в случаях невыполнения указанных нормативных правовых актов и предписаний".

После аварии 19 февраля 2003 года в ипритном цехе объекта в п.Горный, в результате которой сгорели два кабеля энергоснабжения, 25-27 февраля 2003 года комиссия МПР провела проверку, при которой был "установлен" ряд нарушений природоохранного законодательства - "отсутствие лицензии на деятельность по обращению с отходами; нарушение условий контроля за нормативами выбросов загрязняющих веществ в атмосферу; несоответствие требованиям специальных норм объектов размещения жидких отходов, образующихся при уничтожении иприта и т.д." По ее результатам служба контроля в сфере природопользования и экологической безопасности МПР выдала предписание руководству объекта в п.Горном от 27 февраля 2003 года о приостановке хозяйственной деятельности по уничтожению химоружия до устранения нарушений. Это предписание не было выполнено, и до конца апреля 2003 года уничтожение иприта продолжилось, после чего объект в Горном приостановил работу в связи с отсутствием необходимости.

Таким образом, при работах с химоружием право граждан на благоприятную окружающую среду нарушается грубейшим образом, при этом не обеспечивается их безопасность, создается угроза жизни и здоровью. Никто из тех, кто допустил эти нарушения, не был привлечен к ответственности.

Справедливая оплата труда

В ст.7 Закона РФ "Об уничтожении химического оружия" (1997 год) содержатся указания, разработать проекты законов и иных нормативных правовых актов по установлению видов и размеров социальных льгот и компенсаций персоналу объектов [1]. Ст.4 закона "О социальной защите граждан, занятых на работах с химическим оружием" [2] гарантировала работникам этой опасной сферы деятельности повышенную оплату труда, выплату надбавки к заработку и ежегодное вознаграждение за выслугу лет. Однако соответствующее постановление правительства "Об оплате труда граждан, занятых на работах с химическим оружием" было принято лишь через полтора года - 29 марта 2002 года (№ 187).

Льготы и компенсации

Ст.17 закона "Об уничтожении химического оружия" устанавливается право граждан на получение социальных льгот и компенсаций. Оно касается тех, кто проживает в зонах защитных мероприятий (ЗЗМ), устанавливаемых вокруг объектов хранения и уничтожения химоружия. Исполнение этой статьи закона было поставлено в зависимость от действий правительства РФ двояко - в связи и с порядком установления ЗЗМ, и с порядком выплаты самих компенсаций [1].

Фактически это право не реализовывалось и реализовано быть не могло. До 1999 года право на получение льгот и компенсаций не могло реализовываться потому, что "Положение о зоне защитных мероприятий, устанавливаемой вокруг объектов хранения химического оружия или объекта по уничтожению химического оружия" было утверждено постановлением правительства РФ № 208 лишь 24 февраля 1999 года. К 2001 году были утверждены ЗЗМ для 4 из 7 объектов химоружия. Таким образом, по объектам, для которых ЗЗМ не были установлены (Леонидовка, Марадыковский и Почеп), норма закона не могла быть исполнена, хотя сами работы по хранению химоружия велись.

Право граждан на получение льгот и компенсаций не исполнялось и в отношении мест, где велись операции по уничтожению неаварийных химических боеприпасов в неприемлемых условиях и ненадлежащими методами: 16-22 августа 2000 года - в Кизнере (Удмуртия), 13-16 августа 2001 года - в Леонидовке, 20-24 сентября 2001 года - в Кизнере, 5-10 октября 2001 года - в Марадыковском. При этом в Кизнере, где ЗЗМ была установлена, норма закона не исполнялась.

Право граждан на получение социальных льгот и компенсаций в связи с операциями по уничтожению химоружия не осуществлялось, в частности, и в отношении жителей Щучьего и Горного, где проходило и проходит масштабное выполнение обязательств по Конвенции о запрещении химоружия (в Щучьем - в 2001-2002 годах, в Горном - начиная с 2002 года), несмотря на то, что для этих мест ЗЗМ были давно установлены.

Причина столь скандального неисполнения закона "Об уничтожении химического оружия" [1] проста - в закон была записана отсылка на решения правительства РФ, которое в свою очередь не исполнило требований закона.

Лишь после того, как жители п.Горный летом 2003 года провели серию митингов протеста, Росбоеприпасы (генерал В.Холстов) заявили о подготовке предложения для правительства РФ по льготам и компенсациям гражданам в ЗЗМ. Однако вряд ли это могло помочь именно жителям Горного - иприт так уже кончился, а люизита осталось ненадолго, после чего они утратят право на льготы.

Виновные в злостном нарушении закона и многолетнем провоцировании социальной напряженности к ответственности не привлекались.

Ну а ныне привлекать некого - в августе 2004 года с помощью ныне скандально известного закона № 122 о монетизации льгот из закона "Об уничтожении химического оружия" была просто выброшена ст.17, которая устанавливала право обитателей ЗЗМ на льготы и компенсации.

Охрана здоровья и медицинская помощь

Право на бесплатное специализированное медицинское обслуживание ("поликлиническое консультативно-диагностическое обследование") установлено ст.18 закона "Об уничтожении химического оружия" [1]. Оно распространяется на жителей ЗЗМ объектов химоружия.

Фактически это право не реализуется. В районе складов химоружия, где ЗЗМ вообще не установлены, круг лиц, обладающих этим правом, не установлен.

В остальных районах, где ЗЗМ имеются, право не реализуется по иным причинам. Одна из причин состоит в том, что право граждан на бесплатную медицинскую помощь и бесплатное приобретение лекарств возникает лишь "при выявлении заболевания и установлении связи заболевания с функционированием объектов по хранению химического оружия и объектов по уничтожению химического оружия". Следует отметить, что эта норма закона "Об уничтожении химического оружия" [1] в принципе не согласуется с конституционным правом граждан на охрану здоровья и бесплатное лечение. Кроме того, бремя доказательства причинно-следственной связи, возложенное на потерпевших, фактически не исполнимо. При отравлении малыми дозами ОВ причинно-следственная связь устанавливается в течение длительного времени, иногда после окончания работ с химоружием (этот научный факт уже никем не оспаривается, однако в норму закона он включен не был). Хотя и так очевидно, что вредное воздействие на здоровье людей, живущих поблизости от объектов химоружия, происходит длительное время.

За последние 10 лет в Новочебоксарске в возрасте 45-50 лет умерло несколько сот рабочих, которые ранее участвовали в изготовлением химоружия и которые до самой смерти не смогли доказать государству причину отравления.

Имеются и иные формы нарушения. В частности, в отношении жителей Щучьего это право не применялось вообще. Поскольку медицинские учреждения не были извещены о проходившей в 2001-2002 годах ликвидации фосгена, они не могли "устанавливать связь заболевания с функционированием объекта". Обращения жителей в медицинские учреждения с жалобами на непонятные симптомы заболеваний (они были, в том числе у детей) врачи никак не могли связать с работами с фосгеном и констатировали обычные легочные заболевания.

Виновные в неисполнении закона к ответственности не привлекались.

Социальное развитие мест проживания

Ст.7 закона "Об уничтожении химического оружия" в полномочия органов государственной власти РФ включает "обеспечение опережающего развития социальной инфраструктуры в районах уничтожения химического оружия" [1]. Программа уничтожения химоружия 2001 года предусматривала не только социальную защиту и улучшение социально-бытовых условий граждан, проживающих в ЗЗМ объектов, и провозглашала "опережающее развитие социальной инфраструктуры". Был даже определен объем предусмотренных на строительство этих объектов средств – до 10% капитальных вложений, которые должны были быть направлены на затраты опережающего развития социальной инфраструктуры в районах размещения объектов химоружия.

Фактически развитие социальной инфраструктуры свелось в основном к строительству коттеджей для избранных категорий граждан (в Горном в их число были включены учителя и врачи; между тем в законе для жителей ЗЗМ не установлено разделение на тех, кто достоин переселения в новые коттеджи и кто недостоин), а также к проведению линий газопровода, которые необходимы для функционирования объектов уничтожения химоружия.

Однако жители Горного (за исключением учителей и врачей), где в декабре 2002 года началось уничтожение химоружия, к лету 2003 года, когда первое обязательство перед мировым сообществом было выполнено, так и не были обеспечены ни газопроводом, ни канализацией, ни горячей водой. Лишь после массовых митингов протеста жителей к декабрю 2003 года администрация области смогла сообщить о положительных изменениях. Виновные в злостном неисполнении закона и программы ответственности не понесли.

Возмещение вреда вследствие чрезвычайных ситуаций

Нет нужды говорить о том, что эффективная защита людей в случае аварийных утечек ОВ обеспечена не будет - хотя на всех 7 складах химоружия хранятся ОВ, действующие через кожу, снабжать жителей средствами защиты кожи никто не собирается. Не предполагается и компенсация ущерба в случае беды. Между тем в ст.19 закона "Об уничтожении химического оружия" записано право граждан, проживающих и работающих в ЗЗМ, на возмещение вреда вследствие чрезвычайных ситуаций при работах химоружием [1]. Необходимость в этой юридической норме очевидна, поскольку опасные для жизни и здоровья людей события на объектах химоружия случались неоднократно.

Так, от пожара, который произошел 6 мая 1996 года в районе п.Мирный, серьезно пострадал торфобрикетный завод, но, к счастью, он не перекинулся на склад химоружия. 30 сентября 1996 года пожар случился на одном из сооружений на складе люизита в Камбарке, однако ни городские, ни военные власти в течение недели не информировали об этом население. 19 февраля 2003 года имела место упоминавшаяся аварийная ситуация на объекте в п.Горном – в течение нескольких часов было отключено электропитание и в ипритном цехе сгорели одновременно оба кабеля энергоснабжения - основной и резервный. Вместо установления причин аварии был подведен новый кабель, и уничтожение иприта было возобновлено. Ну а 2 мая 2004 года на складе в Плановом (Щучьем) случился пожар, однако местная газета снизошла до информирования жителей района только 8 мая - до этого они лишь слушали слухи на местном базаре.

Вновь подчеркнем: право граждан на возмещение ущерба, возникшего в результате пожара и иных аварийных ситуаций при работах с химоружием, не может быть реализовано - порядок возмещения вреда законом не установлен.

Заключение

Такова реальная практика исполнения законов и соблюдения основополагающих прав в связи с работами по хранению и уничтожению химоружия в нашей стране. В соответствии с Конституцией РФ, человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Права человека определяют смысл, содержание и применение законов. К сожалению, власти России сделали все, чтобы население страны убедилось, в том, что это не так, что высший закон государства - всего лишь красивый документ и не более того, что коммерческие интересы важнее жизней и здоровья людей, видимо забыв, что именно эти люди доверили им управлять делами государства. В процессе работ по хранению и уничтожению химоружия были нарушены все возможные законы, правила и процедуры, которые можно себе представить. Хотя строгое исполнение правил и процедур - это практически единственная форма защиты людей, обреченных на жизнь под заборами опасных химических объектов. Вышеперечисленные факты лишь еще раз подчеркивают недопустимое отношение властей страны к решению столь сложной и ответственной задачи, как уничтожение химоружия.

Литература

1. Федеральный закон РФ от 2 мая 1997 года № 76-ФЗ "Об уничтожении химического оружия". "Российская газета", 6 мая 1997 года.
2. Федеральный закон РФ от 7 ноября 2000 года № 136-ФЗ "О социальной защите граждан, занятых на работах с химическим оружием". "Российская газета", 9 ноября 2000 года.
3. Федеральный закон РФ от 23 ноября 1995 года № 174-ФЗ "Об экологической экспертизе". "Российская газета", 30 ноября 1995 года.
4. Федеральный закон от 21 июля 1997 года № 116 "О промышленной безопасности опасных производственных объектов".