
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

Склады

Не будем, однако, отчаиваться и попытаемся вторично пройти тропой сталкера там, где уже вроде бы побывали руководители военно-химической службы СССР под руководством упомянутых маршалов (к сожалению, без должной дотошности и ответственности перед будущими поколениями страны Советов). Имея в виду, однако, что до 1934 года учет химического оружия в Советском Союзе просто не существовал, а в последующие годы совершался достаточно формально.

Итак, где искать закопанное химическое оружие человеку, который живет в XXI веке, не располагает информацией военно-химической службы своей страны и в то же время хотел бы оценить экологическую угрозу, исходящую от забытого и оставленного химического оружия? С общих позиций, массивов мест закапывания химического оружия могло быть несколько. Это предположение, однако, должно быть переплавлено во вполне реальное знание.

Укажем документированные основания, которые позволяют хотя бы вчерне очертить круг точек на территории бывшего СССР, где осуществлялось закапывания химического оружия.

Ясно, что может и должна быть вовлечена в рассмотрение большая группа военных складов, в первую очередь складов хранения артиллерийских и авиационных боеприпасов. Это однозначно следует, например, из документа 1935 года. Как уже упоминалось, в августе 1935 года, то есть еще до скандала с полигоном в Кузьминках 1937 года, начальник штаба РККА маршал А.И.Егоров в письме, посвященном судьбе артиллерийских химических снарядов времен первой мировой войны, констатировал, что "ежегодно значительное количество их уничтожается и закапывается в землю вследствие опасности дальнейшего хранения в складах".

Разовьем мысли маршала А.И.Егорова.

Как следует из ряда документов 1933-1935 и более ранних годов, запасы старых (дореволюционных) артиллерийских химических снарядов в те годы хранились (а после "протечек" и иных неприятностей - закапывались) по крайней мере на 26 складах по всей стране - на складах NN 22 (Сызрань, Самарская область), 25 (Московка, Омск), 27 (Кременчуг, Полтавская область), 28 (Карачев, Брянская область), 29 (Балаклея, Харьковская область), 34 (Рыбинск, Ярославская область), 35 (Тамбов), 35 (иногородний отдел в Рязани), 36 (Лосиноостровская, Москва), 39 (Куженкино, Тверская область), 41 (Батарейная, Иркутская область), 42 (Арысь, Казахстан), 44 (Брянск), 48 (Курск), 51 (Ростов-Ярославский), 54 (Ленинград), 57 (Лесная, Читинская область), 58 (Кухеты, Грузия), 59 (Пермь), 62 Саранске (Мордовия), 63 (Нежин, Черниговская область), 66 (Калуга), 70 (Медвежий стан, Ленинградская область), 72 (Полтава), 74 (Красная Речка, Хабаровский край), 136 (Москва, Очаково).

Однако, на самом деле круг поисков закопанного химического оружия должен быть расширен. Дело в том, что в 1918-1920 годах химические снаряды, которые достались Красной Армии от прошлых времен, хранились по крайней мере в 24 артиллерийских складах - Александровском (Владимирская область), Глазовском, Иваново-Вознесенском, Киевском, Калужском (будущий склад N 66), Куженкинском (будущий склад N 39), Курском (будущий склад N 48), Лихославском (Тверская область), Моршанском (Тамбовская область), Московском (Лефортово), Московском (Симоново), Песковском, Пермском (будущий склад N 59), Рыбинском (будущий склад N 34), Рязанском, Софринском (Московская область), Сызранском (будущий склад N 22), Сухонском (Вологодская область), Тимирязевском (будущий склад N 62 в Саранске), Томыловском (Самарская область), Челябинском, Шиловском (Рязанская область), Шуйском (Ивановская область), Ярославском. На самом деле этот список должен был быть более значительным, просто его готовили люди, перешедшие из царского ГАУ в ГАУ Красной Армии, однако часть кадров была утрачена - вместе с их знаниями. Из сопоставления с предыдущим списком следует, что о судьбе запасов химического оружия по крайней мере в 16 складах нам не известна. Таким образом, по состоянию на 1935 год - момент, когда маршал А.И.Егоров озаботился судьбой закапывавшегося старого химического оружия, число складов такого оружия следовало считать не 26, а 42.

Впрочем, наш анализ не должен замыкаться только лишь на трофейных артиллерийских химических боеприпасах времен первой мировой войны, а должен включать также более широкий круг .складов, где хранились химические боеприпасы этого же типа, но более позднего, рабоче-крестьянского - и много менее качественного - изготовления.

Другими словами, к уже упомянутым 42 складам, в том числе к 26 складам (NN 22, 25, 27, 28, 29, 34, 35-Тамбов, 35-Рязань, 36, 39, 41, 42, 44, 48, 51, 54, 57, 58, 59, 62, 63, 66, 70, 72, 74, 136), которые обрели в РККА свои номера, следует присовокупить большую группу иных, где в 1930-х годах хранились химические боеприпасы. Следует при этом иметь в виду, что во второй половине 1930-х годов авиационные химические боеприпасы в основном хранились на артиллерийских складах и лишь часть запасов авиационных химических бомб находилась на специальных авиационных складах. Итак, присовокупим к уже упомянутым 42 дополнительный перечень из 36 складов, где в 1930-х годах хранились артиллерийские и/или авиационные химические боеприпасы - NN 20 (Ташкент), 21 (Новочеркасск, Ростовская область), 23 (Сунгач, Приморский край), 26 (Самара), 30 (Тальцы, Читинская область), 31 (Биробиджан, Еврейская автономная область), 32 (Арго), 33 (Сарайское), 46 (Котово, Новгородская область), 50 (Буй, Костромская область), 53 (ст.Сейма, Володарск, Нижегородская область), 55 (Торопец, Тверская область), 61 (Ростов), 64, 67 (Можайск, Московская область), 73 (Кнорринг, Приморский край), 75 (Ленинград), 77 (с.Благодатное, Приморский край), 85 (ст.Раздольное, Приморский край), 86 (Нерчинск, Читинская область), 109 (Шерловая гора, Читинская область), 135 (разъезд Партизан, Приморский край), 151 (Петровск-Забайкальский), 152 (разъезд 71, Читинская область),153 (Бырка, Читинская область), 155 (Завитинск, Амурская область), 156 (Бабстово, Еврейская автономная область), 157 (Малмыж, Хабаровский край), 159 (разъезд Халкидон, Приморский край), 315 (разъезд Партизан, Приморский край), 316 (Завитинск, Амурская область), 317 (Бабстово, Еврейская автономная область), 318 (Малмыж, Хабаровский край), 319 (ст.Раздольное, Приморский край), 433 (Чапаевск-Покровка, Самарская область), 493 (ст.Ретиховка, Приморский край).

Обращаясь к протечкам и закапыванию химических боеприпасов, которые происходили на этих складах, упомянем некоторые факты.

В сентябре 1927 года возникла переписка по поводу партии авиационных химических бомб, которые хранились на артскладе N 27 (Кременчуг, Полтавская область). Речь шла о 122 мм химических бомбах Богородского снаряжательного завода N 12, изготовленных лишь в 1927 года и уже обнаруживших недостатки, не допускавшие их дальнейшее хранение.

Переписка 1935 года относится к двум видам авиахимбомб - АХ-8 и АХ-200. Тогда "потекли" авиабомбы калибра АХ-200 на складе N 53 (ст.Сейма). Однако авиахимбомбы АХ-200 хранились также на складах NN 22, 29, 39, 48. Соответственно, можно с определенностью говорить о закапывании в 1930-х годах химических боеприпасов на территории складов NN 22, 29, 39, 48 и 53. Это тем более очевидно, что у склада N 39, например, тем летом еще не было официального распоряжения, которое бы определяло "место уничтожения имущества, давшего течь", как выяснилось при выполненной летом проверке.

В том же 1935 году выявилась "протечка" 8% от всех запасов авиационных химических бомб АХ-8, хранившихся на складе N 31 (Биробиджан). Однако те же самые авиахимбомбы АХ-8 хранились также на складах NN 22, 27, 35, 39, 55, 63, 64, 67. Так что в отношении захоронения протекших авиахимбоеприпасов можно говорить и применительно к этим складам. Более того, поскольку, помимо АХ-8 и АХ-200, в середине 1930-х годов изготавливались также авиахимбомбы АХ-25, можно говорить о закапывании их на территории складов NN 22 и 50, где они хранились.

Этих фактов достаточно, чтобы быть уверенным, что "потекшие" авиационные и артиллерийские химические боеприпасы закапывались до и в 1930 годах на территории всех военных складов, где они хранились. Их уже названо 61 (NN 20, 21, 22, 23, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 34, 35, 35-Рязань, 36, 39, 41, 42, 44, 46, 48, 49, 50, 51, 53, 54, 55, 57, 58, 59, 61, 62, 63, 64, 66, 67, 70, 72, 73, 74, 75, 77, 85, 86, 109, 135, 136, 151, 152, 153, 155, 156, 157, 159, 315, 316, 317, 318, 319, 433, 493). В подтверждение укажем, что в 1939 году, как уже упоминалось, во время строительных работ на складе N 31 в Биробиджане было действительно случайно выкопано около 100 авиационных химических бомб, из которых около 20 были начинены ипритом. С немалыми неприятностями для персонала.

К сожалению, артиллерийскими и авиационными складами, где ОВ хранились в химбоеприпасах, дело с закапыванием оружия не ограничивалось. Сами ОВ в основном хранились не на складах ГАУ и ВВС, а на военно-химических складах (центральных, окружных и, что особенно опасно в смысле экологических последствий, войсковых) - в виде бочек с ипритом и люизитом, в виде баллонов с синильной кислотой и фосгеном, в виде шашек ядовитого дыма.

Сделаем еще одно обобщение. Крупные склады, где в предвоенные годы хранились сами ОВ, находились в очень многих местах. Назовем, в частности, военно-химические склады, которые еще в 1933 году подчинялись непосредственно ВОХИМУ РККА - N 136 (Москва, Очаково; уже назывался в связи с хранением трофейных артхимснарядов), N 137 (Ржаница, Брянская область), N 138 (Тверь) и N 141 (Ростов-Ярославский, Ярославская область; образован на основе упоминавшегося артиллерийского склада N 51).

Добавим к ним военно-химические склады, которые были образованы в 1934 году решением начальника штаба РККА в Забайкальском ВО и ОКДВА для прикрытия протяженной границы Советского Союза в Азии - N 140 (Красная Речка, Хабаровский край), N 147 (Лесной, Читинская область), N 148 (Свободный, Амурская область), N 150 (Сунгач, Приморский край), N 300 (Кнорринг, Приморский край), N 301 (Воздвиженский, Приморский край).

В том же 1934 году был образован окружной склад ЛВО N 302 (Ленинград) с отделением для хранения ОВ в Гатчине (Ленинградская область).

К этим складам следует также добавить многочисленные военно-химические склады, известные со второй половины 1930-х годов и по существу покрывавшие многие регионы СССР - N 20 (Ташкент), N 139 (Чита), N 276 (Селещино, Полтавская область, Украина), N 303 (Шиханы, Саратовская область), N 396 (Белозерье, Черкасская область, Украина), N 405 (Ильино, Нижегородская область), N 415 (Арысь, Кахахстан), N 415 (Батарейная, Иркутская область), N 626 (Бердск, Новосибирская область), N 691 (Ревда, Свердловская область), N 692 (Новочеркасск, Ростовская область), N 693 (Навтлуг, Грузия).

Таким образом, перед войной в каждом военном округе существовали не только артиллерийские и авиационные склады, но и военно-химические склады. Всего их было не менее 23 (NN 20, 136, 137, 138, 139, 140, 141, 147, 148, 150, 276, 300, 301, 302, 303, 396, 405, 415 (Арысь), 415 (Батарейная), 626, 691, 692, 693), в том числе 20, не упоминавшихся в списках артиллерийских и авиационных складов.

Свидетельств того, что все эти склады активно оперировали бочками с ипритом, люизитом, смесями иприта и люизитом, дифосгеном, равно как баллонами с хлором, фосгеном и синильной кислотой, известно немало. И перед ними непрерывно вставала проблема уничтожения ОВ.

В 1931 году ВОХИМУ распространило сообщение об обнаружении на окружном артиллерийском складе МВО N 67 в Можайске (Московская область) партии непрочных баллонов с НОВ, только что полученных с заводов. Три из них разорвались.

В 1937 году склад N 276 (Селещино, Полтавская область) был озабочен судьбой 5600 шашек ЯМ-21 изготовления 1931-1933 годов. Эти шашки имели сильно проржавевшие корпуса и разъеденную фольгу, и ОВ начало из них высыпаться. Перевозить вышедшие из строя шашки было невозможно, сжигать - тоже (рядом - жилые строения). Так что нынешним жителям Селещина еще придется решать задачу, что делать с теми шашками с мышьяксодержащим адамситом, которые были "уничтожены" (то есть закопаны) на территории склада в августе 1937 года.

В июле 1939 года шла переписка по поводу того, что на складе N 147 (ст.Лесная, Читинская область) находятся 596 шашек в снаряжении адамситом, из которых ОВ начало высыпаться из-за отслоения герметизирующей фольги.

В январе 1940 года начальник химических войск Закавказского военного округа обсуждал с Москвой судьбу 29 бочек с "совершенно непригодным" ипритом (всего 3220,3 кг). Очевидно, речь шла о складах NN 58 и 693. Испрашивалось распоряжение или на "дальнейшее использование" на месте или на отправку "в центра для переработки".

В марте 1940 года химический склад N 137 в Ржанице (Брянская область) вел переписку с руководством в Москве о судьбе 160 бочек из-под люизита 1934-1937 годов изготовления. Дилемма была обычная - отправить эти бочки на уничтожение на ЦВХП в Шиханы или сжечь на месте? Впрочем, возможно, та переписка и оборвалась - началась война.

В ноябре 1940 года химический склад N 140 дальневосточного фронта (Красная Речка, ныне - это один из районов Хабаровска) докладывал Москве об успешной операции. Работники склада сумели удалить осадок иприта из подземных цистерн, в результате чего из 24775 кг "подлежащего уничтожению" негодного иприта удалось "дополнительно сохранить" 6271 кг. Жителям нынешнего Хабаровска было интересно узнать, куда подевались из подземной цистерны те 18,5 тонн загустевшего иприта в смеси с серой и полисульфидами, которые не удалось спасти для обороны страны.

Перед самой войной шла активная переписка ХИМУ со складами NN 58, 137, 140, 141, 147, 150, 276, 396, 302, 303, 626, 693 и другими по поводу долговременного опытного хранения стойких ОВ в бочках. Ясно, что складам NN 136 (Москва), 137 (Брянская область), 138 (Тверь), 276 (Полтавская область), 302 (Ленинградская область) и 396 (Черкасская область) после 22 июня 1941 года пришлось туго. И далеко не факт, что все химическое оружие с этих складов было вывезено, а не закопано.

Среди складов происходили и реорганизации. В 1940 году, например, был затеян перенос ОВ с расположенных на границе с "агрессорами" военно-химических складов NN 150, 300 и 301 на новый склад "Буянков ключ" - подальше от границы, зато поближе к морю. И ниоткуда не следует, что все ОВ были именно вывезены, а не оставлены на месте. Хотя бы частично.

И, наконец, необходимо ответить на вопрос, каково самочувствие города, если в нем находится склад химического оружия? Напомним, что место склада N 26, находившегося в Московке, ныне - это часть Омска. Место военно-химического склада N 140 в Красной Речке ныне является частью Хабаровска. Место химического склада в Батарейной N 415 ныне является частью Иркутска. Место склада химического вооружения ЗабВО N 139 обозначалось Чита-II, ныне оно так и осталось Читой. Место склада N 26 в Самаре, оперировавшего бочками с ипритом, так и осталось в Самаре. Место артиллерийского склада N 31 в Биробиджане никуда не делось, оно так и осталось в Биробиджане. Не говоря уж о том, что место Центрального военно-химического склада N 136 в Очаково, через который проходили наибольшие потоки химического оружия, ныне является частью Москвы.

О закопанном химическом оружия на артскладе N 31 в Биробиджане уже упоминалось. Теперь необходимо внимательнее присмотреться к событиям в Москве. В августе 1933 года после очередной серии неприятных событий начальник ВОХИМУ дал складу N 136 указания (разумеется, во исполнение распоряжения наркома обороны К.Е.Ворошилова) - прекратить разлив ОВ по боеприпасам, а все имеющееся химическое оружие вывезти со склада на два военно-химических полигоне - в Кузьминки (Москва) и Шиханы (Саратовская область). Ясно, что развезли химическое оружие далеко не все, а только то, которое могло пережить транспортировку. Остальное же, по правилам тех лет, ждала одна судьба - закапывание на территории склада.

Впрочем, недолго музыка играла. Единственный узел снабжения страны химическим оружием нельзя сменить в одночасье, тем более что склад N 137 в Брянской области не имел столь мощной погрузочно-разгрузочной системы. Операции с химическим оружием на складе N 136 в Очакове вскоре были возобновлены, и уже в сентябре 1934 году начальник гарнизона Москвы был вынужден издать приказ о "небрежно-преступном хранении ОВ" в Москве.

Подводя итог этому разделу, подчеркнем, что число центральных, окружных и иных крупных складов, на территории которых не могло не происходить закапывание химического оружия, возрастает до 99. К сожалению, о войсковых складах речь идти не может, хотя именно на них условия хранения химического оружия были самые варварские. Этих складов было великое множество, однако перечислить их практически невозможно.

Оглавление

Вперед