Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

С момента своего возникновения Советский Союз оперировал большими запасами химического оружия, то есть отравляющих веществ (ОВ) и химических боеприпасов. Военно-химическое руководство, однако, менее всего заботилось об экологичности всех этих операций. Разрыв между работами с химическим оружием и отходами от его производства, с одной стороны, и минимальным порядком в обращении с этими опасными объектами деятельности цивилизации, с другой, был значительным всегда. Что касается экологизации самого подхода к решению проблем химического разоружения, то даже в наши дни она не стала для армейского руководства нормой. Не говоря уж о временах более далеких.

Прошлые работы с химическим оружием обнажили множество серьезных экологических проблем, которые армия в принципе не могла понять и тем более разрешить. Многие из них не разрешены обществом и в наши дни.

Поскольку ОВ и вообще химическое оружие, скрытые армией-защитницей от взрастившего ее общества, превращаются в оружие экологическое, общество все равно вынуждено решать задачу поиска скрытого химического оружия. С той лишь разницей, что картина событий должна быть реконструирована без участия армии, которая заказывала оружие химического нападения.

То есть на основе старых документов и воспоминаний очевидцев.

Избранные места из переписки с гарантом

Заключение 13 января 1993 г. в Париже Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении было встречено мировым сообществом с энтузиазмом. Тем самым цивилизация вышла на финишную прямую тяжелейшего марафона, который приводил к созданию правовой базы для всеобщего и гарантированно необратимого химического разоружения. Необходимо было учесть печальный опыт Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, который был подписан в Женеве 17 июня 1925 г. и который так и не обеспечил существования мира без химического оружия.

Достижение военных целей Конвенции о химическом оружии, то есть уничтожение наличных запасов химического оружия, затянется надолго. При этом будет решен международный (военный и политический) аспект проблемы выхода из химического противостояния. Однако внутренние аспекты, связанные в основном с экологическими и медицинскими последствиями подготовки к химической войне, обычно не затрагиваются.

Конвенция о химическом оружии вступила в силу для всего мира 29 апреля 1997 года. В России, однако, процесс ее ратификации закончился лишь 6 ноября 1997 года, когда на тексте соответствующего закона поставил свою загогулину наш первый Гарант. Таким образом, срок выполнения Конвенции для России невелик - 7 лет на все про все. Это - для нормальной армии, которая понимает в том, за что берется, и которая понимает свою ответственность перед собственным населением. У нас и армия иная, и все остальное выглядит по-другому, так что понять, выполним ли мы Конвенцию в добровольно принятые сроки, можно лишь предметно сравнив положение дел в двух странах, обладающих мощнейшими арсеналами химического оружия.

В США существует программа уничтожения химического оружия на 8 складах его хранения, а также сноса цехов, где оно производилось. Программа серьезная, потому что 32 тысячи тонн отравляющих веществ (ОВ) - "богатство" не для слабонервных. Существует в США и другой документ - программа преодоления последствий прошлой военно-химической активности. Армия США по заданию Конгресса проанализировала архивы, выявила 215 мест прошлых работ с химическим оружием и о результатах подробно доложила всей стране.

В России тоже существует программа уничтожения химического оружия, хранящегося на 7 объявленных складах его нынешнего хранения. Программа вряд ли выполнимая, потому что задача уничтожения 40 тысяч тонн ОВ трудна для любой мощной индустриальной державы, не говоря уж о такой хромой утке, как нынешняя Россия с ее безответственным генералитетом. Долго и с муками готовится документ, касающийся ликвидации цехов выпуска ОВ. И это все. Мест прошлых работ с химическим оружием у нашей армии не нашлось - они пропали.

Конвенция обошлась мировому сообществу дорогой ценой. Поиск компромисса, длившийся несколько десятилетий, сопровождался потерей ее универсальности - за бортом Конвенции оказалось несколько типов химического оружия. Однако для экологов главное не это - с помощью компромисса ведущие "химические" державы пожертвовали не только настоящим человечества, но и его безопасным экологическим будущим. Дело в том, что в последний момент ведущие державы мира и в первую очередь Советский Союз и США договорились скрыть от мирового сообщества факты захоронений и затоплений химического оружия, которые были осуществлены после 1 января 1946 года.

Этот сговор давал странам-обладательницам прошлых и/или настоящих запасов химического оружия превосходный шанс на сокрытие экологических последствий послевоенной военно-химической активности. А были они варварскими. Не будем показывать пальцем на других, достаточно вспомнить, что 120 тысяч тонн ОВ, которые советские люди ценою своего здоровья и тысяч жизней создали за годы Отечественной войны, "исчезли". Исчезли потому, что после войны наша армия решила пожертвовать еще одним поколением создателей химического оружия и провести полное химическое перевооружение. Теперь мы знаем, каким способом были ликвидированы в Советском Союзе запасы ОВ первого поколения - путем сжигания и захоронений в земле, а также затоплений в морях в зоне экономических интересов нынешней России.

Надо сказать, что сговор сговором, а обязательства перед собственным населением остаются. По крайней мере для США, где Конгресс обязал армию выполнить полный пересчет всех мест прошлых работ с химическим оружием на континенте - довоенных и послевоенных. И она сделала это самым скрупулезным образом. А вот насчет того, где и что США затапливали в открытом море или закапывали на территории чужих для американского электората стран, например, Германии после 1946 года, тут американские генералы успешно прикрывались Конвенцией, которая разрешала не отвечать на подобные вопросы.

А что же России? Начиная с 1989 года, медленно просыпающаяся общественность тысячи раз обращалась к своей армии-защитнице в лице генералов С.В.Петрова и А.Д.Кунцевича с прямыми вопросами в отношении военно-химического прошлого. Речь всегда шла о прошлых работах с химическим оружием, без знания которых немыслимо конструировать экологичное будущее страны. Экологи хотели получить ответы на вопросы, которые задают власти всегда в подобных случаях, - где, когда, чего и сколько. Однако общество получало от нашего химического генералитета с браконьерским менталитетом лишь один значащий ответ - "меньше знаешь - лучше спишь". Именно так озвучил свое официальное отношение к праву общества на экологические знания о последствиях игр советского государства с химическим оружием генерал С.В.Петров, хотя сама по себе эта немудрящая мысль принадлежит вовсе не ему.

Что касается международных аспектов информационного бесстыдства наших генералов, то после вышеописанного сговора каждый раз, когда вставал вопрос о послевоенных ликвидациях советского химического оружия, генерал С.В.Петров выпячивал грудь и заявлял, что Россия не обязана отвечать на эти вопросы. Не будем придираться к не очень скромному химическому генералу, не раз и не два путавшему себя с Россией. Речь идет, повторимся, совсем о другом - население должно подробнейшим образом знать о тех местах страны, где армия занималась экологически преступной деятельностью.

Следует подчеркнуть, что обращение химических генералов с Уголовным Кодексом стало вызывающе вольным. Чтобы сограждане, не дай Бог, сами не разузнали чего-то слишком экологичного в области химического оружия, генералитет провернул в 1992-1993 годах столь же изящную, сколь и уголовно наказуемую операцию. В государственном архиве, где за ними числится 3000 папок с документами, "химики" добились изъятия из открытого оборота и повторного упрятывания в спецхран 2700 дел, оставив для общего обозрения лишь 300 папок - наиболее, как им казалось, безобидных. Впрочем, старались, они напрасно: чтобы доказать, что наша военно-химическая служба - это преступная организация, достаточно и 5 папок. Тут следует оговориться, что речь идет не о сегодняшних событиях и даже не о послевоенных годах, а о десятках тысячах документов 1920-1940-х годов, которые не содержат абсолютно ничего, кроме экологической информации. Между тем действующие законы России не позволяют прятать от общества "секретные" документы, если они имеют возраст более 30 лет (с довоенных времен, напомним, прошло 60-80 лет). Мы уж не говорим о любых документах, которые содержат экологическую информацию, - эти вообще не могут считаться секретными вне зависимости от срока давности (см. ст.7 закона "О государственной тайне").

Президенту России Путину В.В.

По Конвенции о химическом оружии, боевым химическим оружием продолжают считаться даже те боеприпасы, которые были захоронены после 1.1.1977 года и затоплены после 1.1.1985 года. Соответственно, они подлежат декларированию. В то же время для химического оружия, которое было выведено из оборота в более ранний период (захоронено в 1946-1977 годах и затоплено в 1946-1985 годах), обязательное декларирование не предусмотрено.

Понять мотивы этого решения можно, поскольку именно в этот период ведущие западные страны затопили в международных водах большие количества химического оружия и потому не были настроены иметь дипломатические осложнения, связанных с угрозой международной экологической безопасности. Однако принять эти мотивы нельзя, поскольку они не имеют отношения к внутренним делам и национальным интересам России.

В указанные годы бывший Советский Союз производил интенсивные захоронения химического оружия на собственной территории и затопления в зоне собственных экономических интересов. Поэтому нет никаких причин для сокрытия этих действий от населения России и других стран СНГ. Обществу нет дела до психологического раздвоения властей России, чье отношение к населению и к международным обязательствам оказалось как бы в противоречии.

Подчеркнем еще раз, что в экологическом смысле опасно любое химическое оружие, в том числе закопанное и затопленное в годы, выведенные за скобки Конвенции по химическому оружию. И общество должно быть о нем осведомлено в полном объеме. Если же государственные органы России не собираются информировать об этом экологическом оружии своих зарубежных партнеров по переговорам, это их международно-дипломатическое дело - к прямым интересам жителей России оно прямого отношения не имеет.

Впрочем, у эко-бандитизма нашей армии есть и уголовный аспект. Страсть к сокрытию от сограждан важнейшей экологической информации настолько увлекла наших химических генералов, что они спровоцировали прямое нарушение Россией (не каким-то там генералом С. Петровым, а именно Россией) международных обязательств, вытекающих из подписанной ею Конвенции о химическом оружии.

Президенту Росси Путину В.В.

Дело в том, что, ратифицировав в конце 1997 года эту Конвенцию, Россия должна была, в соответствии со статьей III Конвенции, немедленно - течение 30 дней - сообщить мировому сообществу всю информацию по очень большому кругу вопросов. В первую очередь, конечно, о наличных запасах и местах нынешнего хранения химического оружия, а также о цехах прошлого выпуска химического оружия.

Однако Россия, как и весь "цивилизованный" мир, должна была доложить еще о двух видах химического оружия - старом и оставленном.

Напомним, что старое химическое оружие - это то, что было закопано и потеряно на полигонах и складах своей страны (России) до 1946 года. Оставленное - то же самое оружие, если оно относится не к своей стране, а к другим - Украине, Белоруссии, Казахстану, Узбекистану...

В терминах бюрократического языка эти нормы Конвенции выглядят так.

Одна: государство-участник, ратифицировавшее Конвенцию, в течение 30 дней "объявляет, имеет ли оно на своей территории старое химическое оружие, и представляет всю имеющуюся информацию".

Другая норма: государство-участник "объявляет, оставляло ли оно химическое оружие на территории других государств".

Ничего этого Правительство России делать не стало, хотя из приводимого ниже ответа следует, что будто бы какие-то шевеления на сей счет были.

Что до других стран, выросших из общей советской шинели, то они, вестимо, сами ничего этого сделать никогда не смогут - все документы остались в России.

Почему информация о старом и оставленном химическом оружии была скрыта от российского общества, пояснять вряд ли необходимо, - генералы наши никогда и не скрывали своего презрения в согражданам, которые содержат их на своей шее.

Почему данные об указанных типах химического оружия не были переданы мировому сообществу, тоже ясно - презрение нашего генералитета к этому самому сообществу быть может поменьше, чем к собственным согражданам, однако же не намного.

А вот почему химический генералитет скрыл всю эту с экологической точки зрения более чем страшную информацию от Правительства России, которое им вроде бы "управляет", понять труднее всего, хотя тоже возможно. Просто наша армия была - и остается - абсолютно независимой от всего на свете. Даже от Уголовного Кодекса.

Кстати, об этом самом Кодексе. Не представив в Гаагу данные о старом и оставленном химическом оружии, наши химические генералы загнали Россию в опаснейшую ловушку. А заодно, они подставили себя под прямое действие немалого числа статей Уголовного кодекса России. И было бы полезно, чтобы юристы примерили к ним эти статьи. Если у нас закон един для всех.

Захотят ли об этом вспомнить наши власти? Или напоминать должны господа из Гааги?

Специальные проекты

ЭкоПраво

Экорепортёр -
   Зелёные новости

Система
   добровольной
   сертификации

Ярмарка
   экотехнологий

За биобезопасность

Общественные
   ресурсы
   образования

Информационные партнёры: