
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

ЗАКОПАЛИ ХИМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ
Где и как происходило плановое - и массовое - уничтожение больших партий советского химического оружия? Чаще всего на это были отряжены полигоны и окрестности складов, баз и арсеналов его хранения.

К сожалению, военно-химическая служба нынешней России не предоставила обществу полного отчета о местах и этапах массового уничтожения химического оружия на территории бывшего СССР. Так что ему (обществу) приходится бродить в потемках и заниматься поисками самому.

ИЗ ОТКРОВЕНИЙ ГЕНЕРАЛА С.В.ПЕТРОВА:
"Существует проблема десяти регионов бывшего Советского Союза, где производилось уничтожение химического оружия. Наиболее потенциально экологически опасными являются места захоронения адамсита, 1000 т которого захоронено в Саратовской области в 1961 году. Все эти захоронения нуждаются в дополнительных обследованиях".

Первыми участками советской земли, где официально было предписано производить уничтожение химического оружия, стали два первых же военно-химических полигона - в Москве (Кузьминки) и в Саратовской области (Шиханы). Уничтожение химического оружия на полигоне в Кузьминках началось с 1924 года и продолжалось - с перерывами - несколько десятилетий.

Все тайное рано или поздно становится явным. Многие годы оставалось неясным, куда с четырех московских заводов - производителей химического оружия - девались отходы выпуска его опасной продукции. Для заводов ОВ в Чапаевске, Сталинграде, Дзержинске, Березниках было ясно, а для Москвы - нет.

Теперь мы знаем, что начиная с 1925 года, эти отходы закапывали на полигоне в Кузьминках. Жидкие отходы доставались Москве-реке (было и такое). Однако у нас нет никаких оснований отказываться от мысли, что немало было закопано прямо на заводских (и институтских) дворах. Такое было время.

ИЗ СТАРОГО ДОКУМЕНТА:
"Начальнику ВОХИМУ т.Фишману
Настоящим просим Вашего разрешения на уничтожение на одном из Ваших полигонов испорченных смесей хлористой серы с римитом всего в количестве около 1500 кило с небольшим содержанием римита, получившихся у нас в результате опытных работ и чистки

аппаратов...
Директор Ольгинского завода, 26 сентября 1927 года".

Приведенный выше для примера документ относится к захоронению отходов опытного производства иприта (в те месяцы его скрывали в документах под именем "римит") на территории полигона в Кузьминках.

Впрочем, был в истории Кузьминок период - второе полугодие 1937 года, - когда в силу людоедско-политических обстоятельств начальники в высоких московских кабинетах не только требовали закапывать химическое оружие в Кузьминках, но и обсуждали прямо противоположное. От этого периода нам остались две важные бумаги, которые нынешнее военно-химическое управление скорее всего по недосмотру не оставило в секрете на вечные времена (это противозаконно, но они это делают), а допустило к экспонированию среди рассекреченных документов военного архива России. Мы могли бы обойтись и без этих бумаг, однако они очень интересны для наших целей своими деталями.

Одна из них - это перечень того, что начальники ждали, когда исполняли приказ на раскопки. Вторая бумага - перечень того химического оружия, чье закапывание было документально оформлено. Эти тексты принципиально важно сравнить с тем, что фактически было найдено при раскопках.

Проблема химического оружия в Москве была секретом элиты высшего уровня. Полную картину событий мог знать лишь чрезвычайно узкий круг людей. Тем поразительнее читать в наши дни в текстах тех "приобщенных" людей такие фантастические откровения, возникшие после окончания раскопок, как "нигде не зарегистрированная яма, из которой извлечено 6 бочек с ипритом", "старый окоп, из которого извлечено 24 бочки с ипритом" и т.д. А ведь без их приказа ни одна бочка с ипритом не могла попасть в полигонную яму, к тому же нигде не зарегистрированную. Бочки с такими СОВ, как иприт и люизит, без приказа не пропадали. И не регистрировались они тоже очень строго по приказу.

Конечно, вряд ли лица, писавшие те потрясающие документы, стремились к интересу своих потомков. Равно как и нынешние креслопреемники тех лиц. Тем более их следует знать нынешнему обществу.

А теперь перелистаем отрывки из выживших документов 1937 года, которые тогда попали в руки высокой комиссии и были обобщены в одном из рапортов. Разумеется, основной их массив пока что "исчез", и можно понять активность предпоследнего наследника должности Я.М.Фишмана - генерала С.В.Петрова, - который очень возражает против попадания документов в руки "этих экологов". Итак...

В 1932 году начальник химического полигона в Кузьминках М.Л.Полеес заключил договор с заводом № 1 (нынешним ГОСНИИОХТом) о захоронении 100 тонн отходов производств ОВ. Место и способ их ликвидации не известны (не нам не известны, а высокой комиссии в 1937 году).

В 1933 году Дербеневский химзавод заключил с полигоном договор на уничтожение отходов выпуск дифенилхлорарсина, то есть ОВ, которое содержит мышьяк. Деталей нет.

В 1934 году заместитель начальника ВОХИМУ Ю.М.Иваницкий дал полигону распоряжение принять от НИХИ партию артиллерийских химических снарядов без всяких договоров. Судьба ее не известна.

Сами упоминания договоров понятны - уничтожения ОВ и отходов их производства было делом коммерческим. Военные этим доходом жили. Впрочем, отсутствие договоров - тоже не ошибка, а линия поведения. В том же 1934 году Главное артиллерийское управление РККА не только отправило на полигон в Кузьминках партию химических боеприпасов, но и указало в сопроводительном письме, как с ними поступить - "уничтожить путем подрыва или потопления в озере". То письмо любопытно не только упоминанием об озере (оно, кстати, имеется на любой карте Москвы), но и тем, что содержащаяся в нем фраза разъясняет причину отсутствия многих договоров: "Все расходы, связанные с этой работой, оплачены наличными".

В 1935 году большую партию отходов производства ОВ вновь завез на полигон нынешний ГОСНИИОХТ. Распорядился - устно - сотрудник ХИМУ.

В том же 1935 году заместитель начальника ХИМУ Я.М.Жигур велел не мешать тому, как на полигоне будет уничтожать отходы ОВ ВХА имени К.Е.Ворошилова. Просто не подходить и не интересоваться.

В 1936 году на горизонте вновь появились два завода ОВ (по документам появились; на самом деле они никуда не исчезали, уничтожая отходы выпуска ОВ без документов). Завод с Триумфальной площади (площади Маяковского; он уже носил респектабельное имя НИОПИК) расстался с отходами от выпуска ОВ. Дербеневский химзавод перебросил 20 машин отходов, содержавших мышьяк (кстати, по личному устному распоряжению начальника НИХИ РККА), однако о дальнейшей судьбе этого богатства бумаги умалчивают. Ну и так далее.

Как видим, мы имеем три абсолютно разных картины - скупые документы, попавшие в руки проверяющей комиссии в 1937 году, ожидания тех, кто исполнял приказ на раскопки, а также фактические результаты частичных раскопок на полигоне в Кузьминках, выполненных в октябре-декабре 1937 года.

Полигоном в Кузьминках дела с закапыванием химического оружия в Москве не ограничивались. Этим активно занимались и две другие военно-химические организации - военно-химический институт на Богородском валу (ИХО-НИХИ-ЦНИВТИ) и головной склад химического оружия в Очакове.

Во всяком случае, как следует из документов, в сезон 1925-1926 года на головном складе в Москве (Очаково) была выполнена масштабная операция по закапыванию в землю содержимого 5000 протекших химических снарядов калибра 76 мм, которые хранились в 250 ящиках. Расчет труда рабочих богат живописными деталями: 1) перевозка на тачках от места хранения к месту разрядки (не так уж и далеко - на расстояние 200 саженей от складского помещения; скорее всего, поближе к забору склада); 4) выливание жидкости; 5) выкапывание ям (всего 250 штук: одна яма на один ящик); 6) закапывание ям. На все про все ушло 852 человеко-дня. Так что нынешние жители Очакова могут даже поинтересоваться судьбой 250 ям, куда было слито содержимое 5000 потекших химических снарядов в далеком 1925 году, в соответствии с приказом по артиллерии Красной Армии за № 385.

Помимо захоронений, армия производила также затопления химических боеприпасов с самих ОВ на сухопутье - во внутренних водоемах (реках, озерах, болотах), а также в прибрежных водах морей в тех случаях, когда вывоз химического оружия был практически невозможен. Как уже упоминалось и как будет видно из дальнейшего, не обошла судьба и лесного озерка в Кузьминках.

Ясно, что масштабные операции по "ликвидации" химического оружия и отходов его выпуска, которые были осуществлены армией и промышленностью в прошлые годы, создали немало проблем для экологического благополучия Москвы и других пострадавших регионов. Особенно в отсутствие знания о факте и деталях этих варварских операций.

И среди химического генералитета иногда попадались люди, которые это понимали. Правда, очень редко.

Оглавление

Вперед