|
Библиотека ЦКИ
б). Армия России
Одна из причин неоднократно упоминавшегося саботажа при решении проблемы старого химоружия - откровенное нежелание армии России идти по пути экологизации проблемы химоружия. Химический генералитет всерьез полагал эту неизбежную потребность как “опасную тенденцию”, которую необходимо преодолевать. На озвучивание этой нехитрой мысли были отряжены немалые силы. Одним из рупоров стал полковник А.Д.Горбовский - представитель племени лиц, на которых природа обычно отдыхает.
Из подтасовок полковника А.Д.Горбовского:
“Начала проявляться еще одна опасная тенденция - присовокупить к программе уничтожения химического оружия решение экологических проблем, связанных с деятельностью промышленности вообще. Все это ведет к еще большему удорожанию программы”.
“Независимая газета”, 27 января 1994 года
Те, кто водил пером полковника, лгали и они знали об этом. Уж они-то знали, что речь идет не о промышленности в целом и даже не о химической промышленности, а о цехах выпуска химоружия и о других местах прошлых работ с ним, то есть о местах хранения, испытаний, уничтожения. Однако они стремились избежать разговора о местах прошлых работ с химоружием, потому что в результате неизбежно должен был встать вопрос о понесенном страной экологическом ущербе, связанном с подготовкой к химической войне.
Несколько позже на арену был выпущен и более серьезный критик.
Из подтасовок генерала а.Н.Калитаева:
“Возникает практический вопрос: возможен ли поиск данных о производстве, хранении, испытаниях и уничтожении химического оружия за период более чем 70 лет? Возможен ли сбор достоверной информации в отсутствие живых свидетелей? Во что он выльется с точки зрения сроков получения и обработки такой информации, материальных и финансовых затрат? Это, по-видимому, десятилетия, занятость тысяч людей и миллиарды рублей. Вот что должны оценить “неистовые экологи” Л.Федорова, прежде чем взывать к уголовному преследованию лиц и учреждений, якобы умышленно скрывающих такую информацию”.
“Красная звезда”, 22 мая 1996 года
Как видим, у генерала А.Н.Калитаева уже не нашлось иных мотивов для раскрытия обществу данных о старом химоружии и о прошлой деятельности ВХК в связи с многолетней подготовкой к наступательной химической войне - только лишь отсутствие десятков лет, тысяч людей и миллиардов рублей. Этот мотив очень понятен, причем настолько, что будет, безусловно, принят на вооружение государственной бюрократией нынешней России с ее нищим бюджетом и безответственной властью.
Как уже упоминалось, решение МВК по экологической безопасности СБ РФ от 24 января 1995 года было одобрено секретарем СБ РФ и, обретя таким образом соответствующий статус, вызвало к жизни соответствующее поручение Правительства. Однако Министерство обороны России тянуло с реакцией на это поручение очень долго.
В своем ответном письме от 29 июля 1995 года начальник Генштаба Минобороны РФ сообщил, что постановка вопроса п.1 “не отражает мнения заинтересованных министерств и ведомств, и в этой связи на настоящем этапе не могут быть предложены приемлемые подходы для их приемлемого решения”. Не будем заблуждаться - не заинтересованным в решении проблемы старого химоружия и на этот раз было лишь Министерство обороны, и именно оно не стало выполнять решение СБ России.
Параллельно генералитет мобилизовал подручную прессу на активные поиски виновных и выдачу им “на орехи”.
Из переписки через “Красную звезду”:
Генерал С.В.Петров:
“Опасность захоронения и уничтожения химоружия в заявлении Л.Федорова оценивается умозрительно, без каких-либо научных обоснований и доказательств, с явным стремлением к преувеличению масштабов реальной опасности. К сожалению, не поднимается вопрос о развертывании необходимых теоретических и экспериментальных работ”.
Журналист на подхвате (по поручению С.В.Петрова):
“В ответе, как видим, речи об интересующем Яблокова перечне потенциально опасных мест пока нет. Из источника, заслуживающего доверия, редакции известно, что такой перечень готовится в соответствующих ведомствах. Но на постановку экспериментальных исследований средств нет. Этим и обусловлена задержка с подготовкой перечня... Н.Поросков”
“Красная звезда”, 10 января 1996 года
Впрочем, организация пропагандистского контрнаступления на экологов через армейскую газету не снимала самой проблемы экологической опасности прошлых захоронений химоружия. И начальник химических войск генерал С.В.Петров письмом от 18 марта 1996 года все-таки был вынужден дать запрос в СБ РФ насчет “порядка разработки и содержания Регистра потенциально опасных для населения и окружающей среды мест”.
Генерал С.В.Петров “ИЩЕТ” химическое оружие
1996 г.
“Говорить о том, что произведено 150 тысяч тонн ОВ? Для того, чтобы это заявлять, надо иметь основания. Нужно осуществить широчайший архивный поиск, чтобы владеть такими цифрами. Отравляющие вещества активно производились при Берии, в условиях тотальной секретности, тотальной шпиономании... Даже сейчас в архивах невозможно разобраться и найти какие бы то ни было следы. Чтобы разобраться в архивах, нужно создать специальную группу, получить соответствующее финансирование”.
“Московские новости”, 21 января 1996 года.
1998 г.
“Генерал Петров, командующий войсками химической защиты, сообщил, что изучение военных архивов “не дало достаточной информации” для обнаружения таких захоронений. Он также сказал, что “это не является нашей первоочередной задачей”, добавив, что “для нас данной проблемы не существует. Захоронение в грунте для территории России - ничто”.
На настойчивые вопросы о Леонидовке генерал Петров ответил, что там, возможно, находится оружие, оставленное отступающими германскими войсками во время Второй мировой войны. Но германские войска не продвигались столь глубоко во время этой войны. Тогда генерал Петров предположил, что это место, возможно, болотистое. И что военным следовало бы отправить туда экспертов.
В архивах мы ничего не нашли о Леонидовке, абсолютно ничего”,- сказал он.- “У нас там склад. Он принадлежит нам, и мы знаем, что в нем хранится”.
Д.Хоффман, Забытое оружие России.
“Химическое оружие и проблемы его уничтожения”, № 6, осень-зима
1998-1999 гг., Москва ПИР-центр.
Собственно, ответ армию уже не интересовал.
Если главный химический генерал С.В.Петров не стеснялся признаться, что он не способен разобраться в военных архивах и что он не в курсе того, что во время Второй мировой войны немецкие захватчики не дошли до авиасклада химоружия в районе Леонидовки (Пензенская область), значит речь идет совсем о другом. На самом деле именно на этом пассе от 18 марта 1996 года Минобороны России закончило свою активность в отношении проблемы экологической опасности старого химоружия, поставленной перед ним СБ РФ.
Вместо решения проблемы армия решила ее просто-напросто закрыть. И уже не важно, по причине нежелания или же по случаю обыкновенного интеллектуального бессилия. Скорее всего наличествовало и то и другое.
Только генералитет мог знать о тех десятках складов, где химоружие хранилось в 1980-х годах. Дело в том, что 29 сентября 1986 года было принято постановлением ЦК КПСС “О мероприятиях, связанных с созданием специализированных баз хранения химического оружия”, которым было решено перевезти все химические боеприпасы с нескольких десятков мест, разбросанных по всей стране. Почти все химоружие было решено сгруппировать в 8 точках на территории России, чтобы все получилось так, как на континентальной части США. Что до количества ОВ, то предполагалось оставить только 40 000 тонн, чтобы это количество хотя бы было похоже на известные данные по армии США (32 000 тонн). Остальное решили по-старинке - и тайно от общества - сжечь. И сожгли, а где-то и закопали.
Точно так же генералитет не мог не знать того, что было известно только ему: именно от химического генералитета Российский государственный военный архив получил распоряжение - документы 60-70 летней давности рассекретить (предельный срок рассекречивания по закону - 30 лет) и... оставить в спецхране. Там они и лежат. И чтобы найти эти документы и прочесть их, нужно не так уже много - в первую очередь нелживый генералитет, а потом уже интеллектуальный потенциал для оценки прочитанного.
Из откровений генерала Ю.В.Тарасевича (1994 г.):
Вопрос: Химическое оружие - где и сколько произведено, где и сколько уничтожено, где и сколько хранится, где и сколько затоплено и закопано? Есть ли шанс, что такие данные появятся?
Ответ: Это вопрос очень серьезный. Если им заниматься, то это огромный труд. Нам надо поднимать архивную часть, это надо разбираться и истинно выяснять, ехать обследовать места. Сегодня МО не в состоянии выдать такие данные.
Итак, почему информация о старом химоружии так и осталась скрытой от российского общества, пояснять вряд ли необходимо, - генералы наши старались скрывать свое незнание существа дела, но никогда не скрывали презрения к согражданам, которые содержат их на своей шее.
Почему данные о старом химоружии Советского Союза не были переданы мировому сообществу, тоже вполне понятно - презрение нашего генералитета к этому самому сообществу если и поменьше, чем к собственным согражданам, однако же не намного.
А вот почему химический генералитет скрыл всю эту с экологической точки зрения страшную информацию от Правительства России, которое им вроде бы “управляет”, понять труднее всего, хотя тоже возможно. Просто наша армия и ВХК в целом были - и остаются - абсолютно независимыми от всего на свете. Даже от Уголовного Кодекса (УК) РФ, который должен определять наказания должностных лиц за невыполнение международных обязательств.
В заключение этого раздела подчеркнем, что у эко-бандитизма нашей армии есть и уголовный аспект. Страсть к сокрытию от сограждан важнейшей экологической информации настолько увлекла наших химических генералов, что они спровоцировали прямое нарушение Россией (не каким-то там ныне уже отставленным химгенералом С.В.Петровым, а именно Россией) международных обязательств, вытекающих из подписанной ею Конвенции о химоружии. Другими словами, не представив в Гаагу данные о старом химоружии, наши химические генералы загнали Россию в опаснейшую ловушку - и дипломатическую, и экологическую. А заодно они подставили себя под прямое действие ряда статей
УК РФ. И было бы полезно, чтобы юристы примерили к ним эти статьи. Если у нас закон един для всех, а интересы страны выше интересов генералитета.
|
