
О нас \| История и Успехи \| Миссия \| Манифест

Сети МСоЭС

  Члены МСоЭС
  Как стать
  членом МСоЭС

Дела МСоЭС

  Программы МСоЭС
  Проекты и кампании
   членов МСоЭС

СоЭС-издат

  Новости МСоЭС
  "Экосводка"
  Газета "Берегиня"
  Журнал Вести СоЭС
  Библиотека
  Периодика МСоЭС

ВВЕДЕНИЕ

Химическое оружие изначально не могло не оказать мощного воздействия на биосферу - людей и природную среду.

Как и ядерное оружие, оно никогда не было лишь средством поражения войск вероятного противника. Будучи неточечным средством поражения, химическое оружие рассматривалось и фактически было оружием массового уничтожения и поражения, причем захватывало в сферу своего действия гражданское население.

Химическое оружие - оружие XX века^1-12, хотя некоторые вещества, использованные впоследствии как отравляющие, были найдены еще в XIX веке. Первые международные договоренности, касающиеся ограничения химического оружия, также относились к прошлому веку⁷.

Существование на вооружении Советской Армии химического оружия официально не признавалось^13-15 и стало очевидным лишь после объявлении об остановке его производства¹⁶. Общество снабжалось лишь пропагандистской и не всегда достоверной информацией о химическом оружии Запада⁷.

Первая, чрезвычайно скупая информация о количестве и качественных характеристиках арсенала химического оружия Советского Союза была сообщена лишь в начале августа 1990 г.^17,18. Автор этих сообщений, начальник войск РХБ защиты генерал С.Петров, за последующие годы не добавил ни одного нового слова о советском химическом оружии, хотя довольно детально изложил советской общественности данные об иракском¹⁹, причем задолго до его уничтожения.

Причиной признаний была не добрая воля властей, а неизбежность.

Позади был 1989 г. - год взрыва общественной активности Чапаевска и других городов Самарской (Куйбышевской) области, население которых не согласилось на функционирование возле их дома в условиях полной неизвестности "спецпредприятия по уничтожению" химического оружия^20-33 (Впрочем, проблемы Чапаевска так и не были замечены генералами-теоретиками подготовки к химической войне¹²).

Позади был всплеск экологической активности жителей южной части Волгограда^34,35. Не назвав вслух производившееся там химическое оружие, они тем не менее дали властям сигнал и предостережение.

Позади был Вайомингский меморандум, по которому в конце 1989 г. руководители Советского Союза "конфиденциально" передали в США информацию о химическом оружии СССР - производственных объектах, местах складирования, характеристиках^36-41. Президент России подтвердил в дальнейшем правовой статус этого меморандума⁴⁰. О содержании договоренностей жителей России не известили⁴².

Позади было заключенное в июне 1990 г. соглашение Буш-Горбачев по химическому оружию³⁸. А также гибель месяцем раньше морских звезд Белого моря, напомнившая о возможном существовании в биосфере иприта и других забытых обществом отравляющих веществ (ОВ)⁴³.

Зарождавшаяся гласность в вопросах химического оружия^17,18 оказалась псевдогласностью. Официальная информация давалась главным образом генералитетом^{17,18,41,44-66}. Сводилась она в основном к обсуждению запасов, уцелевших к моменту декларации об остановке производства химического оружия¹⁶, а также размеров ассигнований, необходимых химическому генералитету для безбедного существования в процессе его уничтожения. С другой стороны, пропагандистские публикации не содержали попыток самостоятельного взгляда на проблему, ограничиваясь критикой Запада да транслированием идей генералитета и просьб о бюджетных ассигнованиях^{15,55,62,67-76}. Общей картины не могли изменить редкие содержательные публикации^77-79,425.

Обе группы публикаторов по существу устранились от реалий, связанных с экологическим и медицинским ущербом, связанным с подготовкой Советского Союза к полномасштабной химической войне.

Политика взяла верх над экологией.

Таким образом, предлагавшаяся обществу информация оказалась недостаточной, даже несмотря на появление редких воспоминаний непосредственных участников событий, освободившихся, наконец, от проклятья "подписки о неразглашении"^80-88. За исключениями⁸⁹, имеющаяся информация пока не дает представления об историческом аспекте проблемы химического вооружения, который в силу неизбежной экологической ориентированности прямо связан с будущим, с оценкой экологических последствий химического противостояния, ликвидацией экологического ущерба¹¹. То же относится к технико-экологической информации, излагаемой в общедоступном химическом журнале многочисленными представителями неназванных организаций^90,91,421.

Представленная обществу информация^{15,17,18,38,41,44-76,92,93} оказалась сомнительной и противоречивой^{25,32,80-88,94-112} и не очень стыковалась с данными Запада^113-117. По качеству и убедительности она не превосходила западные источники, корректность которых - по разным причинам - была не всегда очевидной. Создавалось впечатление, что от общества что-то скрывается. Даже официальный открытый доклад советской стороны Конференции по разоружению в Женеве¹¹⁸ на территории Советского Союза был засекречен.

Все это стало особенно нетерпимым после 13 января 1993 г., когда в Париже была заключена^5,119,120 международная Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении¹²¹.

Официальный подход к выполнению Конвенции по химическому оружию сводится к ликвидации самого оружия, что позволяет решить военную и политическую задачу отказа от целого класса оружия массового уничтожения¹¹⁹. Однако уничтожением имеющихся запасов химического оружия не исчерпывается проблема выхода России из длительного химического противостояния. В первую очередь это касается преодоления связанных с химическим вооружением последствий для людей и природы.

Эта проблема не только не предлагается к решению, она просто не поставлена ни одним государственным органом России в качестве приоритетной национальной задачи^{11,102,103,122}. Последние варианты программ уничтожения химического оружия в России и даже концепций этих программ^123-126 таких целей перед обществом не ставят. Первые, секретные и полусекретные, судя по реакции населения Чапаевска^20-33, Чувашии^40,127-136 и Удмуртии^{370,371,376,380-382,384} тоже. На существование проблемы не указали ни комиссии, проводившие экологические экспертизы проектов и программ уничтожения химического оружия^137-139, ни большие и малые форумы^140-143. Не очень много добавляет и специальная экологическая информация^144-151. Между тем число случаев, когда общество сталкивается с забытым армией и вообще бесхозным химическим оружием, нарастает непрерывно^{242,248-251,409,422}.

В области химического разоружения политика по-прежнему не допускает экологию на принадлежащее ей место в жизни общества.

Вот почему понадобилось вновь пересмотреть всю проблему химического вооружения-разоружения, главным образом с позиций экологических интересов общества. Нельзя допустить, чтобы баланс сил в дуумвирате "политика и экология" склонялся в пользу первой. Нельзя допустить, чтобы жертвой сиюминутной политики стали химическая безопасность России, решение приоритетных национальных задач.

При подготовке настоящей монографии автору оказывали посильную помощь множество людей - О.Т.Алексеева, Г.А.Андреева, М.А.Беденчук (Ушенина), И.П.Блоков, Б.И.Богачкова, В.В.Бойцов, В.М.Ведерников, Ю.В.Вобликов, Л.Е.Воробьева, Н.М.Годжелло, В.Н.Долгов, Л.К.Комогорцева, И.Б.Котляр, В.А.Котовец В.М.Лупандин, В.Ф.Меньщиков, В.Ф.Петренко, В.Г.Петров, М.А.Плотущихина, М.С.Светлакова, Е.А.Сиволодский, В.Н.Степанова, Б.Т.Суриков, К.П.Терсков, Г.А.Тиханкин, В.В.Умнов, А.Б.Царева и многие-многие другие. Бывшая работница Чапаевского завода Мария Артемьевна Плотущихина в этот период отметила свое 80-летие и вскоре умерла, так и не дождавшись от Родины заслуженного звания инвалид Отечественной войны. Выражаю им, а также тем, чьи имена называть пока преждевременно, искреннюю благодарность.

Моя глубочайшая признательность также Фонду Джона Д. и Кэтрин Т.МакАртуров, принимавшему участие в финансировании этой работы.

Оглавление

Вперед